Георгий Бес - Я – Гагарин. «Звездные войны» СССР Страница 46

В кабинете повисла секундная пауза.

Гагарин поднялся с места:

– По лунной программе проходит тренировки группа из наиболее подготовленных летчиков-космонавтов. Поскольку эта экспедиция планируется как спасательная, считаю необходимым включение в состав космической экспедиции профессионального врача-хирурга. Он способен оказать квалифицированную медицинскую помощь. И такой летчик-космонавт есть – это Игорь Тимофеев. Он окончил Военно-медицинскую академию имени Кирова в Ленинграде и уже завершил программу подготовки к космическому полету. В том числе и по лунной программе. Кроме того, он участвовал в орбитальном полете на «Восходе-6»[19], который длился пять суток. Во время этой научной экспедиции была проведена первая в мире экспериментальная хирургическая операция на кролике в условиях невесомости. Кролик выжил.

– Отлично, кто еще войдет в состав экипажа?

– Я и Леонов.

– Юрий Алексеевич, почему вы считаете, что лететь спасать американцев должны именно вы?

– Полагаю, что эта экспедиция носит не только научный или прикладной, но и политический характер. А я теперь – больше символ, нежели просто человек.

– Товарищи, а ведь Юрий Алексеевич прав! Если американцев спасет советский Космонавт № 1, то им и крыть нечем будет! – со всей горячностью поддержал идею Сергей Павлович Королев.

– Хорошо, товарищи. Решение принято, теперь – не подведите!

Сергей Королев, Мстислав Келдыш да и сам Василий Сталин не скрывали торжества: раструбившие на весь мир о своей победе американцы были вынуждены просить помощи советских космонавтов! Их первенство в «лунной гонке» «сдулось» прямо на глазах!

Теперь советским космонавтам и конструкторам-ракетчикам нужно было не ударить в грязь лицом. Первую в мире космическую спасательную операцию требовалось провести идеально четко и организованно.

Совещания следовали одно за другим, на всех уровнях ответственности. Главными были ученые – «технари», ракетчики и теоретики. Астрономы и физики, инженеры и специалисты по вычислительной технике спорили до хрипоты. Строились хитроумные графики, и мел крошился под пальцами у маститых профессоров.

Но у них было неоспоримое преимущество: интерес к решению целого ряда нестандартных задач и максимально точно сформулированная цель. Дело за малым – воплотить дерзкий замысел в реальность. Но уж советским людям к этому не привыкать. «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, преодолеть пространство и простор!..»

Естественно, все приготовления «крейзи рашнз» были согласованы с Соединенными Штатами Америки. Причем начиная от высшего уровня Главы СССР Василия Сталина и Президента США Ричарда Никсона. Американцы поначалу категорически отказывались от помощи советских космонавтов. Но ни «Джемини», ни еще один «Аполлон» не были готовы к старту. Тут хотя бы «Тринадцатого» благополучно вернуть из ледяной космической бездны…

В телефонном разговоре лично Ричард Никсон уведомил Василия Сталина о «некоторых технических деталях миссии «Аполлон-13». В частности, о том, что астронавт Фред Хейз простудился и заболел. Озноб, кашель и высокая температура в холодном и сыром лунном модуле «Водолей» на удалении свыше 300 тысяч километров от Земли – не самое приятное.

– Да уж, как говорится, пришла беда – отворяй ворота! – Василий Сталин крепко задумался.

Перед ним лежал отчет Первого главного управления КГБ и дублирующий его рапорт по линии Службы внешней разведки, в которых говорилось то же самое о болезни астронавта. Похоже, американцы не врали, а это значит, что на «Аполлоне-13» действительно серьезные проблемы. И специалистам из Хьюстона самим их не решить.

Глава 25

К Луне!

Сергей Королев ликовал! Его наработки по «Лунной программе» не пропали даром. Изначально «космическая гонка» воспринималась большинством людей как спор СССР и США. Но теперь освоение космоса, в том числе не только околоземного, но и дальнего, переходило в практическую плоскость. Сбывались мечты великих теоретиков космического полета Циолковского, Цандера, Кондратюка, Зенгера, О’Нейла. Конечно, еще далеко до того момента, когда и на Марсе будут яблони цвести. Но русские все же полетят на Луну с благородной миссией спасения.

