Олег Шушаков - На сопках Маньчжурии Страница 47

Отдельная авиационная армия РГК предназначалась для решения оперативных и стратегических задач в ходе самостоятельных воздушных операций. Командующий армией пользовался правами командующего войсками округа и подчинялся неѓпосредственно наркому обороны. В ходе Маньчжурской стратегической операции все три имеющихся армии были временно переподчинены Главнокомандующему советскими войсками на Дальнем Востоке и действовали в интересах фронтов. Первая – Приморского, вторая – Дальневосточного, а третья – Забайкальского.

Отдельная авиационная армия Резерва Главного Командования – это была с и л а! Более трехсот самолетов, в том числе свыше ста восьмидесяти бомбардировщиков ТБ-3! И вот теперь вся эта сила обрушится на врага!

'Мы их проучим, как следует, товарищ Сталин!' – подумал Локтионов.

Кодовое слово 'Хризантема' означало нанесение максимально мощного удара по островной Японии, всеми наличными силами обеих армий и ВВС Приморского фронта. А у Рычагова тоже имелось, чем ударить по врагу. Свыше сотни ТБ! Кроме того, к массированному удару привлекались ВВС ТОФ, по согласованию с Кузнецовым, конечно. Все планы были утрясены до мелочей еще месяц назад и сразу доведены до тех, кому это было положено.

И Локтионов, и Кузнецов, и Рычагов, да и все остальные, без исключения, знали, что те, кто по какой-то причине не выполнил указания товарища Сталина, другой такой возможности уже не получал. Поэтому относились к таким указаниям максимально ответственно!

Так или иначе, сегодня вечером более пятисот ТБ, под завязку загруженные зажигательными и осколочно-фугасными авиабомбами, а брали они их до пяти тонн, поднимутся с приморских аэродромов и перед рассветом нанесут по Японии такой удар, что знаменитое землетрясение двадцать третьего года, разрушившее Токио и унесшее сотни тысяч жизней, покажется им просто м е л к о й неприятностью!

Тонные авиабомбы они оставят для укрепрайонов в Маньчжурии. И никакие военные объекты сегодня бомбить не будут. Сегодня они нанесут удар по населенным пунктам небольшими зажигательными бомбами. Дома в японских городах в большинстве своем деревянные, а плотность населения превышает все мыслимые нормы. Так что получат самураи по полной программе! А завтра днем ДБ-3 им еще добавят, а заодно оценят масштабы разрушений.

Пятьсот раз по пять тонн – это две с половиной тысячи тонн…

'Тысяча это значит – кило, – подумал Локтионов. – То есть две с половиной килотонны. Должно как следует подействовать, товарищ Сталин!'

Командующий первой отдельной авиационной армией РГК комбриг Тхор получил шифрограмму с условленным сигналом 'Хризантема' восемнадцатого рано утром. И это было хорошо. Потому что у него оставалась еще уйма времени, чтобы подготовить машины и экипажи к ночному вылету. Это было хорошо еще и потому, что сегодня была суббота, а завтра, стало быть, будет воскресенье… Они им устроят День Воздушного флота СССР!.. Точнее, ночь!

'Тепленькими возьмем! – подумал комбриг. – В коечках!'

График вылетов для каждого полка у него лежал в сейфе. Пойдут они ночью, поэтому пойдут поодиночке с интервалом в одну минуту. Каждый на свою цель. Все пилоты у него отлично летали ночью и в простых, и в сложных метеоусловиях. И штурманы были что надо! Впрочем, согласно метеорологической сводке, погода обещала быть хорошей на всей территории Японских островов. И ночь как по заказу лунная. И это тоже здорово облегчит прицеливание. Хотя, на самом деле, особо целиться не придется. Цели – площадные…

Григорий Тхор самураев ненавидел.

Он отлично помнил как в декабре тридцать седьмого года, после того как правительство Чан Кайши и гоминдановские части в спешке покинули столицу, самураи устроили в Нанкине жуткую резню.

Армия ушла, а гражданское население осталось. Его самураи и наказали.

За шесть недель было убито четыреста тысяч китайцев… Зарезаны, расстреляны, закопаны живыми… Только в Янцзы было утоплено более ста пятидесяти тысяч человек… Им рубили головы, их привязывали к столбам и отрабатывали удары штыком, их травили овчарками… Десятки тысяч девочек и женщин всех возрастов, перед тем как их убили, были жестоко изнасилованы солдатней…

В мае прошлого года майор Тхор пролетел над Кюсю среди бела дня на ТБ-3 с белыми двенадцати лучевыми китайскими звездами в синем кругу на крыльях. Они облетели остров и вернулись обратно.

Четыре тысячи кэмэ, в том числе две – над морем.

К Нагасаки они подошли на рассвете. Точно над центром города открыли люки и отбомбились… Листовками… А надо бы было б о м б а м и!

