Владимир Балашов - Ликабет Страница 47

   - Это та остановка Марк, которую нам нужно было сделать обязательно - немного помолчав, он добавил - это очень большая тайна, но сейчас я хорошо тебя рассмотрел, и думаю, что по дороге мне придется раскрыть тебе много тайн. Поэтому скажу, что Эллий является доверенным лицом Августа, здесь, на Понте. Он за всем наблюдает и доносит в Рим. Многие, кто считает себя здесь реальной властью, могут лишиться должности в один миг, по слову Эллия. Не думай, что он сама хитрость и вершит дела по своему усмотрению и в своих интересах. Нет Эллий - прямой и честный человек, не без хитринки конечно, но без вранья и ненужных фантазий. За это Август его и держит. Он, конечно же, сообщит, что я везу тебя в Рим. Это сэкономит нам время и подаст сигнал нашим людям в Городе. Когда ты приедешь в Рим, будет меньше вопросов и проверок.

   В общем - то было всё ясно. Прообраз службы полковника Полетаева.

   - Ты здесь занимаешься тем же, и вы знаете друг о друге?

   - Это обязательно. Я передаю ему сведения. Тайные сведения, которые он никогда не узнает через своих людей, и снабжаю его деньгам, поскольку веду здесь личные денежные дела Августа. Эллий ведь не только пишет письма Августу. У него есть люди и средства, и он может принимать решения самостоятельно. Так что мы помогаем друг другу.

   - А я уж подумал, что вы друзья.

   - Ну и друзья конечно. Когда он прибыл на Понт, он здесь мало кого знал, и я ему помог.

   - Ну, тебе наверное, это было не сложно. Ты ведь давно на Понте.

   Диоген рассмеялся.

   - Да уж давненько. Я бывал здесь, когда эллинов в этих краях не было вовсе. Я видел первых милетцев и афинян, которые строили здесь свои города. Видел первых поселенцев, их детей и детей их детей. Я знаю родословную почти всех эллинов, что живут в этих краях, а также многих варваров. Но я думаю, тебя интересует, как давно я живу сам.

   Валерий только усмехнулся и покачал головой. Вообще то ему уже надоела эта игра в догадалки, и Сотер его понял.

   - Знаешь, Марк, у невройцев была одна особенность. Нечто вроде тайного знания. Они всегда видели суть вещей. Одни лучше, другие хуже, но видели все.

   - От рождения?

   - Да. Была такая особенность у этой расы. Я в жизни встречал людей с кровью невройцев. Немного, но встречал. Но никогда не видел человека, в котором бы этой благородной крови было столько, сколько в тебе.

   - Что так много?

   - Да. Так много, что в это трудно поверить. Мой учитель говорил мне, что даже тайное знание они видят по-своему. Постигая в нем то, что великие посвященные могут не узнать, прожив свои долгие жизни. Я потом жил долго, и узнал столько, что не верил, будто обычный человек может постичь все это разом. До тех пор пока не увидел тебя, и понял, как нам всем повезло, что на месте Корвуса оказался ты. Поэтому если о чем-то хочешь спросить меня, спрашивай прямо. Я тебя буду спрашивать также. Глупо нам говорить намеками, когда в предвидении мы равны.

   Буховцев кивнул.

   - Может и равны. Не знаю. Но я думаю, мы равны кое в чем другом. Ты знаешь прошлое, а я будущее.

   В лунном свете было видно, как Сотер улыбнулся.

  - Никогда не смотрел на это таким образом. Но знаешь, есть большая разница. Свое прошлое я прожил сам, а ты свое будущее узнал из рукописей, или как ты там говорил, информационных файлов. Хотя в целом ты прав. Это нам тоже может пригодиться.

   - Мы можем что-то поменять?

   - Мы уже меняем.

   - А мы не навредим развитию мира изменениями?

   Диоген поднял руки вверх, указывая на звезды, и печально улыбнулся.

   - Посмотри вокруг, Марк. Ты же говорил мне, что знаешь, как устроен наш мир.

   Валерий вспомнил о беседах, которые они вели. Как он пытался поразить воображение мага знаниями двадцать первого века. О том, что Земля круглая, вращается вокруг Солнца и о многом прочем. Но Сотер не поразился. Сидел и с ухмылкой теребил бороду. Все это ему было известно. Известно и много другого, чего Буховцев не знал.

