Василий Звягинцев - Бульдоги под ковром Страница 47

Решение пришло внезапно. Оглянувшись, чтобы оценить резерв времени, Новиков высоко подпрыгнул, ухватился за одну из стоек пятиметрового стеллажа и что было сил рванул ее на себя, уперевшись ногами в соседнюю секцию.

К счастью, никаких дополнительных креплений стеллажи не имели. Андрей почувствовал, как уставленная несколькими сотнями томов секция начинает наклоняться, оттолкнулся вбок, еще добавив импульса, и, приземляясь, увидел, как книжная стена обрушивается на сократившего разрыв монстра.

Идея оказалась плодотворной. Рыча от напряжения и яростного восторга, Новиков валил полки одну за другой с обеих сторон прохода, и через несколько минут завалы книг и торчащих во все стороны полированных брусьев надежно преградили путь чудовищу. «Бензинчику бы счас!» – в боевом азарте разохотился Новиков. Увы, бензину взяться было неоткуда, а внутри завала обозначилось зловещее шевеление. Явно не похожее на галлюцинацию существо продиралось вверх.

Но теперь времени в запасе было достаточно, а за углом близкого уже поперечного коридора находилась дверь лифта. Однако те секунды, что Новиков ждал, пока раздвинутся створки лифта, стоили, наверное, еще многих тысяч безвозвратно сожженных нервных клеток, потому что с другой стороны галереи тоже донесся топот, хрюканье, утробный рык. Судя по звукам, к чудовищу спешила подмога.

А деваться из тупика с голыми стенами было окончательно некуда.

«Пожарный щит полагается в таких местах иметь, – подумал Андрей, когда за ним наконец закрылись двери и лифт начал бесшумный взлет сквозь этажи. – Только помог бы мне огнетушитель, топор, даже железный багор – ба-альшой вопрос!»

…Шульгин по обыкновению возился в оружейной мастерской, воплощая в жизнь очередную идею. В предвидении ухода в мир иной – не в прямом, конечно, смысле, а за пределы Замка с его возможностями – он задался целью изобрести автоматический карабин небывалых характеристик, словно мало ему было тех сотен образцов, что имелись в его полном распоряжении.

Да что там сотен, счет шел, пожалуй, на тысячи, потому что к так называемой мастерской примыкали обширные сводчатые залы, такие, как в ленинградском Артиллерийском музее, а там, в деревянных пирамидах, застекленных шкафах и стендах стояли и лежали винтовки, автоматы, пистолеты-пулеметы, просто пистолеты и револьверы всех типов, марок, систем и модификаций, когда и где-либо изготовленные на Земле заводским способом с момента изобретения унитарного патрона. Но в отличие от обыкновенного музея, где оружие выглядит мертвым, и не только по причине просверленных стволов и варварски пропиленных патронников, здешнее было живым на сто процентов – новеньким, как положено смазанным и снабженным необходимым на первый случай комплектом боеприпасов.

Не много нашлось бы мужчин любого возраста, чье сердце не дрогнуло при виде этих смертоносных сокровищ, обладающих бесспорным обаянием талантливо, со вкусом и тщанием сделанной вещи.

Здесь тоже можно было бродить часами, даже просто рассматривая иногда гениально простые и рациональные, иногда до невозможности причудливые конструкции, а уж если есть возможность взять любой из «стволов» в руки, ощутить его вес, гладкость прохладного металла, обхватить ладонью шершавую ореховую рукоятку какого-нибудь всеми забытого «раст-гассера» или «франкотта»!.. И тем более пострелять из чего захочется в специально на этот случай оборудованном тире…

Вот и Шульгин, добравшись до сокровищ музея, вначале пережил период, так сказать, активного созерцания, а потом, пресытившись, возжелал сказать и свое слово в оружейном деле.

Он, конечно, не трудился над мудреными чертежами, не строгал, не пилил и не рассверливал куски железа подобно Мосину, Борхарду с Люгером и Калашникову, чтобы осчастливить человечество очередным чудом технической смекалки вроде отсечки-отражателя или полусцепленного затвора. Все происходило в сфере чистого разума. И мастерская была мастерской только по названию. Вместо станков, верстаков с тисками, наковален, горнов и прочего Шульгин обходился компьютером стандартного для Замка типа.

Сформулировав угодный ему набор баллистических и иных тактико-технических характеристик, Сашка сначала придирчиво рассматривал на цветном дисплее возникающие варианты, затем заставлял материализатор представить натурный образец и, разобрав-собрав его, сделав пару выстрелов в пулеуловитель, отставлял очередного ублюдка в сторону.