Григорию читали, что было написано в этих листовках: 'Если ты и дальше будешь творить безобразия, то миллионы листовок превратятся в тысячи бомб…'

И все. А что делать! Приказ был такой! Предупредить. И все!

Потом они прошлись над военно-морской базой Сасебо. ПВО настолько охренело, что не сделало ни одного выстрела. Следующая цель – авиабаза в Фукуока. И ни один истребитель не поднялся на перехват! А, ведь, давно уже должны были проснуться! Ну, они их тоже листовочками попотчевали. И сделали ручкой!

Слетали на разведку, так сказать… А сегодня он поведет своих соколов на тех же бомбардировщиках, но уже с красными звездами! Не маскируясь под китайцев! И не с листовками, а с пятью тоннами бомб на каждом! И не шесть машин, как в прошлом году, а сто восемьдесят три! Мало им не покажется!

Комбригу Тхору не за что было любить самураев еще по одной причине…

Это из китайской командировки Наталья его не дождалась! И, слава Богу, что он ее так и не нашел тогда, а то стрельнул бы сгоряча. А потом – себя. Но не нашел… Хотя и к ее родителям съездил, и к своим. И подруг ее навестил, и просто общих знакомых. И даже к родителям Васильева, этой комиссарской сволочи, наведался! Как в воду канули оба! Эх, мало времени у него было тогда! Ничего, вот покончит с самураями и займется. Ему уже подсказали, где их поискать можно. Начальник особого отдела армии, по его личной просьбе справки навел потихоньку.

И за что ему судьба такая несчастная выпала! А, ведь, он так ее любил! Любит! Дуру эту! А за что и сам не знает. Вышло так.

Носила его судьба по разным странам, очень далеко от любимой женщины и очень долго. По возвращении он, конечно, наверстывал, упущенное. Но ей надо было другое!

'Чтобы всё время при ней был! – подумал Григорий. – Каждую ночь!'

Он скрипнул зубами. Забыть он ее не мог! Такую страстную, такую горячую! А она!.. Сбежала! И с кем!.. С этой сволочью комиссарской!

Первый раз жена с ним развелась, когда он был в Испании.

С октября тридцать шестого по июнь тридцать седьмого он сделал там более ста вылетов на СБ и 'Потезе'. Сто пятьдесят тонн бомб выгрузил на мятежников! За что получил два ордена Красного Знамени и майора досрочно.

А возвратился на Родину и узнал, что уже несколько месяцев в разводе! Вот так!.. Но тогда он ее все-таки уговорил вернуться… Сошлись они опять. Даже расписались по новой… Наталья, наверное, решила, что командира бригады и трижды орденоносца, а у него еще и 'Веселые ребята' имелись за успехи в боевой и политической, не пошлют больше никуда.

Ан, нет! Потребовался он в Китае!.. И поехал… А надо было отказаться! Но, разве откажешься! Он, ведь, красный командир, коммунист!

В Китае Григорий летал поменьше. Был военно-воздушным атташе и главным советником по авиации. Но, иногда, все-таки участвовал в боевых вылетах. И приехал назад еще с двумя орденами – Ленина (за остров Кюсю) и Красного Знамени! И с тремя шпалами полковника в петлицах… Было чем перед Натальей оправдаться за очередную десятимесячную отлучку!

И на тебе!.. Не просто развод. Развод, это само собой!.. Если бы просто развод! Дверь в квартиру заперта, повсюду пыль. Ни записки, ни доброго слова, ни матерка напоследок! Ребята знакомые подсказали, что спуталась она с этой сволочью… А когда он из кадров уволился, уехала с ним. И ребенка забрала.

– Вызывал, Григорий Илларионович? – в дверь заглянул флаг-штурман армии Герой Советского Союза комбриг Данилин.

– Заходи, Сергей Алексеевич! – Тхор отпер сейф и достал оперативные документы по операции 'Хризантема'. – Будем думу думать, как приказ исполнять!

И приказ был ими исполнен! Да как!.. Было дотла сожжено более сотни крупных и средних населенных пунктов, начиная от Токио и Киото, и заканчивая никому неизвестной Хиросимой!

Рев пламени, взрывы бомб и свист осколков, заглушали крики погибающих. Бежать самураям было некуда, потому что вслед за одним отбомбившимся ТБ, шел другой. И это длилось до самого утра. Впрочем, огонь пожаров превратил эту ночь в день! А дым, поднявшийся над пепелищами, следующий день превратил в ночь…

Ничего толком разглядеть в этом дыму ДБ-3, летавшие утром на фотоконтроль, естественно, не смогли. Было видно, лишь, что Япония продолжает гореть, хотя, что там могло еще гореть, было непонятно. Впрочем, свою долю бомб на вражью землю ДБ тоже вывалили.