   - Ты и не представляешь, какие силы влияют на наш мир. Солнце, которое встает с утра и скрывается вечером, но на самом деле присутствует постоянно. Планеты вокруг нас и даже далекие звезды. Есть силы проще и ближе. Это Земля, на которой мы живем и мир Посейдона, который ее окружает. От всего этого исходит сила, и все это в один миг может изменить нашу судьбу. Ты говорил, что тебе показывали потаенный мир силы, который нами движет, но видимо не показывали его в движении. Человек в нем как паук в паутине и скорее уж как муха. Он живет, и в каждый миг, даже когда он делает единственный вздох, на него влияют различные силы, которые тоже меняются. И они ведут тебя, а не ты их. Мы как горстка муравьев летящих сквозь бездну на булыжнике, который тоже может быть им враждебен. Чему мы можем навредить, если от нас мало чего зависит. Что должно случится то и будет, с нами или без нас. Пусть дадут нам боги силы хотя бы взять свое.

   Буховцев был уже почти трезв. Он судорожно сглотнул, такая в голосе Сотера была тоска. Как тогда у Лютаева в Кленовке. Вот уж воистину меньше знаешь, лучше спишь.

   - Диоген, но ведь камень, он многое меняет, он даже сквозь время может пронести.

   - Камень да. Он может многое, и поэтому нам нужен. Поэтому Марк мы должны его достать, но порядок вещей даже он не изменит. Он лишь поможет нам узнать, как этим порядком лучше распорядиться.

   Валерий смотрел на мага озадаченно. Он впервые видел Диогена таким как бы это сказать, взволнованным. Тот устало хмыкнул.

   - Поговорим об этом после. Овидий и Эллий нас уже заждались, и чувствую, из дома за нами кто-то идет.

   Буховцев кивнул.

   - Так, когда я услышу твою историю?

   - Позже. В Афинах. Там тебе будет проще понять.

   Они умылись у небольшого бассейна в саду и отправились в триклиний продолжать пир, постепенно перераставший в знакомую Валерию, пьянку.

   Они отплыли из Том в середине следующего дня. Утром Буховцев действительно проснулся без головной боли может от чудесного вина, может от того, что в отличие от Эллия, Овидия да и Сотера в разгар пьянки завалился спать. Спал он безмятежным, спокойным сном, которого у него не было уже полмесяца и ему не помешали ни флейтисты с кифаристами ни жизнерадостные вопли танцовщиц, которых привел Эллий.

  Утро было свежим и солнечным, они осмотрели крепость, перекусили и пошли на корабль. С Овидием и Эллием простились тепло. Овидий, выглядевший слегка помятым, теребя нос, передал Сотеру несколько писем в Рим, а Эллий просто похлопал их по плечу, вернее по предплечью, как здесь было принято.

   Валерий сидел на корме, жевал купленную на шумной пристани вкусную лепешку, вприкуску с мочеными оливками и смотрел на очередной, исчезающий на морском горизонте, древний город. К нему подошел Диоген.

   - Ну что теперь ты дома? - спросил он.

   - Почти.

   В самом деле, до сих пор он не верил в реальность происходящего и ощущал себя скорее туристом на экзотическом туре. Тебя водят за руку, что - то показывают, рассказывают, знакомят с интересными людьми, но чтобы ни было, комната с душем и чистая кровать вечером тебе обеспечены. Сон его успокоил. Видимо, где-то на подсознательном уровне пробивавшаяся к его сущности реальность наконец достигла цели, и теперь он воспринимал этот мир свои домом. Почти. Но это значит, что он сможет прожить здесь, когда его условный тур закончится. И даже когда останется один, без Сотера. А что, было бы неплохо организовать туристический маршрут сквозь время - пришла ему в голову нелепая мысль. Можно было бы озолотиться. Буховцев рассмеялся. Диоген озадаченно посмотрел на него.

   - Так, глупые мысли из прошлого - ответил Валерий на незаданный вопрос.

   Диоген кивнул.

   - Готовься - сказал он, глядя куда-то в даль. Нам предстоит сильная буря. Пригодятся все крепкие руки. Ты, кажется, мечтал погрести.

   Часа через четыре стало понятно, что они идут в чернеющее на горизонте пятно. Корабль шел по течению и возможности обогнуть бурю, или пристать к берегу в этих местах не было. Ветер усиливался и свежел. Команда спешно снимала парус, крепила все, что могло пострадать в шторм. Из клетушки несли на заклание Посейдону купленного в Томах козленка. Ну, как говорится, да помогут нам боги.

   Хмурым октябрьским утром к одной из гаваней Пирея приближалось судно. Сквозь сумрачную, туманную дымку Валерий пытался разглядеть прибрежные строения портового города, Афины вдали, и нависший над ними Акрополь со статуей богини Афины Промахос. Он где-то читал, что для древних путешественников такое зрелище было обычным. Но вдали проступали лишь смутные очертания Афин, холма Акрополя, холма Ликабет, и окрестных гор за ними. Проклятый туман. Он преследовал их два дня. Влажная промозглая сырость распростерлась от Иолка до Аттики, накрыла Эвбею и Беотию. Можно было подумать, что он плывет по Балтике, а не по Эгейскому морю древности.