Битва за Родину - Алекс Шу Страница 46

— Пятый, слышно хорошо, — гулко отозвалась рация, — Ведем объект. Всё под контролем.

— На заправку поехал, — уверенно сказал крепкий мужчина, с противоположной стороны окна, опуская бинокль, — опять будет записки кидать в машины дипломатов. Цирк какой-то. Просто не понимаю, как КГБ этого голубя проворонили. Похоже, в конторе совсем обленились. Ведущий конструктор секретного НИИ «Фазотрон» живет рядом с посольством США и регулярно, почти открыто бросает записки в автомобили американцев, а они и в ус не дуют. Дебилы какие-то, честное слово.

— Сергей Иванович, думаете, всё получится? — поинтересовался блондин.

— А как же? Всё продумано и учтено, — ухмыльнулся капитан ГРУ, сотрудник 5 управления оперативной разведки, — Сейчас он на автозаправке остановится, а там уже черный «линкольн» стоит с дипломатическими номерами. Записочку свою кинет в автомобиль, и рыбка на крючке. Ну а дальше, всё как по учебнику. Встреча на конспиративной квартире, договор о сотрудничестве, записанный на магнитофон. Затем задержание нашего голубя сизокрылого с поличным при попытке передать секретные материалы с НИИ.

— А если на заправку не поедет?

— Значит, в другом месте спалится. У нас и второй автомобиль есть — «мерседес». Если что, быстро поставим его в нужное место. Толкачев всегда на выходных по одному маршруту ездит, автозаправка и стоянки, недалеко от дома, говорю же, всё учтено. Мы за ним уже пару недель наблюдаем.

— Интересно, а где вы машины такие достали? — полюбопытствовал парень.

— Где достали, там уже нет. А вообще для этого целая оперативная комбинация реализовывалась, — довольно усмехнулся капитан, — рассказывать всё не имею права. Только скажу, что владельцы этих машин свято уверены, что их сейчас чинят в одной московской станции техобслуживания.

— И что с этим Толкачевым будет?

— Уволят с НИИ, отправят под суд, дадут несколько лет за попытку шпионажа. Все от судьи и прокурора будет зависеть и от тяжести предъявляемой статьи. Расстрел ему не грозит, поскольку ничего передать американцам не успел. Посадят в какую-то глухую зону строгого режима лет на пять.

— Туда ему суке и дорога, — злобно проговорил парень, — Адольфу этому. Даже имя паскудное. Как у Гитлера. Будь моя воля, я бы этих предателей шлепал пачками. Выучили, выкормили, должность хорошую доверили, а они паскуды…

— Имя тут не причем, а в остальном говоришь правильно, но учти…, — начал отвечать старший, но рация зашипела.

— Пятый как слышно? Объект проглотил наживку. Как слышно?

Капитан отобрал рацию у парня, и ответил:

— Шестой, вас услышал. Отлично. Действуйте по плану.

— Так точно. Есть действовать по плану, — гаркнули в ответ.

— Уходим лейтенант, — приказал Сергей Иванович, — Нам здесь больше делать нечего. Инженер кинул записку в машину. Наши ребята всё зафиксировали на камеру и фото сделали. Теперь ему уже не отвертеться.

— Отлично, — облегченно вздохнул парень, — одной гнидой на воле меньше будет. Воздух чище станет.

Разумеется, ни в какую школу я в пятницу не попал. Сначала сержант устроил нам допрос. Нашлись свидетели нападения, выступившие в нашу защиту, поэтому милиционеры особо не зверствовали. Усадили меня и отца на сиденье «уазика», а не в «обезьянник» сзади, и заявили, что отвезут нас в отделение. А там пусть начальство разбирается. Правда, окна были открыты, и я прекрасно видел и слышал, что происходило.

Отец успел крикнуть матери, чтобы срочно звонила в часть, позвала особиста — капитана Трофимова, и рассказала ему о нападении, обязательно упомянув Петренко. И мама, ни секунды не раздумывая, побежала в квартиру связываться с военными.

Потом подъехали врачи на белом «рафике» с красными крестами. Мужчина с измученным лицом в белом халате поверх куртки, глянул на замершего посеревшего Петренко с опечатками автомобильных шин на груди и ногах. На губах у подполковника пузырилась розовая пена, а подбородок и борода были заляпаны темными сгустками подсохшей крови.

Доктор присел, проверил пульс, аккуратно потрогал продавленную грудную клетку и встал.

— Мы здесь уже ничем не поможем. Труповозку вызывайте.

— А чего сразу труповозку? Может его ещё можно спасти? — попробовал возмутиться сержант.

— Молодой человек, — доктор посмотрел на милиционера усталыми глазами — Он уже не жилец. Там всё раздавлено в кашу. Я двадцать лет на «Скорой» и, поверьте, знаю, о чем говорю.

Последними приехали на двух волгах, начальник милиции Петровска — полковник Сидоренко и прокурор города — Погосян. Оба знакомые деда и отца. Высокий, похожий на медведя лысый белокожий Сидоренко, с маленьким, полненьким и смуглым прокурором с пышными усами и густой черной шевелюрой, тронутой пепельной сединой, смотрелись полными противоположностями.

Но не успели они осмотреть труп и дать начальственные указания забегавшим подчиненным, как во двор влетели ещё два темно-зеленых «УАЗика», шустро выскочившие пара солдат в касках разместились по сторонам, придерживая висящие на ремнях «АК-74».

Из машины выпрыгнул Сергей Петрович Трофимов — капитан особого отдела, сослуживец отца. Я изредка бывал в части и его знал. Из второго «УАЗа» неторопливо вылез высокий и плечистый мужчина в фуражке и зеленом армейском плаще.

Трофимов подошёл к трупу, вгляделся в него, затем подошел к Погосяну и Сидоренко и что-то им сказал. Затем в разговор вступил его плечистый военный. Говорили они между собой тихо, и я ничего не услышал.

Затем четверка дружно направилась к УАЗику, где сидели мы с отцом.

— Мы забираем Александра Шелестова и его сына. Погибший — объявленный в розыск, подполковник Петренко. Это дело в компетенции военной прокуратуры, — твердо заявил сержанту Трофимов.

— Но…, — сержант растеряно посмотрел на Сидоренко и Погосяна.

— Делай, что тебе говорят, — рыкнул главный мент.

Прокурор величественно кивнул, подтверждая слова коллеги.

— Слушаюсь, — вытянулся в струнку милиционер.

Потом нас погрузили в УАЗик и повезли в часть. Меня терзали часа полтора. Пришлось рассказать им наспех выдуманную историю. Шёл на нулевой урок — политинформацию. Хотел взять тетрадку для конспектирования, чтобы записывать, потому что комсорг обещал гонять по теме, но забыл. Пришлось быстро возвращаться. Подхожу к дому, а там там дед какой-то достает ствол с багажника, и на родителей направляет. Я, как сын военного, занимаюсь рукопашным боем в «Звезде» у Зорина Игоря Семеновича, тоже в прошлом боевого офицера. И среагировал на угрозу автоматически.