Прусское наследство - Герман Иванович Романов Страница 43

И нужный ему результат сделан, без труда достигнут, благо пропагандистскую обработку своих союзников «герр Петер» самолично провел. Войско они собрали отборное, перевезли через море, а там по рекам двинулись, благо заранее собрали плавсредства. И хлеб Москва дала голодающим, и провиантом армию обильно обеспечила, полновесными полтинами и рублями, что талерами и дукатами являлись, жалование наемникам выплачено. И щедрость вполне понятная — как только протестанты православную Молдавию освободят от турок, то Кантемиры ему присягнут. А он их страну под «покровительство» примет — это политик, стоит соблюдать формальности и делать вид, что скрупулезно выполняет договоренности.

Ведь недаром французы с улыбочкой цинично говорят, что обещать, еще не значит жениться!

— Мне русская кровь дорога, чтобы ее проливать напрасно. А бабам еще рожать и рожать, население нужно как минимум удвоить, а лучше утроить — просторы заселять надобно…

Алексей вздохнул, поморщился — он давно принял решение расплачиваться за все золотом и серебром. Благо последнее алтайские рудники и плавильные заводы вот уже второй год как исправно поставляли. А за десять лет добыча золота на всех приисках существенно возросла, и в прошлом году составила без малого двести пудов — почти на миллион рублей звонкой монеты. А стоит со временем начать добычу на Аляске, а там еще на Клондайке, как проблем с «презренным металлом» не будет.

— Сейчас с Крымским ханством разобраться — успокоение на южных рубежах настанет полное. Железо нам нужно в избытке, каменный уголь — на столетие раньше срока индустриализацию начать можно. Нельзя время упускать, турки ведь армию и флот собирают, а мы давно подготовились. Время сейчас самый ценный ресурс — надеюсь, Миних с Ласси не подведут, они ведь и в прошлый раз неплохо действовали при куда как худших обстоятельствах. На Крым всеми силами обрушится сейчас самое главное…

Алексей вздохнул в очередной раз — нервы были на взводе. Нападение турки и татары «прошляпили», Очаков и Кинбурн взяты с налета, благо из Днепра вывели флотилию — полдюжины бригов и полсотни небольших галер и дуббель-шлюпок. Да, сила не такая и грозная, но так из донского гирла сейчас выходит не меньшая по числу вымпелов эскадра, да и Таганрог спешно восстанавливается. И сейчас по всему «Дикому полю» идет самое настоящее побоище — казаки и ногайцы разрешают накопившиеся за два столетия взаимные кровавые счеты…

Оттоманская Порта — самое могущественное государство в тот момент, настоящая империя…

Глава 35

— Бендеры пусть Михайло Голицын берет в осаду, у него и пехота есть, да осадный парк имеется изрядный. А нам со всеми войсками нужно на Кишинев как можно быстрее идти, а там на Яссы. Время терять никак нельзя — царь Алексей Петрович свое слово сдержал, все запасы заранее заготовлены. Не так все будет, как в прошлый раз….

Петр Алексеевич ощерился, он не любил вспоминать свой злосчастный Прутский поход — восемнадцать лет назад армия продвигалась по разоренной местности, которую накрыла туча саранчи, подъевшей все припасы. Фуража недоставало, господарь Кантемир войск привел самую малость, а валашский правитель, хотя и обещал помощь, но испугался, предал. Хотя его это не спасло — по приказу Ахмеда III, правящего доныне, казнили тогда и господаря, и всех его сыновей вместе с ним.

— Сейчас у нас, мин херц, вроде повторение урока идет, по которому прошлый раз палками отлупили, — Меншиков усмехнулся, фельдмаршал был на диво боек, а вроде бы должен был остепениться с прожитыми годами. Все же пятьдесят шесть лет исполнилось, на год младше своего «сердечного друга», но живчик — король Карл ему командование всей кавалерией поручил, в полной мере оценил хватку и предприимчивость «светлейшего».

— Как бы снова нам не нарваться, Сашка — по слухам двести тысяч у султана снова будет, а визирь его на Дунае обретать победу будет с другой армией. Двести тысяч силища огромная — прошлый раз этого за глаза хватило, и пришлось нам только огребаться!

Самоуверенности у «герра Петера» изрядно поубавилось, стоило армии перейти по понтонному мосту через Днестр, обойдя крепостные стены Бендер. Он ведь прекрасно помнил, чем в прошлый раз дело закончилось. И хотя сейчас все было куда как лучше, но умом понимать это одно, и совсем другое, как он высказался — «поротой задницей».

— Да откуда столько у султана народа будет? Врут послухи, пороть их надобно без всякой жалости, чтобы страхов напрасно не напускали. Сам посуди — прошлый раз к Ахмеду крымский хан подошел со своими татарами и ногайцами, а там тысяч сорок конных было. А сейчас окромя буджакских татар у султана нет никого. Режут крымчаков подчистую казаки и калмыки, те вон за Перекоп бегут, а частью через эти места хлынули. Да и я охулки на руку не клал — мои драгуны и казаки сотни кочевий разорили и выжгли. Сам видел, как воевать с ними зло стали. Врут, мин херц, вот тебе крест!

Меншиков размашисто перекрестился, забыв что он вроде как лютеранин — пьянящий степной воздух вскружил ему голову. Да и ощущение такое было, будто восемнадцать лет с плеч сбросил — сейчас он искренне жалел, что в прошлый раз его не взяли в поход.

— Тысяч сто у султана будет в поле, не больше — остальные по гарнизонам в крепостях. А с таких пользы в грядущей баталии мало. У нас ведь конницы больше, чем пехоты. И молдаване поднимаются — надоело им османское правление, а ружей и пороха царь Алексей Петрович для них заготовил изрядно — есть чем воевать, «огненным боем» не копьями орудовать. Михайло Голицын дело знает, за лето обучит этих бестолочей как воевать надобно. Ты, мин херц, не кручинься — одолеем турку!

Оптимизма у Меншикова было хоть отбавляй, и на то были основания. И сейчас Петр прекрасно понимал, что сын оказался куда предусмотрительней, чем он тогда, и старался не только завоевать край, но тут же взять его под свою руку, заранее все подготовив.

Так в Брацлаве были заготовлены припасы — сюда князь Голицын стягивал стрельцов и казаков, здесь же были