Жандарм 3 - Никита Васильевич Семин Страница 44

пророческими. Мне с остальными бойцами пришлось посетить еще семнадцать адресов, пока наконец я не услышал от Калюжного долгожданные слова «все, до вечера свободны». Повезло, что таких же жестких задержаний, как это, больше не было. Люди или сразу сдавались, или же так и оставались в своей квартире, и мы брали ту приступом. Но по соседям больше никто не бегал. Правда попался нам один «прыгунок» — сиганул с третьего этажа, когда мы начали его квартиру взламывать. Но не повезло ему — перелом ноги, а дальше уже не побегаешь.

Вернулся я домой уже часов в семь утра. И первым делом решил извиниться перед Дормидонтом Поликарповичем.

— Вы уж простите, что я вам ночью нагрубил. Спешил очень. Может слышали, что у губернатора произошло?

— А как же, — чуть подобрел консьерж после извинений. — О том вся Москва говорит! Шуму столько, что только глухой не услышит. А вы, стал быть, не просто так потом сбежали? — хитро прищурился он. — Служите где? То-то вам звонили?

— Так и есть, — кивнул я. — Всю ночь на ногах из-за нее. Так что пойду я спать, пока есть возможность.

— Эт правильно. Отдыхайте, ваше благородие.

Когда поднимался по лестнице, мне навстречу попался идущий в институт Емельян Артемович.

— Григорий Мстиславович, вы слышали? — тут же кинулся он ко мне. — В доме у губернатора были взрывы! Мне с утра знакомый звонил, он посольстве писарем служит — так он рассказал, что есть жертвы и даже убитые! Посол Дании ранен, это же дипломатический скандал! — вскинул руки профессор. — Что ж наша полиция делает, раз допускает подобное? Дармоеды!

Не став и дальше слушать этот спич полный искреннего негодования и возмущения, я молча прошел мимо и наконец скрылся в своей квартире. Там добрел до кровати и, не раздеваясь, рухнул в нее. Мне показалось, что заснул я, еще даже не достигнув подушки.

Растолкал меня Сашка около пяти вечера.

— Григорий Мстиславович, там Дормидонт Поликарпович подходил. Говорит, вам снова из управления звонили. Вызывают.

Сев на кровати я с силой потер лицо. Голова была тяжелой. Вроде и поспал немало, а отдохнувшим себя не чувствовал.

— Спасибо, Саш, сейчас пойду. У нас есть чего пожевать?

— Глафира Матвеевна пирог испекла. Рыбный.

Пока ел, кратко рассказал любопытным мальчишкам, а что вообще произошло. Те и сами уже слышали поползшие по городу слухи. Не утерпели и все-таки выходили из дома, хотя я и просил их этого не делать. Хоть выходили уже днем, а не среди ночи. Но им было интересно узнать «из первых рук».

Сегодня была суббота, поэтому Ольга к ним не приходила, а чем заняться дома кроме учебников они не знали. Да и те учебники уже не вызывали у них былого ажиотажа. Успели пролистать от корки до корки, вот и маялись. Подумав, разрешил им погулять, но чтобы к восьми уже домой вернулись, а сам отправился в управление.

Там уже вместо Калюжного дежурил другой офицер. Штабс-ротмистр Евдокимов, как представился он, передал мне предписание отправиться в восьмой полицейский околоток и принять участие в допросах задержанных.

— Ваша задача, корнет, — объяснял мне он, — с помощью полученных на курсах навыков в ментальной магии помочь следователям. Первичный опрос будут проводить они, но в вашем присутствии. А дальше уже определитесь, кто нам интересен, а кого пока и отпустить можно.

Получив бумагу с заданием и моими правами, я тяжело вздохнул и вышел из здания управления. Интересно, а этой ночью я тоже ночевать дома не буду, или все же успею со всем справиться хотя бы до полуночи?

Глава 17

Восьмой полицейский околоток хоть и был мне не знаком, но мало чем отличался от своих «собратьев». Прибыв на место, я показал выданную бумагу дежурному надзирателю, после чего тот вызвал рядового городового, чтобы тот проводил меня до комнаты предварительного дознания.

— Участковый пристав Аксенов, Лев Николаевич, — представился мне полноватый с вислыми усами мужик.

— Корнет жандармерии Бологовский, Григорий Мстиславович.

— Вы, стало быть, магией разума владеете? — тут же с места в карьер пошел пристав. И продолжил сразу после моего кивка. — Это очень хорошо! Давно вас ожидаем-с. А то чего там все схваченные вами людишки напоют — надо на пять делить и то мало будет! Вы готовы?

— Да. Хотелось бы разобраться с этим делом побыстрее.

Тут он обошел меня и выглянул за дверь.

— Савченко! Веди по одному.

Вернувшись за свой стол, он указал мне на стул справа от себя. Напротив стола стоял табурет почти по центру кабинета, надо полагать для задержанного. Через пять минут к нам зашел сначала дюжий ефрейтор, явно отслуживший до этого не один год в армии, а затем ввели сухонькую старушку-божий одуванчик. Сзади ее за локоть придерживал еще один городовой в чине рядового.

Усадив бабушку на табурет, оба стража встали по бокам от нее, отодвинувшись на полшага, чтобы и быстро перехватить в случае внезапного нападения, и при этом не загораживать нам с приставом обзор.

— Ну-с, — начал Лев Николаевич, — представьтесь, сударыня. Кто будете? Как связаны с революционным движением? Чем помогали им?

Пока полицейский задавал вопросы, я уже создал канал передачи эмоций между мной и бабушкой и четко отслеживал ее чувства при каждом задаваемом вопросе. Так на вопрос связи с движением в эмоциях старушки промелькнул страх с растерянностью. На вопросе о помощи, еще больший страх с нотками возмущения. Похоже, бабка просто боялась, что ее сейчас не за что приплетут к запрещенному движению и повесят всех собак. Когда она начала отвечать, мои предположения подтвердились. У Ларисы Илларионовны, как она представилась, была твердая уверенность в своих словах о непричастности к революционерам. Да, она признала, что когда-то сдавала комнату одному из них, но не ведала о деятельности того квартиранта. А как его выявили, так вообще стала очень пристально наблюдать за каждым съемщиком и даже помогла однажды полиции, сдав распространителя агиток.

После вопросительного взгляда Аксенова на меня, я лишь отрицательно покачал головой. Не наш случай. Тот лишь покивал, сделал запись в специально заведенной ради допросов тетради и передал ее на подпись мне — завизировать, что жандармерия не выявила связи с революционерами.

Так дальше и пошло. Ефрейтор Савченко с напарником заводили по одному задержанных, Аксенов закидывал их вопросами и терпеливо выслушивал ответы, а я