Василий Сахаров - Булавин 1-2(СИ) Страница 47

  - Добре, казаки! Вперед!

  Вскоре показался разъезд сотника Гулыги, два десятка конников мчавшихся навстречу армии. За ним следом шла погоня, около сотни дворян на борзых конях и, видя это, Поздеев кинул на выручку дозора две сотни своих самых лучших казаков.

  - Хей-я! Бей-убивай бояр! Руби! - разнеслось над полем, и казаки широким наметом рванулись навстречу врагам.

  Зарвавшиеся дворяне слишком шибко гнали своих коней, изморили их, и потому вовремя отступить не смогли. Кто командовал ими, было неизвестно, но видимо, опытный конник, который не стал поворачивать назад, а ударил на казаков. Лобовая сшибка, звон клинков и выстрелы пистолетов. Все происходит очень быстро, и три десятка дворян проламываются сквозь легкоконных казаков и полями уходят в сторону. За ними погнались, но всех уничтожить не смогли, и около десятка бояр все же исчезли в ближнем лесу.

  Армия пошла дальше, и после полудня столкнулась с объединенными войсками майора Долгорукого и генерала Боура, которые выстроились в боевые порядки в районе деревеньки Крутиково. Слева и справа лес с густым кустарником, позади царских солдат и драгун небольшая топкая речушка с деревянным мостом, и флангового обхода, любимого казачьего маневра, здесь не провести.

  Противник не наступал, и явно приготовился драться в обороне. Видя такую диспозицию, Поздеев, не долго думая, принял решение обстрелять царские войска из пушек, этим расстроить вражеские боевые порядки, а после этого перейти в конную атаку.

  Армия замирает на месте. Вперед выдвигаются телеги, укладываются наземь лафеты, на них крепят стволы орудий и рядом становятся пушкарские расчеты. Звучат команды, и первые ядра устремляются к Крутиково. Каратели тоже не зевают и отвечают из своих пушек, которых у них не менее десятка. Понемногу, поле заволакивается сизым пороховым дымом, и видимость ухудшается. Гремят орудия, толку с них не очень много, а время идет. Царские солдаты по-прежнему стоят в обороне. Поздеев нервничал, и постоянно, без нужды, дергал повод лошади, и так продолжалось до того момента, пока царские войска не стали действовать.

  Сначала, казаки увидели, как на другой берег речушки, явно в панике, перебирается небольшой отряд пехоты, за ним другой и третий. В Крутиково загремели барабаны, шеренги солдат отошли в деревеньку, и на поле осталась только конница, вся вперемешку, драгуны, дворяне и уцелевшие после прошлогодних боев слобожане. Ядра казачьих пушек прошлись по их рядам, и несколько десятков человек погибло, но царскую кавалерию это не испугало, хотя и заставило немного рассредоточиться.

  Чистый протяжный звук сигнального горна разнесся над полем боя, и тысячи конских копыт ударили в землю. Терять даром время нельзя, было заметно, что, не смотря на численное равенство сил, противник близок к тому, чтобы отступить, а конница только отвлекает внимание от царской пехоты и прикрывает отход. Именно так Поздеев понял для себя сложившуюся ситуацию, а потому, вскочил на свою кобылку, вскинул над головой дорогую персидскую саблю, привстал на стременах и выкрикнул:

  - Казаки, вражины вот-вот побегут и нашу с вами добычу унесут! Давай, браты! Вперед! Ломи вражью силу! Смерть иноземцам и боярам!

  Казачья конница ждала подобного приказа, и устремилась навстречу царской без всякого промедления. Пушки отошли в тыл, ближе к обозу, а две массы людей и коней столкнулись в самом центре поля. Шум ударил по ушам людей, зазвенели сабли, забахали выстрелы пистолей и ружей, и заржали раненые кони. Донцы и запорожцы, которых было больше, начали давить драгун и дворян. Царские конники стали откатываться к Крутиково, и тут Поздеев совершил непростительную ошибку. Командарм-3 вместе с остававшимися в резерве двумя полками, по пятьсот бойцов в каждом, рванулся в битву, и не увидел того, как из леса, окружая поле, выходят солдаты из полков майоров Неклюдова и Давыдова.

  - Круши! - Кричал походный атаман, влетая в свалку.

  На пути Поздеева первый противник, здоровенный боевой холоп в панцире и округлом шлеме. С плеча он ударил противника саблей и срубил голову холопа, которая упала под ноги лошадей.

  - Браты! Ура-а-а!

  - Ура-а!

  - Атаман с нами!

  - Бей!!!