Справедливости ради следует отметить, некоторые модели получались совсем неплохими и пошли бы на ура во многих солидных фирмах, но Шульгину требовалось нечто во всех смыслах исключительное.

Самое странное, что своей цели он в конце концов достиг.

Винтовка по всем параметрам была прекрасна. Изящные, хоть и необычные очертания, приклад, который навскидку изумительно ложился в плечо, отливающий матовой голубизной ствол с ажурным дульным тормозом, эргономически безупречное расположение всех деталей и механизмов. Если на оружие распространяется понятие художественного стиля, это, безусловно, был чистейший модерн.

А знаток-специалист отметил бы несколько действительно гениальных находок. Пусть и сделал их не сам Шульгин, а компьютер в процессе решения дилетантски поставленных и почти неразрешимых технических проблем.

Шульгин же, просто по забывчивости не воскликнувший в свой адрес: «Ай да сукин сын!», был почти счастлив в тот момент.

Почти, потому что угнетали его совсем не подходящие к торжественности момента мысли. Отчего и не было полноты ощущения, казалось, будто очередная пакость судьбы только и ждет момента, чтобы случиться внезапно и все опошлить…

По привычке подумалось, что недурно бы выпить, но эта мысль потянула за собой другую – если хочется выпить просто так, а тем более с тоски и в одиночку, остановись, подумай и воздержись, какие бы оправдания и обоснования ни лезли в голову. Эта методика помогала ему не превратиться в банального бытового пьяницу всю сознательную жизнь.

В пучины психологической войны с собственной биохимией ему не позволило погрузиться внезапное появление Новикова. Шульгин давно уже не видел друга в таком состоянии. Какой-то взъерошенный, с царапиной на щеке и выбившейся из-под ремня рубашкой, он рывком захлопнул за собой дверь и первым делом остановил взгляд не на нем, на живом человеке, а на шкафах, где в хронологическом порядке были выставлены образцы автоматов, от первого «ревелли» до новейших «ингрэмов» и «беретт».

– Старик, что с тобой? – спросил Шульгин, делая шаг навстречу.

– А? Да нет, все нормально, – Новиков поправил воротник, потер щеки ладонью, хмыкнул недоуменно и вновь стал самим собой. – Тут, знаешь, хреновина вышла, довольно бессмысленная… – продолжая говорить, Андрей подошел к привлекшей его внимание витрине, вынул из гнезда «ППШ», убедился, что он заряжен, и от этого окончательно успокоился, сел на край стола, не выпуская автомата из рук, и доходчиво проинформировал Шульгина о случившемся эксцессе.

– Ну так чего, побежали, посмотрим! – Сашка тоже взял на изготовку свой суперкарабин. – У меня тут, знаешь, ртутные пули, полный абзац…

– В смысле? – заинтересовался никогда не виданным оружием Новиков.

– А чего – в смысле… Последний писк! Ствол – цилиндр с напором. В патроннике – десять миллиметров, на выходе – девять. Пуля удлиненная, мельхиоровая, сверху свинцовая рубашка, как раз миллиметр, чтобы по нарезам пройти, и начинка – двадцать граммов жидкой ртути. Скорость пули – две тысячи пятьсот! Любой бронежилет прошибет как чугунным ядром. И дырка будет такая же. Твоего монстра раздолбаем в лохмотья…

Новиков скептически усмехнулся, пошарил по карманам, ища сигареты, не нашел – остались на столе в библиотеке, взял протянутую Шульгиным.

– Об том, чтоб застрелить, вопросов нету! Вопрос – есть ли в кого стрелять? Воспитанный веками здравый смысл и материалистическое мировоззрение подсказывают – а не иллюзия ли все? Фантом-с… Ну откуда тут подобным чудовищам взяться? Не было, не было – и нате!

Шульгин поднял карабин к плечу, поводил по едва видной дальней стене анфилады огоньком лазерного прицела.

– Не было… И Замка совсем недавно не было, и пришельцев… Я как-то фильм смотрел про Гамлета, и очень мне понравилось, что «есть многое на свете, друг Горацио…»

– Оно так, но все равно… Я вот окончательно в себя пришел и о чем задумался – такая штука сгодилась бы, чтобы внезапно испугать. Обстановка мрачно-готическая, настрой мирный, безоружность опять же, одиночество… Расчет на трусоватого любителя фильмов ужасов. Причем похоже, что подлинный характер объекта воздействия всерьез в расчет не брался… Я же, как ни крути, кое-какую подготовку имею и повидал всякое…

– Скучный ты парень, Андрюха. Жирафов не бывает… Да все, мать его… бывает! Вот пойдем сейчас и посмотрим! Если оно живое, то в два ствола мы его раздербаним только так…