Империя. На последнем краю - Владимир Викторович Бабкин Страница 44

– Я понимаю, тетушка. Понимаю и стараюсь. Каждый день упражняюсь в языке, общаясь с моей сербской телохранительницей баронессой Милункой Савич.

– Хорошо, если понимаешь. Это важно.

Местоблюстительница Ромеи бросила оценивающий взгляд на племянницу. Что ж, нет сомнений в том, что принятие в душе нового положения прошло и проходит непросто. Быть дочерью императора, являться одной из самых завидных невест Европы, и вдруг оказаться в опале и выслуживать свое право на новое обретение высокого достоинства – это не всякой барышне по плечу. Но обе племянницы должны справиться.

Обратив свой взор на старшую из сестер, Ольга Александровна задала аналогичный вопрос:

– А твой румынский как?

– Спасибо, тетушка, уже лучше. Хотя, не скрою, дается этот язык мне не так просто. Да и практики не хватает.

– Ничего, Оленька, с практикой мы поможем. Графиня Емец-Авлонская подобрала для тебя весьма перспективную кандидатуру будущей фрейлины.

Великая княжна вопросительно взглянула на местоблюстительницу Ромеи.

– Вот как? И кто же это?

– Некто Екатерина Теодорою, довольно известная в Румынии особа. Двадцати четырех лет от роду. Героиня войны, имеющая чин второго лейтенанта. Награждена различными медалями и знаками отличия, включая медаль «За доблесть разведчика». Конечно, до нашей героической графини Емец-Авлонской баронессы Иволгиной ей очень далеко, тем не менее считается первой женщиной-офицером румынской армии. Хотя, насколько я могу судить, чин этот скорее почетный, присвоенный для пропаганды, так сказать, для поднятия боевого духа армии и народа. Как любит выражаться та же графиня Емец-Авлонская: «Для мобилизационного плаката». Впрочем, Теодорою реально командовала взводом и водила его в атаку на пулеметы. Так что, как ты понимаешь, в наше время моды на борьбу за место женщин в этом прекрасном мире, это полезная кандидатура для укрепления твоего положения при дворе Румынии, да и в целом в этой стране. Народу нравятся такие примеры. Как говорится, из грязи да в князи. В общем, она достаточно популярна.

Ольга Николаевна внимательно выслушала тетку и деловито уточнила:

– Недостатки?

Ольга Александровна усмехнулась.

– Недостатки, они же некоторым образом ее достоинства в данное время. Из крестьян.

Племянница ахнула:

– Из крестьян? Фрейлина?!

Тетка засмеялась.

– Сейчас это модно, не так ли, дорогая?

Та растерянно кивнула.

– Да, но…

Великая княгиня откровенно забавлялась, глядя на растерянность племянницы, которая поспешила добавить:

– Разумеется, дело не в том, что фрейлина из крестьян – моветон, а в том, что нет у нее соответствующих навыков и кругозора. Какой прок от такой фрейлины, кроме «мобилизационного плаката»? Она же ничего не знает про двор и его интриги.

Посерьезнев, местоблюстительница заговорила деловым тоном:

– Да, я понимаю твои сомнения. Смольный институт она, конечно же, не заканчивала и при дворе никогда не была, в этом ты права. Но и крестьянкой ее назвать сложно, все ж таки закончила школу на немецком языке, училась в женском педагогическом училище в Бухаресте. Так что что-то про столицу должна знать. Во всяком случае, графиня Емец-Авлонская считает ее интересной кандидатурой, а в этом вопросе я ей вполне доверяю. Во всяком случае, фрейлин нашей государыни графиня действительно держит в ежовых рукавицах и кандидатуры подбирает вполне достойные. И, в конце концов, та же сербка капитан Милунка Савич тоже не голубых кровей, а получила титул баронессы за личный героизм и как кавалер-дама сербских, русских, французских и британских орденов.

– Я понимаю.

– Конечно, бриллиант рождается из алмаза рукой и кропотливой работой опытного ювелира, а настоящий дворянин является результатом многих поколений образования и соответствующего воспитания. Но с урожденными румынскими дворянками, как ты понимаешь, у тебя могут быть определенные проблемы. Во всяком случае, до тех пор, пока ты не укрепишь свое положение и свой авторитет в этой стране. Ведь сейчас, так или иначе, все придворные дамы Румынии представляют ту или иную партию влияния при дворе.

– Да, я знаю, тетушка.

– Ну, а если знаешь, то ты должна понимать, что тебе кровь из носу необходимы свои люди, верные тебе и обязанные своим возвышением именно тебе. И чем больше они будут ассоциироваться с тобой, тем меньше шансов на то, что эти люди переметнуться в другой лагерь. По-хорошему, таких людей вообще полезно измазать в какой-то грязи или даже крови. Да так, чтобы не отмыться. Впрочем, тут решать тебе – кого, как и в чем мазать. Не забывай также о том, что любого, даже самого верного и самого измазанного человека, можно банально купить. Вопрос лишь в сумме денег или обещанных преференций. И люди, вышедшие «из грязи», подвержены этому больше всего. Слишком уж перехватывает дух от внезапного богатства и власти. Вспомни судьбу Александра Меншикова.

– Или нынешнего графа Суворина…

Ольга Николаевна тут же прикусила язык, поняв, что говорить этого не стоило. Ольга Александровна, усмехнувшись, оценивающим взглядом оглядела племянницу.

– Оленька, не разочаровывай меня, будь добра. Несдержанность – плохой советчик. Тебе еще предстоит править Румынией, помни об этом. Разумеется, твой будущий благоверный Кароль еще не монарх, а лишь наследник. Зато у тебя есть время для укрепления своих позиций в Бухаресте и при дворе.

В неверном свете парковых фонарей Ольга Александровна все же уловила легкую гримасу на лице Оленьки и быстро спросила:

– Что не так?

Великая княжна невольно передернула плечами.

– Не знаю, тетушка. Как-то страшно. И, откровенно говоря, пугают меня слухи о несдержанности Кароля. Говорят, что он весьма падок на женщин. Неудержимо падок. Ну, вы понимаете…

Местоблюстительница несколько мгновений молчала, глядя на камень дорожки под ногами, затем, тяжело вздохнув, ответила:

– Мир жесток, Оленька. Полгода назад твой царственный дядя имел долгий и обстоятельный разговор с тобой и с Татьяной. Он предоставил вам полный и свободный выбор – выйти замуж за кого хотите или же выйти замуж, исходя из государственных интересов с перспективой впоследствии стать королевами европейских государств. Вы выбрали будущую корону, так?

Ольга Николаевна нехотя кивнула.

– Так, тетушка. Это наш долг перед Россией. Мы все-таки члены императорской фамилии, дочери и племянницы императоров Всероссийских.

– Ну, пусть так.

Великая княжна поспешила добавить:

– Нет, я не отказываюсь от своего решения! Просто… Страшно. Откровенно. Очень страшно.

Великая княгиня вновь помолчала. А что тут говорить?

– Знаешь, Оленька, замужество – это всегда риск. Неизвестно, чем обернется брак, и каким окажется муж на самом деле. Причем, как ты понимаешь, на самом деле это никак не зависит