  Азарт битвы и первый успех, как хмельное питье, кружил головы казаков и атаманов. Царская конница отступала под защиту своей пехоты, в Крутиково, и Поздеев, будто вихрь, летал на своей лошади по всему полю и рубил врагов без всякой пощады. Но вскоре к нему подскакал сотник Гулыга, который, перекрывая шум битвы, прокричал:

  - Атаман, назад! Нас обошли!

  Василий Поздеев оглянулся. Позади поля боя, закрывая дорогу на Усмань, стояли ровные и плотные шеренги царских солдат. Пушки были захвачены и готовы к стрельбе по казакам, а прислуга перебита. Заметил это не только походный атаман, но и многие рядовые бойцы Третьей армией, и боевой задор, как это часто случается, быстро сменился паникой.

  Командарм-3 отдал приказ:

  - На прорыв! Назад, браты!

  Конница заметалась по полю и попыталась собраться в лаву. Многие казаки попробовали прорваться из окружения, но из этого ничего не вышло. Дворянская конница снова сошлась с донцами в ближнем бою, а солдаты встречали казаков дружными ружейными залпами. Грохнули с двух сторон пушки и ядра проредили фланги Третьей армии. Поздеев окончательно потерял руководство своими войсками, и в этот момент, как командующий он ничего не стоил. Он убивал вражеских конников, сек их безжалостно, и свалил наземь еще не менее пяти противников.

  Но не этого от него ждал Войсковой Круг и Булавин, когда назначали его на высокую должность командующего армией. Не личной храбрости и геройского примера, а разумных действий.

  Рядом с походным атаманом раздался выстрел. Кусочек свинца, выпущенный из винтовальной пищали, метким острогожским слобожанином, ударил храброго атамана Василия Поздеева в грудь. Донской старшина покачнулся в седле, на миг замер, выронил из, вдруг, ослабевшей руки саблю, и свалился под копыта своей лошади.

  После этого армия окончательно стала неуправляема, каждый был за себя, и только две группы казаков, под руководством Беловода и сотника Гулыги, сохранив порядок, но, бросив лошадей, уходили в лес. Остальные бойцы Третьей армии, продолжали метаться по полю, которое превратилось в огромную мышеловку. Кто-то еще сопротивлялся царским конникам, а многие просили пощады и сдавались в плен.

  Так бы и погибла армия покойного Василия Поздеева вся без остатка, но от Демшинского острога подошли батальоны Первого Волжского стрелкового полка. Почти две тысячи донских бурлаков, физически крепких и яростных бойцов, в удобной одежде, сапогах, шароварах и легких полушубках, ударили в тыл полков Неклюдова и Давыдова. Они нападали разомкнутым строем, действуя плутонгами по тридцать человек, и использовали для защиты от вражеского залпового огня каждый бугор и кочку. Действуя таким образом, бурлаки смогли разбить кольцо окружения, оттеснили солдат к лесу и отбили четыре свои пушки. Конные казаки не растерялись, увидели, что появился выход из окружения, отбили царскую конницу, рванулись на волю и выскочили с несчастливого для них поля боя.

  Первое сражение 1708 года между булавинцами и царскими войсками было окончено. Боур и Долгорукий разбили армию Поздеева и расчистили себе дорогу на Воронеж. Что касается самой Третьей армии, то она потеряла почти две с половиной тысячи убитыми, большую часть превосходного конского состава и всю артиллерию (при отступлении отбитые пушки были утоплены бурлаками в болоте). Кроме того, около семисот казаков попали в плен, и участь их была незавидна.

Войско Донское. Черкасск. 05.04.1708.

  В столице Войска Донского траур. Пришло известие о том, что разбита армия Василия Поздеева. Сам походный атаман погиб, потери огромны, казаки расстроены и против Боура с Долгоруким, которые идут на Воронеж, стоят только пехотинцы Ивана Павлова и две тысячи казаков из разных полков под командой Беловода. Все остальные казачьи силы, уцелевшие после поражения под Крутиково, находятся непонятно где, наверное, прячутся в лесах.

  Кондрат собрал военный совет, и было на нем, всего несколько человек, большинство атаманов находилось при армиях или занималось выполнением самых разных задач на территории Войска. Помимо войскового атамана и меня, как всегда, примостившегося с краю, присутствовали Лоскут, Максим Маноцкий, Игнат Некрасов, Гриша Банников, Лукьян Хохол и несколько седых, но боевитых ветеранов, воевавших в нескольких войнах последних сорока лет.

  Порученец отца, Василий Борисов, повесил на стену новенькую карту России и Дона, недавно присланную Кондрату в подарок от Воронежских мастеров из Адмиралтейства. Все присутствующие посмотрели на мапу, и войсковой атаман обрисовал общее положение дел на "фронтах" и в тылу.