Цивилизатор в СССР 1978 - Игорь Евгеньевич Кулаков Страница 45

Вот такое, «плодотворное сотрудничество». Единственный однозначный плюс от встречи, который виден моим детским глазкам, проапгрейженным опытом будущего, это то, что в некие сомнения я двух областных главарей я таки ввёл.

Да и ещё уехал спокойно. И маму вокруг пальца, совместными усилиями обвели. Коноплёв ей на прощание наплёл про «…будем внимательно следить за успехами вашего сына…».

А прямые слова про известные мне фамилии предателей в обеих спецслужбах СССР, надеюсь, таки не дадут Щербинину сидеть сейчас на ж?*е ровно и «как ни в чём не бывало» продолжать «бороться» со всякой фигнёй.

Это я ещё не поведал ему про то, как кто-то (он сам или другой из разоткровенничавшихся на пенсии пермских кагэбешников) уже в 21 веке сказал, что как ни старались они, так и не поймали ни одного настоящего шпиона при СССР тут, в Пермской области. Думаю, могло бы ему мотиватором дополнительным послужить. Медальки, чины и прочее сами по себе медленно появляются даже в орденоносные застойные времена, хахаха. Разве что к юбилеям и прочему. Но и цена у них такая же.

Списать детсадовца (и вообще «не при делах» его родителей) в «диссиду» у чекиста точно не выйдет. Может, хоть понимание сего факта мотивирует кгб-шных бездельников, которые тратили ресурсы своего ведомства, имхо, во многом, не на то, что надо.

* * *

Поздний вечер 9 декабря 1978. Коноплёв Б.В., Щербинин Н.И.

— …Что вы, Борис Всеволодович, сами думаете?

Понятно… начальник управления КГБ по Пермской области не определился сам. И, прежде чем действовать по своему ведомству, хочет согласовать линию. Разумно, на самом деле. Всегда разумно. Коллегиальность местами здорово выручает от многих старых… перегибов и волюнтаризма.

Вот только что именно согласовывать-то?

Первый секретарь ещё раз перебрал листы справки, подготовленной для него ловким главредом «Звёзды».

— Пичугин, вижу, серьёзно к делу подошёл… — шутливо заметил генерал-майор, также читавший «рекогносцировочные заметки» журналиста.

— Ему положено. Да и опыт у него большой.

— Случай уж очень… неординарный… — осторожно заметил чекист.

Ага, прощупывает настроение первого секретаря.

Они оба, несмотря на порцию улыбок и добрых пожеланий Коноплёва, которые выдал тот матери «вундеркинда» (чекист специально удалялся на эти 10 минут…) только что закончили обсуждать перипетии разговора.

Вот только неясно было — какое решение принимать?

Вариантов было два. И первый, как ни странно, казался самым простым и лёгким.

Вундеркинд, претендующий на что-то большее, очевидно, уже и сам был не рад своей «проделке». По крайней мере, растущее безразличие и уныние в его тоне они подметили оба.

«Всё, забудьте, что было…»

— А ведь он, может, и действительно, больше никому не будет ничего писать… — словно подслушав мысли первого секретаря обкома, заметил генерал —…но можем ли мы забыть всё им сказанное?

Похоже, сам начальник облуправления, несмотря на только что высказанное сомнение, склоняется ко второму варианту, но хочет получить на него добро от первого секретаря.

Ну, ему положено. Такого, что наслушались и начитались они, самый прожжённый и матёрый антисоветчик не насочиняет. Только кого тут крутить для дела?

— Родственников трясти? Мы же сами с ним говорили… — выговорил вслух Борис Всеволодович — из него это… прёт.

— Сколько думал уже, так и не нашёл разумного объяснения. Он ведь прав насчёт того, что ни один 5-летний не может так себя вести и столько знать. Просто физически не может! Пусть гений, пусть читал бы с двух лет, пусть родители наседали бы на него день за днём. Но мы то с ним сами разговаривали, и никто ему не подсказывал. Меня, его эти издевательские намёки… про то, что по женской части он… ходок давний, больше всего шокировали. Ну не мог он за два-три года заучить такую уйму, даже если бы с двух лет его натаскивали. Тем более, все говорят, что у него это летом прорезалось. Я думал уже… может подменили того Вяткина?

— И все вокруг ничего не заметили?

— Да, нельзя такое провернуть. Да и другого… 5-летнего где такого возьмёшь? Получается, что Вяткин тот же самый, только летом изменился… в мгновение ока!

— А в заявление его… насчёт сознания взрослого из будущего… верить сложно.

— Сам уж голову сломал… — согласился генерал. — ни одной версии, объясняющей все странности, в голову не идёт. Он же буквально насмехался, когда предлагал говорить с ним, как со взрослым и был готов к любым вопросам. 5-летнего на такое не натаскаешь. Такую легенду и такое поведение и взрослому то одному из 20 под силу выучить. Он вон, как фамилиями шпарил про жизненные этапы якобы свои.

— Готов принять, что внутри его взрослый? — задал прямой вопрос Борис Всеволодович.

— Мы же сами видели. Пичугин с ним общался. А… пожалуй, и готов! — воскликнул Щербинин. — но в то будущее верить, наотрез отказываюсь.

— А насчёт его заявления про предателей как?

— Соблазнительно. Он ведь явно нам под нос морковку суёт. Я, мол, знаю много чего такого…

— Ну так признаем ему мы его взрослость. И разговор продолжим.

— Думаете, просто обещание между нами сойдёт?

— Не знаю, явно ведь простым честным словом не удовлетворится. Смотрите, Николай Иванович, как он заявил, про «наш ход, способ общения с ним, способ скрытия»…

— Что он может потребовать ещё?

— Может и такое вылезти.

— Меня, не считая его взрослости этой, которой он нас завлекает и признания которой он требует, тревожит, сколько намёков он нам рассыпал. И про распад СССР, и про конституцию… да даже все эти описания устройств… одними марками техники и способами конфликта военного интригует. Откуда всё это? Как сам смог выдумать, где вычитал, кто подсказал ему?

Первый секретарь снова извлёк из папочки с письмами уже неоднократно рассмотренный рисунок… одного из трёх, что он выпросил у польщённой матери «вундеркинда».

— И фразы его эти насчёт танка из головы не идут… ну откуда, мимоходом так высыпать нам в ответ столько слов про рисунок? Даже взрослому заучить такое нельзя. Я про НИИ Стали этот, который у нас есть, один раз всего слышал ранее. Откуда про него 5-летнему знать?

Первый секретарь снова пошёл глазами по любовно выведенным обычным карандашом линиям рисунка танка.

— Хорош, определённо хорош. Если бы не всё, чем он нас в довесок накормил, я бы только гордился, что у нас в области такой 5-летний есть. Рисует вон как, талант же… а этот… только смеётся — всего лишь «набил руку, да кое-чем интересовался плотно с детства».