Андрей Архипов - Поветлужье Страница 47

   Двое из воинов легли спать рядом с костровой ямой, третий ушел куда-то в подлесок, а для нее следующие два-три часа прошли в нерадостных размышлениях, Отец мечом получил, правда, плашмя по голове, может выспросить что хотели, а может меч так пошел... Прирезали ли потом, али жив он? Очнулся ли? Ох... сколь вопросов и нет... не будет на них ответов. Голова и шея болели невыносимо, Радка прислонилась ею к свежему березовому колышку. Слышала, что дерево боль с человека снимает, сними и ты с меня ее, колышек березовый... Стало немного прохладно, ногами закопалась в хвою и сверху еще надвинула листву, хотя и знала, что от земли потянет холодом и вытянет у нее этот холод все силы... Теперь уж все одно... Жалко, что Тимку не увидит уж более, по нраву он ей пришелся, легко с ним, ну да ладно, видать судьбинушка такая... Судьбинушка? Не уйдешь от нее, говорят... А какая она? А если на меч броситься, али в воду упасть связанной? Так это может и будет моей судьбой? Глаза вспыхнули... Будь что будет. Не хочу жить вдали от лесов родных, рек прозрачных, ужо суждено будет, так тут в землю уйду... Только осторожно надо, повернуться, будто во сне. Буртас то старший первый час на нее поглядывал иногда, да и сейчас спит сторожко. Ох, кол то даже не шелохнется... Все равно, лягу вокруг него и буду по чуточки тащить...

   Через час мышцы спины болели невыносимо, хотя казалось, что кол уже начал поддаваться. Но кисти рук уже один раз сводили судорогой, и в голову закрадывалась предательская мысль - да зачем все это? Все равно поймают, да накажут. Может потом прыгнуть с лодки? Так будет легче умереть, просто надо отложить чуть-чуть усилия, сделать все после, утром... Но прожгла мысль, а как же Тимка? Он так же поступил бы или сражался до конца, каждое мгновение? И опять содранные в кровь ладони тащили ненавистный колышек из земли... Иногда казалось, что прошла вечность, но судя по ночному светилу, минуло всего лишь час или два... Наверное... Чу, что за вскрик в глубине леса? Или это волчара настиг свою добычу и она так жалобно всхипнула в свой смертный час? Однако, почти неслышно за спиной поднялся тот, давешний буртас, что подглядывал за ней, и скользнул в ночную тьму. Опять потекли мгновения, одно за другим. Нужно не шевелиться, замереть, дышать так спокойно, будто спишь, вдруг он вернулся и смотрит на нее из тьмы? Тишина...

   Неожиданно совсем рядом, за спиной, треснул сучок, и след за ней раздался гулкий щелчок тетивы! Этот звук она ни с чем не спутает. Это новый Тимкин самострел, который ему вручил полусотник за свое спасение. Ноги сами дернулись и она через мгновение стояла на колене, держась обеими руками за злополучный кол... Тимка стоял спиной к ней, заряжая самострел, а в яме, вскинув к горлу руки, хрипел один из буртасов. Предательские слезы сами хлынули из глаз:

   - Тимка, Тимка, ты пришел, - Радка бессильно опустилась на землю.

   - Второго я завалил, не бойся, - не поворачиваясь еще к ней, Тика продолжал возиться с непослушным самострелом.

   - Третий... был третий, - прошептала она.

   - Что? - вскинулся Тимка.

   И тут же в кустах затрещало и через поляну тенью ринулся буртас, вскидывая меч по направлении к Тимке.

   - Тимка, сзадииии! Неееет!!! - Радка нечеловеческим усилием потянула кол из земли, от чего тот выскочил, и она пошатнулась, запрокидываться назад. Однако все-таки вывернулась от притянувшей ее земли и бросилась наперерез буртасу. Тимка уже поворачивался, но еще судорожно пытался взвести самострел, наступив ногой на рычаг, а рукой орудуя "козьей ножкой". Радка, видя, что не успевает, оттолкнулась обеими ногами и стремительным броском, выпростав вперед руку с колышком, прыгнула вдоль земли на бежавшего мимо нее буртаса... Тут же последовал щелчок взведенной тетивы и Тимка выпрямился с уже наложенной на самострел короткой стрелой, однако темное лезвие уже летело ему прямо в живот...

   Все произошло сразу... Колышек ударил по вытянутой руке буртаса, щелкнула тетива спущенного самострела и лезвие, темное лезвие пронзило фигуру Тимки.

   - Тимка!!! Тимка! Тимка... - Радка ползла по скрючившемуся телу буртаса, цепляясь портками за оперенье торчащего из него болта, и судорожно повторяла Тимкино имя, надеясь, что тот, уже упавший на колени, не упадет на землю совсем.

   - Тимочка... родненький, не умирай... токмо не умирай...

   - Да что ты, Радка, все нормально, меня чуть-чуть только задело...

   - Сей миг тебя в лодку посажу, и до гурта быстренько доберемся... Быстренько... - Радка обняла Тимофея и рука, обнимавшая его бок, сразу погрузилась в теплую жидкость, голос ее дрогнул, - Ти-и-имка...

