Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — король Страница 45

— Сэр Растер слишком охоч до подвигов. Как и его воинственные зеленокожие герои. Когда армии Мунтвига перестали подходить, сэр Растер сам повел своих навстречу...

Я ощутил, как похолодело у меня в груди.

— И... как?

Он ответил чуть уклончиво:

— Даже не знаю, как вы с ним управляетесь. Он совершенно не понимает основ воинской дисциплины, которую вы сумели ввести в армии. Или же подчиняется только вам?..

— Увы, — сказал я с неловкостью, — старого пса новым трюкам не выучить. Он ревнитель старой школы.

— В общем, — сказал Меганвэйл, — он со своим отрядом самостоятельно перехватил войско герцога Фолла, одного из лучших полководцев Мунтвига...

— И?

Меганвэйл произнес с некоторым изумлением:

— Разбил наголову, хотя троллей было впятеро меньше. Правда, они тоже понесли немалые потери, но у них каждый погибший в бою тут же перемещается на Поля Великой Охоты, так что они смерти не страшатся.

— Растер хорош, — сказал я с гордостью.

— Это еще не все, — договорил он. — Он узнал о приближении отрядов герцога Гарета и устроил ему засаду...

— Засаду? — переспросил я в изумлении. — Что-то новое для Растера. Раньше он считал засады несовместимыми с высокой рыцарской честью.

— Раньше он не командовал такими большими воинскими соединениями, — ответил Меганвэйл. — К тому же есть оправдание: у герцога Гарета было всемеро больше воинов...

— Ого!

— Однако зеленокожие воины сэра Растера, — продолжил Меганвэйл, — разгромили и этого противника, захватив богатую добычу. Таким образом сэр Растер стал героем нашей армии, а его... эти зеленые... гм.... в общем, их начали принимать в наших лагерях, как своих. А то даже лучше, чем своих.

Я перевел дыхание, чувствуя, как толстый тугой узел в груди медленно распускается.

— Наконец-то, — сказал я. — Господи, спасибо тебе за такую новость!.. Хотя нет, это вам, герцог, спасибо, а Господу отдельная благодарность, что не мешал, позволил вести троллей по трудной и долгой дороге интеграции в наше пока не очень гуманное общество.

Меганвэйл смотрел на меня с интересом и уважением.

— Значит, вы и это рассчитали?

— Пришлось, — признался я. — Мы не можем истребить всех троллей на свете еще и потому, что мы как бы гуманисты, понимаем, тролли — это дешевый труд на тяжелых работах. Глупо не использовать их на благо цивилизации.

В шатер заглянул оруженосец Меганвэйла, тот посмотрел на меня с вопросом в глазах.

— Ваше высочество?

— Созывай, — распорядился я. — Время ожиданий и пассивной обороны кончилось, переходим в контрнаступление. Все военачальники должны собраться сегодня к вечеру.

Оруженосец молча исчез, я повернулся к Меганвэйлу. Тот мелкими глотками отпивал коньяк, улыбался своим мыслям.

— Кстати, ваше высочество, — сказал он, — тролли частые гости наших оружейников! Вижу ваше радостное изумление... да я и сам был рад, хотя поначалу и сторонился этих чудовищ. Доспехи погибших рыцарей Мунтвига у них очень ценятся. Но шлемы надевают просто на головы, без всяких кожаных или вязаных подшлемников, а вот доспехи не налезают, приходится переделывать...

Я кивнул, быстро соображая. Тролли уступают человеку в хитростях, но превосходят по росту, силе, выносливости, их кожу трудно пробить стрелами, разве что арбалетными болтами, но мышцы настолько тугие, что даже болты тут же вязнут, а раны заживают очень быстро и никогда не бывает нагноений. Но и тролли смертны, потому если такому облачиться еще и в доспехи, то у Растера будут вообще живые машины смерти.

— И как, получается?

Он пожал плечами.

— Кто-то из оружейников отказывается, но большинство берутся с охотой. Одних привлекает высокая плата, другим просто интересно освоить новые заказы и расширить клиентуру.

— Прекрасно!

— В общем, — сказал он, — часть троллей уже с головы до ног в рыцарских доспехах. Пусть это и смотрится неуклюже... Остальные кто как... зато шлемы почти у всех. Доспехи рыцарей Мунтвига проще наших, шлемы вообще без затей, бацинеты еще не эволюционировали в грандбацинеты, а подшлемники пришиваются только через дырочки по всему краю шлема. С толстыми подкладками шлемы на тролльи головы не налезают, потому их выдирают сразу и выбрасывают, после чего шлем садится на голову туго, как влитой.

— Хорошие новости, герцог, — сказал я. — Думаю, это инициатива Растера?

Он усмехнулся.

