Комбат Найтов - Крымский тустеп, или Два шага налево… Страница 47

Батов и Головко посетили тренировочную площадку 12-й особой бригады морской пехоты. Результат не очень утешительный для Дмитрия: оба командующих решили, что «учить — только портить», хотя на марш-бросках ещё половина бригады сдыхало из-за плохой физической формы. Как ни доказывал Дима обратного, бригада произвела хорошее впечатление на начальство. Рассохин просто сиял в новой десантной форме, и обещал вытрясти из своих пьяный дух отвода от передовой, и довести всех до состояния 1-го и 2-го батальона, которые вполне хорошо провели высадку на Могильном. И на марше не сдохли. «Инструкторы» отрабатывали высадку на пляж, у разведчиков основными «козами» стали страховка, свободное лазание, подъём грузов по вертикали, высадка на причалы и рукопашный бой.

В один из дней в Горячем Ключе с борта парома высадился 181-й отдельный развед-диверсионный отряд из Гранитного. На вид они были гражданскими, причём и не финнами, и не норвежцами. Одеты чёрт его знает во что: кепи финские, ватники — русские, брюки норвежские, а сапоги — немецкие. Оружие наше. Наличие оружия и отличало их от «некомбатантов». На тренажёрах «висели» бойцы девятой роты третьего батальона 12-й бригады. Отряд остановился посмотреть, что происходит. Отрабатывали форсирование горной реки. Довольно хорошо получалось. Протягивали бойцов над речкой довольно быстро. 181-е посмотрели на это действо, потом обратились к проводящему занятия Герою Советского Союза старшему лейтенанту Видерману. Курт — он хороший парень, но по-русски говорит с сильным немецким акцентом. Возник сначала спор, а потом драка. Причём Курт немного повредил физиономии шести человек, и обезоружил их. В ситуацию вмешался командир Центра Архипцев, но его тоже слушать не стали, ему тоже пришлось тыкать мордом в грязь остальных. Затем появился ещё один человек из 181-й, который остановил своих бойцов. Тяжело дышащие разведчики СФ начали выговаривать ему, что какой-то фриц тут раскомандовался, набил морду половине отряда, потом подбежал вот этот хлыщ, и продолжил избиение.

— Мы — бойцы 181-го ОРДО, я — исполняющий обязанности командира младший лейтенант Леонов.

— Инстрхухтор Сентхра подхотовки аазведки моггрской пехоты стагргший лейтенант Видегргман.

— Еврей, что-ли?

— Я — немец, и горхжусь этим! — Курт расстегнул куртку, там висела золотая звезда и орден Ленина.

— А, я — старший инструктор Центра подготовки разведрот морской пехоты Северного Флота капитан Архипцев. Я — русский, но за Курта любому морду набью. Вопросы?

— А, ты тоже герой?

— Да, только Курт получил своего Героя раньше. За Синельниково. А я — за Николаев, посмертно. У нас здесь пятеро таких: посмертных.

— Звиняйте, не разобрались! Где ваше начальство разыскать: кап-раза Матвеева. Мы к нему.

— Отдел разведки флота знаешь?

— Конечно.

— Его кабинет, точно, напротив. Сегодня должен быть там.

— Понял! Пошли, ребята! — его люди двинулись за ним.

— Эй, как тебя? Леонов! — тот обернулся на Архипцева.

— Командир у нас, тоже, из посмертных.

— Я так и понял! Бывай!

Леонов постучался в кабинет, и попросил разрешения войти и обратиться. Представился.

— Слушаю.

— Нам сказали, что наш отряд собираются расформировать, что мы новому руководству не нужны. Вместо нас прислали других, потому, что мы опозорились на Могильном.

Дмитрий смотрел на лицо сильно волновавшегося разведчика, щека которого несла отметины вражеского огня, и вспоминал то, что удалось выцепить из скупых строчек разведсводок отдела. Несколько выходов за языком, плохо продуманный, и необеспеченный десант к Пикшуеву, где лишь мужество таких бойцов, как стоящий перед ним Леонов, уже отсутствующих на флоте майора Добротина, капитана Инзарцева, погибших матросов и старшин: Флоринского, Абрамова, Барышева, Агафонова, Шеремета, принесло успех. Затем удачный по сути, но неудачный по результатам рейд на Титовый, где захваченную батарею не смогли уничтожить, так как подрывники были на другом катере, который к месту высадки не попал. И разгром на Могильном.

— Садитесь, лейтенант. Как Вас зовут?

— Виктор, Виктор Николаевич.

— Дмитрий, Дмитрий Васильевич. В сорок первом, где и кем были?