   - Нет там лодочки, отпустил я ее по течению, чтобы они не поплыли дальше, если что... - голос его прервался, и тело вздрогнуло, но он все-таки продолжил, - жив твой отец, Радка, ощутимо его приложило, но он жив, я его перевязал и там оставил. Ты главное доберись, расскажи про него...

   - Тимочка, я тебя не оставлю, я тебя... - замолчала она, чувствуя, как бессильно обвисает его тело. - Аа-а-а-ааааа! Тимка!!!

Глава 17

   - Нет, нет же, полусотник! Перекатом, да в полном доспехе, не минуешь ты меня, прыти не хватит и заденет тебя меч... Тяжела бронь, абы в ней скакать яко этот... как ты назвал давеча? Стрекозел? Козел со стрекозиными крыльями али другое что? Тьфу... Дьявольское наваждение ты своими словами в мыслях вызываешь. Где токмо видывал такое, - воевода повел плечами и, бросив тяжелый деревянный меч под лавку, сам плюхнулся на нее всем своим немалым от брони весом поближе к сидящему там Радимиру. - Не надобно было в сей раз кольчугу снимать... мнилось мне, аже ты на своей шкуре сквозь поддоспешник удары меча почуешь и держаться от острых железок с того мига подале будешь... Ан нет, щит бросил, прыгать через голову начал, так и самого себя немудрено на меч вздеть... Это тебе не засапожником под чужим ухом ковыряться, тут другое разумение нужно... Да ты подползай, подползай... Али сил нет? Так вина в том токмо твоя. Пошто вздумал на заре людишек баламутить? Я вечор засиделся допоздна, так самый сладкий сон мой прервал...

   - Да то не я был, это Агафья криком изошлась, - Михалыч, кряхтя, приподнял свое непослушное тело и пододвинул его поближе к лавке.

   - Агафья... перепужал бабоньку до полусмерти... А как бы она заикой стала? Как в таком разе перед Любимом ответ бы держал?

   - Заикой... это она могла меня таким сделать, как бадейкой то меня шандарахнула... - полусотник, наконец, оперся о лавку и немного перевел дух.

   - Шандра... ахнула... Всё слова у тя незнамые проскакивают, однако ахнул от бадейки, сказывают, ты не тихо... И на кой ляд те такие игрища нужны? Объясни, сделай милость...

   - А как иначе определить какие слабости у нас? Давай посчитаем, что выяснили... Во-первых, дозор ни к ч... Понял, понял, не поминаю... Никуда не годится. В саму весь пробрались, а дозорный токмо рот раззявил. А если бы буртасы так подошли? Еще раз повторюсь - сильно повезло нам, что побить их сумели. Более такого везения для нас не повторится. Во-вторых, раззявил то он свой рот после того, как его стрелой сняли, ну... за это он, надеюсь, получит свое, а вот остальные что делать стали? В исподнем, да безоружные на улицу выскакивать? Так мои хлопцы их на выходе ждали. В итоге, еще пять твоих "условно убитых". Правда, не все людины местные разобрались что почем, некоторые с топорами и жердями полезли на "леших" моих, а те то даже слова по-нашему не смогли сказать. Бе- да ме- токмо, егеря, итыть их в задницу... Хорошо, что охотников я затесал среди отяков, они то и объяснились, а так бы без смертоубийства не обошлось. Эта зарубка нам на то, что язык друг друга надо изучать.

   - Пусть они наш изучают, - вмешался воевода, - нешто мне надо по-отякски лопотать?

   - Так-то оно так, - терпеливо ответил Михалыч, - токмо запомни, самые гнусные проблемы выползают, когда между двумя народами искра неуважения проскальзывает. Конечно, надо именно их учить в первую очередь... И команды наши им правильно понимать надо, да и в мир ежели выйдут - без нашего языка там никуда. Однако вежу к ним тоже надо проявлять. При случае пару фраз вставить, пошутить как-то на их языке, пусть даже впросак попадешь и посмеются над тобой. Тебе это ничего стоить не будет, да и послушание их потом наверстаешь, а им лестно будет, что воевода ими не гнушается.

   Ну да это я отвлекся... Теперь, в-третьих. Это уже пошли наши проблемы, когда дружинную избу решили взять наскоком. С саблями да мечами в сенях не развернешься. А опосля того, как ты с Петром лавкой в избе их повалил, оружие отнял и взашей всех выгнал, нам подумать надо сильно, как в тесном пространстве биться. Гирьки те же в рукав прятать неудобно, когда меч в руке. Так мне кажется, однако может кому и сгодится, пробовать надо. А вот самострелы короткие нужны, да и ножи учиться надобно из любого положения кидать. Людей расставлять по местам, чтоб знали, кому чем заниматься, короче, навыки эти будем нарабатывать. Однако прежде разбить надо полусотню мою по способностям. Вот в следующий раз вторую половину попробую в деле и начну делить. Утром то я токмо два десятка приводил, остальные строиться помогают.