— Он лично проводил их к оружейникам, торговался о цене, учил троллей, чтобы не слишком переплачивали.

— Где он сейчас? — спросил я. — Жажду с ним повидаться.

— В западной части Бриттии, — объяснил он. Оттуда шли войска Мунтвига.

— Эх, — сказал я с досадой, — это же я проскочил мимо совсем близко!.. Кстати, когда я подъезжал, даже с холма не видел шатра нашего друга Шварцкопфа.

Он потемнел, со вздохом опустил на столешницу кубок с остатками коньяка. Я поколебался, но добавил ему еще, погода промозглая, военачальнику не мешает прогреться изнутри.

— Шварцкопф, — проговорил он невесело, — он еще долго продержался. Дольше других, во всяком случае. Когда Торстейн поднял мятеж и захватил трон, он даже принес мне соболезнования.

— Шварцкопф быстро учится манерам, — согласился я.

— Все же мне показалось, — сказал он осторожно, — втайне обрадовался неприятностям в Варт Генце.

— Наши мысли бывают всякими, — ответил я. — Главное, чтобы не оформлялись в слова. Тем более поступки. Я имею в виду недобрые мысли.

Он тяжело вздохнул.

— Потом из нашей армии ушли Хенгест, Хро-дульф... Многие бароны увели свои дружины... Шварцкопф сочувствовал и даже предлагал ударить всей нашей армией, чтобы схватить мятежников и перевешать за измену.

Я поморщился.

— Это понятно. Он бы с удовольствием перевешал вообще всех вартгенцев.

— Потому я поблагодарил, — ответил Меганвэйл с грустью, — и сказал, что не верю в вашу гибель и буду стоять здесь, пока от старости мои кости не упадут на землю.

— Вы пример для рыцарства, — сказал я растроганно.

— Затем и от него начали уходить многие скарляндские лорды, — продолжил он почти бесстрастным голосом.

— Тоже начали борьбу за трон?

— Если бы, — ответил он, и в его ровном голосе прорвалась сильнейшая досада. — У них слишком велики обиды за придуманные ими лишения и страдания по вине вартгенцев, потому между собой почти не дрались...

— Ого!

— Вы догадались верно, ваше высочество. Сразу вторглись в приграничные земли, где, почти не встречая серьезного сопротивления, дошли до линии Гроссера—Смитвуда, а там дорогу перегородила цепь башен и замков.

— Лихо, — сказал я, — они же отхватили почти треть Варт Генца?

— Четверть, — поправил он. — Но все равно унизительно. И ни один вартгенец, пока жив, не смирится с этим подлейшим из нападений и не успокоится, пока не обагрит предательской кровью этих тварей нашу священную землю... что была и останется нашей!

— Успокойтесь, герцог, — сказал я властно. — Разумеется, эта земля никогда не будет принадлежать Скарляндии. Я уже здесь!

Он быстро взглянул на меня и сказал уже другим тоном:

— Правда, есть и хорошие новости. Хотя не государственного значения, но бывает, что и мелочи радуют...

— Герцог?

— Вирландина Самондская, — произнес он.

Я ощутил, как тревожно застучало сердце.

— Что с нею?

— Она в крепости Алый Камень, — сказал он. — Это в землях, сейчас захваченных проклятыми скарляндцами! По сведениям, они обращаются с нею достойно, ей прислуживают убежавшие с нею фрейлины, ее повар, конюхи, с нею личный священник...

Я вздохнул с облегчением.

— Прекрасно. Она успела.

Он сказал многозначительно:

— Все говорит о том, что она покинула столицу в тот же день, когда туда прибыл Торстейн с небольшой тогда группой сторонников. Или даже за день до его прибытия.

— На нее похоже, — сказал я. — Она всегда чуяла грозу. Издали.

— Похоже, — согласился он, — ее высочество принцесса сразу поняла, чем кончится прибытие Торстейна с его дружиной. Раньше он приезжал только с двумя слугами.

Я подумал, спросил:

— Сколько отсюда до Алого Камня?

— Не больше недели, если верхом.

Я раздумывал, колеблясь между желанием увидеть ее и узнать все от нее да и, честно говоря, полежать с нею в постели, что-то мне зрелые женщины начали нравиться больше, чем ровесницы... и желанием поскорее покончить с дурацкой борьбой мышей за трон в отсутствие кота.

— Ладно, — сказал я, — сперва трон, потом Вирландина. Мы не только самцы, но и мужчины. Готовьте армию, выступаем по мере готовности частей. Время только делает вид, что все терпит.

Он вздохнул с великим облегчением.

— Слушаюсь. Легкие части выступят уже завтра с утра. Тяжелую конницу еще нужно будет стянуть в кулак. Она вся рассредоточена отрядами по тысяче человек по линии, где можно ожидать наступления войск Мунтвига.