— Здесь в Полярном, сигнальщик на «Щ-402». Старший краснофлотец. В разведку пошёл добровольно. В декабре 42-го, в госпитале, мне было присвоено звание младший лейтенант, и товарищ Николаев назначил меня замполитом отряда, а две недели назад капитан 2-го ранга Визгин назначил меня командиром отряда.

— В чём причина снятия командира?

— Убыл в Мурманск за снаряжением, вернулся с опозданием на сутки, пьяненьким, и ничего не привёз. Ни новую форму, ни альпинистское снаряжение, в общем вот! — Леонов подал рапорт, с просьбой обеспечить группу снаряжением и амуницией. — Он и сказал о том, что новое командование в наших услугах не нуждается.

— У меня он не был. Чья это подпись?

— Зам по тылу 12-й ОБрМП.

— Ему, действительно, запрещено передавать кому-либо снаряжение и обмундирование. Он получил их на свою бригаду. Почему не обратились ко мне или начальнику Центра Сагалаеву?

— Визгин запретил. Мы в увольнении, поэтому мы здесь.

— Задачу группы знаете?

— Да, конечно: найти место стоянки «Тирпица», обеспечить средствами связи трех агентов разведотдела и англичан.

— Сколько человек в группе владеет немецким?

— Ни одного.

— А норвежским и финским?

— Четверо норвежским, но не свободно, и пятеро финским, тоже не свободно.

— Сколько в группе подготовленных альпинистов-скалолазов?

— Нет таких, только собираемся начать учиться этому.

— Группа, действительно, будет расформирована, Виктор Николаевич, потому, что таким составом решить поставленную перед группой задачу вы не сможете. Это задание будет выполнять первая рота: рота дальней разведки. Привлечём ГРУ, подготовим документы и легенды, в общем, на это уйдёт значительное время. Ваш отряд войдёт во вторую роту оперативно-тактической разведки отдельного разведбатальона флота. Командиром роты назначен лейтенант Голованов, он сейчас в 23-ем УРе подбирает себе бойцов, и, тренирует 63-ю и 254-ю бригады. Вы будете назначены заместителем командира роты.

— По политической части?

— Нет, замкомроты. Проверим Ваши организаторские способности, и возьмёте полностью роту на себя. А теперь, поговорим о том, почему, с Вашей точки зрения, провалились два последних десанта на Титовый и Могильный.

Леонов замялся, предстояло давать оценку очень многим, которых он знал много лет, почти незнакомому человеку.

— Знаешь, Виктор. Мой первый командир, Герой Советского Союза капитан-лейтенант Бархоткин, после моего первого выхода и докладов командованию, заметил: «Впрочем, разведка, которая врёт, никому не нужна».

— Понял Вас, товарищ капитан первого ранга. Там несколько моментов. Во-первых, технически отряды были плохо обеспечены, в том числе и десантными средствами. Высаживались мы мокрыми. А в нашем климате это хана. Второе: на Титовке нужно было включить подрывников во все группы. А ещё лучше: обучить всех пользоваться взрывчаткой.

— А этого не было сделано?

— Нет, в десант включили группу сапёров, которые пошли на отдельном катере, и на остров из-за плохой видимости не попали. Командир катера заблудился и высадил их на соседнем острове. Ну, а в последний десант мы пошли с новым командиром, капитана Инзарцева отправили учиться в академию. На подготовку нам дали всего 36 часов, немцы ещё не успокоились после предыдущего десанта на Титовский, а командующий всех подгонял, чтобы успеть доложиться к празднику. Десантники не выдержали темпа, нас высадили очень далеко, и затемно мы не успели даже подойти к батарее и наблюдательному пункту. Нас окружили двойным кольцом. Батарея осталась целой, как и в предыдущем десанте. Очень много людей замёрзло и погибло. В общем, планирование операцией нас очень подвело. И действовали всё время по одной схеме, немцы и приспособились. Был бы с нами Инзарцев, всё бы пошло по-другому. Но… Я, тоже, товарищ капитан первого ранга, часто вспоминаю своих учителей: Добротина и Инзарцева.

— Ну, что ж, умение анализировать свои и чужие ошибки очень важно для разведчика. Особенно в таком сложном районе, как Кольский полуостров. Приказ по флоту отвезёте с собой, товарищ младший лейтенант. Подойдите к капитану Архипцеву, это в Горячем Ключе, покажите его, он определит Вам и Вашим людям места и время для занятий.

— Мы с ним уже познакомились. А где Ваши так драться научились? И ещё один вопрос, товарищ кап-раз: в Горячем Ключе работает немец.

— И не один. Это выпускники школы ГРУ, добровольцы из поволжских немцев. Вот они и будут выполнять то задание, которое вам не по зубам. Мы с ними с 41-го года работаем. Отличные ребята!