Утвержденная схема полета выглядела следующим образом. С космодрома Байконур с минимальными интервалами стартуют три ракеты-носителя «Протон-К». Каждая выводит в космос тяжелый корабль «Союз», в «лунном варианте» он называется «ЛЗ-М». Далее два корабля состыковываются на орбите Земли и отправляются вдогонку за терпящим бедствие «Аполлоном-13». Расчеты показывали, что «Лунный Союз» нагонит американцев на подходе к Луне для гравитационного маневра. На селеноцентрической орбите и должна была произойти первая в истории человечества спасательная операция в глубинах космоса у совершенно чуждого небесного тела. Пусть даже это и наш естественный спутник.

В принципе все компоненты космической спасательной экспедиции были в той или иной мере уже отработаны. Годом ранее, 16 января 1969-го, был выполнен совместный полет и стыковка космических кораблей «Союз-4» с космонавтом Владимиром Шаталовым и «Союз-5» с экипажем в составе Бориса Волынова, Алексея Елисеева и Владимира Хрунова. Сложнейшие орбитальные маневры были выполнены впервые в мире.

А в октябре 1969 года по программе «Союз» состоялся групповой полет уже трех космических кораблей с семью космонавтами на борту. Уже сам факт запуска с одного космодрома с минимальными интервалами трех космических кораблей подряд стал настоящим технологическим прорывом! Уникальным оказался и полученный в этом эксперименте опыт управления групповым полетом. Четко и слаженно функционировала целая система в составе трех пилотируемых «Союзов», наземного командно-измерительного комплекса, группы научно-исследовательских судов и спутника связи «Молния-1».

Об американских астронавтах было точно известно, что их трое. Как раз: на одном космическом корабле стартует один советский космонавт, на другом – два. Так что два пилотируемых советских «Союза» как раз сумеют подобрать троих американских астронавтов и вернуться. Вопрос в том, чтобы выйти на необходимую траекторию полета.

К тому же спасательная миссия была связана с полетом американцев к Луне, поэтому логичнее было бы использовать советские лунные корабли. На этом, в частности, настаивал и академик Келдыш. С ним был согласен и Сергей Королев.

Советский лунный корабль «ЛЗ» уже был готов, правда, подвела ракета-носитель. В первом пуске гигантской «Н-1» 21 февраля 1969 года был задействован прототип лунно-орбитального корабля «7К-Л1А/Л1С» «Зонд-М». Во втором старте к нему уже был пристыкован еще и макет спускаемого аппарата «ЛК». Правда, второй старт ракеты-носителя «Н-1» 3 июля 1969 года обернулся масштабной катастрофой: огромная ракета взорвалась прямо на стартовом столе из-за рассогласования работы одного из тридцати реактивных двигателей первой ступени.

Но все же на базе наработок «Л3» был создан новый экспедиционный корабль «Л3-М», предусматривающий высадку на Луну уже не одного, а двух космонавтов. Правда, существовал только один построенный образец двухместного лунного посадочного модуля. Полномасштабные испытания он еще не проходил.

Но именно лунный корабль – внук «Союза», и стал главным «космическим спасателем».

Серьезный спор между Мстиславом Келдышем, Сергеем Королевым и Владимиром Челомеем возник по поводу комплектации тяжелого межпланетного корабля-спасателя. Академик Келдыш настаивал на том, чтобы оба корабля «лунной сцепки» не оснащались посадочными модулями. Мол, так будет быстрее, да еще и ракетное топливо удастся сэкономить. Владимир Челомей, напротив, отстаивал идею полного испытания всей лунной системы.

– Топлива и так более чем достаточно, а вот испытание всей конструкции лунного корабля в сборе даст неоценимый опыт для последующих межпланетных полетов! – категорично возражал он.

Точку в споре поставил Сергей Королев. Знаменитый и «самый засекреченный в СССР» Главный конструктор неожиданно принял позицию Челомея, хотя они были непримиримыми соперниками. Но в том и заключается настоящее величие сильной личности – в способности видеть масштаб и идти на компромисс ради общего дела. Королеву было нелегко, но его совет стал решающим:

– Зачем рисковать с неотработанным и неиспытанным спускаемым аппаратом, если у нас есть двухместные аэрокосмические истребители Глеба Лозино-Лозинского? Используйте их как посадочные лунные модули с минимальными доработками!

– По-моему, гениально, – все так же прикрыв глаза, констатировал академик Келдыш.

На стартовые позиции космодрома Байконур встали два ракетоносителя «УР-500К» «Протон-К» с полностью комплектными лунными кораблями «ЛЗ-М» под обтекателями третьих ступеней. К ним были пристыкованы аэрокосмические самолеты «ЭПОС» в качестве спускаемых лунных аппаратов.