2134: Элемент - Сергей Извольский Страница 43

По дороге он понял, что совет Катрин взять с собой Крестовоздвиженского оказался очень к месту. За все время пути бывший офицер, а ныне ратник опричной группы ни сказал ни единого слова, давая возможность Никласу побыть наедине с собой и своими мыслями.

В Череповец заезжали ранним утром, быстро миновав полупустые КПП. Проехав мимо возвышающегося по левую руку комплекса многочисленных небоскребов с эмблемой Северстали на большинстве зданий, покатили по улицам технополиса, оказавшимся — вне делового квартала, малоэтажным и спокойным городом. Как будто в пасторальной провинции оказались, а не в деловом и промышленном центре земель под властью Москвы.

Увидели по дороге до гостиницы несколько афиш группы «ТППТ» на театральных тумбах с датами вчерашнего выступления. Если концерт состоялся вчера, значит сегодня утром встречаться с музыкантами надеяться было бы опрометчиво — решил Никлас. Сразу в номера к ним он ломиться не хотел — пока не хотел, поэтому снял в отеле «Металлург» на сутки двухкомнатные апартаменты и завалился спать. Не без проблем снял — пришлось показать перстень, и пройти идентификацию как сотрудник Особого отдела, иначе мест просто не было. После перстня, конечно, нашлись из резерва, так что Никлас едва приняв душ, почти сразу завалился спать. Но прежде отправил Крестовоздвиженского на дежурство в ресторан — с задачей разбудить и сообщить Никласу, когда музыканты соизволят выйти позавтракать.

Разбудил Крестовоздвиженский Никласа около четырех часов пополудни — зайдя в комнату предусмотрительно с кружкой кофе в руке. Никлас поднялся — зевая, с тяжелой головой, как почти всегда и бывает после дневного сна. Выслушав доклад о том, что все нужные персонажи на месте и у группы начинается вечерняя развлекательная программа, Никлас зевнул и отхлебывая горячий кофе выдал Крестовоздвиженскому часть плана. Тот слушал спокойно, молча. Когда Никлас закончил, только кивнул в подтверждении, что свою роль понял.

— Мнение? — поинтересовался Никлас.

— Мнение? — задумчиво хмыкнул бывший офицер крылатых гусар. — Стильно, модно, молодежно. Необычно, мне нравится.

— Отлично, тогда работаем. Когда меня арестуют, ты не вмешивайся если угрозы жизни не будет. А вот если через час не отпустят, пиши с моего планшета Горчакову, сообщай что произошло, пусть вытаскивает.

— Принял, — кивнул Крестовоздвиженский.

— Тогда пойдем, — допив кофе и зевая на ходу, пытаясь согнать сон, двинулся Никлас к выходу.

Перед тем как покинуть апартаменты он закапал в глаза капли-хамелеон — выставив дозатор на минимальную дозу, чтобы ничего не выдавало его положения в обществе. Вниз к ресторану спускались вместе, но уже на лестнице Крестовоздвиженский понемногу отстал и исчез из поля зрения. Никлас же прошел через холл и подошел к дверям ресторана. Закрытым дверям — охраняемых двумя сотрудниками отеля из службы безопасности.

— Уважаемый, прошу прощения, ресторан закрыт для проведения частного мероприятия. Вы можете воспользоваться услугами второго нашего ресторана, я могу вас проводить или показать дорогу…

Никлас, прерывая сотрудника, поднял палец прижимая его к губам. Так, чтобы на руке было видно перстень военной аристократии с гербом.

— Мужчины, давайте так, — осмотрел он обоих охранников. — Я сейчас захожу внутрь, а вы сообщаете начальнику службы безопасности о ввалившимся на частное мероприятие неадекватном аристократе. Либо же, — перебил он попытавшегося заговорить сотрудника. — Либо же я сейчас причиняю вам телесные повреждения легкой и средней тяжести, так и так захожу внутрь, и после этого вы все равно поставите в известность начальника службы безопасности о ввалившемся на частное мероприятие агрессивном неадеквате. Какой вариант выбираем?

— Первый, ваше благородие.

— Отлично, вы сразу оба показались мне крайне сообразительными. Тогда я пошел, а вы, большая просьба, не забудьте сказать своему начальнику, чтобы обязательно вызвал экипаж патрульной полиции, потому что я представляю опасность для общества и меня срочно нужно арестовать. Могу на вас рассчитывать?

— Так точно, ваше благородие.

— Отлично, тогда я пошел творить бардак, — со всей возможной приязнью улыбнулся Никлас и прошел мимо сотрудников, толкая дверь. Доносящиеся из ресторана звуки музыки сразу стали громче, буквально обволакивая. Играло что-то электронное, как в клубах Авиньона, которые он посещал.

Никлас закрыл за собой дверь и задержался у входа, привыкая к расцвеченному светомузыкой полумраку и решая, что делать. Вернее, что делать он знал уже давно, обдумывал он сейчас как именно это делать. Ничего пока так и не придумав, решил импровизировать и двинулся в глубину зала, осматриваясь.

За пультом на сцене стоял молодой парень с густой копной заплетенных в косички волос, и — даже отсюда заметно, подведенными глазами. Создавая музыку, парень еще и пробовал петь периодически, но на взгляд Никласа получалось у него это не очень хорошо.

Несколько девушек танцевало — как на сцене, так и в зале; в дальнем конце помещения, за сдвинутыми несколькими столами, расположились музыканты, еще несколько отдельных столиков занимали сотрудники их команды, пара десятков человек. Никлас пока в ту сторону не пошел — подошел к сцене и помахав рукой, привлекая внимание певца за пультом, приветливо ему улыбнулся.

— Здравствуйте, уважаемый! Можете потише сделать ненадолго⁈ — громко, в попытке перекричать музыку, прокричал Никлас.

— Что? — чуть склонившись, произнес музыкант.

Никлас его не услышал, по губам прочитал. Да, перекрикиваться точно не вариант. Не очень понятно, зачем такая громкая музыка — сидящие за столом явно почти никого не слышат, видно как говорят, наклоняясь друг другу к ушам. Удивительно. И для Никласа не очень удобно — ему нужно впечатление произвести, а с этой долбежкой ничего не получится. Поэтому Никлас легко вскочил на невысокую — чуть ниже пояса, сцену, под удивленным взглядом музыканта за пультом подошел к нему ближе и попытался закричать на ухо:

— Можешь потише сделать ненадолго? Мне нужно поговорить с вашим…

Уже на первых словах музыкант с подкрашенными глазами отстранился от Никласа, как от прокаженного, явно удивленный его маневром с прыжком на сцену.

— Пошел на… отсюда… фуле ты… тут ходишь… обсос! — уловил Никлас некоторые из обращенных к нему слов.

Вежливо улыбнувшись повелителю электронной музыки, Никлас согласно кивнул и спрыгнул со сцены. Обернулся, еще раз — задумчиво, глянул за музыканта за пультом. Тот, заметив взгляд Никласа, засунул себе в глубоко рот выставленный средний палец, а потом вытащил его — наверное, с чмокающим звуком, неслышимым сейчас, и оскорбительным жестом показал