Последыш. Книги I и II (СИ) - Мах Макс Страница 47

«Безумству храбрых поем мы песню!» — покачал Бармин мысленно головой и тут же ускорился.

Вообще-то, Игорь плавал довольно хорошо. В детстве ходил в секцию и к десятому классу нагреб себе первый взрослый разряд по плаванию. Потом, уже в институте, тренировки забросил, — не до того стало, — но всегда и везде, когда и где возникала такая возможность, лез в воду. К регулярному же плаванию вернулся, только переехав в Америку. Об этой стране и ее людях можно сказать много неприятных слов, но по факту, человеку с постоянной заработной платой, — если она, разумеется, выше средней, — живется там весьма неплохо. А Бармин, сдав экзамены, получил лицензию на медицинскую практику и, как психиатр, зарабатывал более, чем достаточно. Так что доступ к хорошему бассейну с пятидесятиметровой олимпийской дорожкой был у него постоянно. И здесь, в империи, живя на берегу Чудского озера, он тоже плавал теперь регулярно, привыкнув заодно к холодной воде. Так что, снайпера он нагнал достаточно быстро, — где-то метрах в стапятидесяти от берега, треснул по голове, чтобы не ерепенился, подхватил хватом спасателей на водах и отбуксировал к нетерпеливо ожидавшим его около беседки девушкам.

— Свяжите его чем-нибудь, — приказал, втащив пленника на берег и бросив на землю. — Потом допросим.

2. Шестого мая 1983 года — утро и день

Заняться процедурами дознания удалось только ближе к вечеру. Где-то через полчаса после зачетного заплыва по Чудскому озеру примчалась «кавалерия» из Гдова, и остатки инсургентов были разгромлены быстро и решительно. Пленных по большей части не брали, — и зря, — так что большинство нападавших были убиты, но кое-кто все-таки уцелел и попал в плен. Таких было общим счетом шесть человек, из них четверо тяжелораненые. Раненых, оказав им первую помощь на месте, отправили в Гдов, в тюремный госпиталь, охрану в котором взяли на себя дружинники княгини Кемской. Городской голова, начальник полиции и комендант местной тюрьмы не возражали. Еще бы им возражать! Прошляпили нападение на княгиню, опоздали с помощью, хотя и получили оповещение одновременно с гдовскими казармами дружинников. Вообще, полиция и жандармерия сработали в эту ночь из рук вон плохо, и когда начальники соответствующих служб прибыли наконец в Надозерье, все еще носившее следы ожесточенного боя с применением автоматического оружия, гранат и магии, полковник Кальф-Калиф провел их сначала по местам боев, указывая на разбитые мраморные колонны и сбитую тут и там лепнину, дырки от пуль в мебели и стенах и пятна крови и копоти на драгоценных паркетах и резных панелях стен, и только после этого изрядно вспотевших чинов приняла у себя в кабинете белая от едва сдерживаемой ярости княгиня Кемская.

— Посмотрите, господа, — сказала она холодно, выкладывая перед ними пасьянс из цветных фотографий, на которых были видны трупы людей с оружием, — нападавших и защитников, — и лужи крови как раз в тех помещениях, по которым они только что прошли. — Это мой замок, между прочим. Мой! — повысила она голос. — А это окрестности, — кинула она фотографию со сгоревшей техникой на шоссе. — Вы умудрились проспать отряд из почти полста человек, господа. С базуками, минометами, крупнокалиберными пулеметами… И вот с этим! — Положила она перед ними фото побитой выстрелами полицейской машины.

— Ваши люди, между прочим! — добавила вдогон. — Две машины ДПС, четверо патрульных. Одного поганца взяли живым. Мало того, что предатель, так еще и трус. Не успели вопроса задать, а он уже соловьем поет. У вас, оказывается, половина службы, господа, прикормлена бандитами, а другая — вообще неизвестно кем. Что будем делать?

Разговор выдался тяжелым для чинов, и о том, что убивать их не будут, — а ведь могли, статус княгини позволял, — они поняли не сразу, потому что поначалу казалось, что Ее Светлость зачитывает им смертный приговор. Впрочем, в конце концов обошлось, но дешево отделаться не удалось, пришлось идти к Анне Георгиевне в кабалу: подписывать протоколы и соглашения, приносить вассальную присягу, и, как следствие, сдать службе безопасности княгини большую часть своих криминальных контактов и передать дружинникам капитана Взолмни контроль над системами городских и дорожных камер наблюдения и обеспечить специалистам полковника Кальф-Калифа допуск к линиям полицейской и правительственной связи.

— Прости, Ингвар, — сказала чуть позже княгиня Бармину. — Не думала, что до такого когда-нибудь дойдет. Атаковать меня! В моем доме! Перестала следить за обстановкой и не подумала, что обстоятельства уже изменились, и жить, как раньше, нельзя.

— Я все понимаю, — успокоил ее Игорь. — И вы ни в чем не виноваты. Просто раньше здесь не было меня. Да, и Варвары не было тоже.

К этому моменту уже состоялось краткое совещание с предварительным подведением итогов, и оба два, — капитан Взолмня и полковник Кальф-Калиф, — сообщили, что, по данным предварительного расследования, ночные убийцы конкретно охотились за Ингваром и Варварой. Остальные обитатели замка могли стать сопутствующими потерями, — некоторые и стали, — но в список главных целей они не входили, как и сама княгиня, защиту которой никто взламывать даже не пытался. Бармин об этом, впрочем, уже знал, но знание свое озвучил одному лишь полковнику Кальф-Калифу.

— Михаил Семенович, — сказал он, когда они остались наедине, — мне срочно, но негласно надо узнать все, что только возможно о моей единокровной сестре — дочери Маргарете фон Менгден. Вообще, все о семье Браге и нынешней семье Маргарет. Это возможно?

— Я сделаю все, что смогу, — пообещал полковник Кальф-Калиф, с новым интересом взглянув на Игоря, — но просил бы разрешить мне обратиться за помощью к моим старым друзьям. Мы вместе служили в гвардейском полку, и сейчас некоторые из них занимают весьма высокие должности в МИДе и в Главном Разведывательном Управлении. И, разумеется, у них имеются гораздо более широкие возможности, чем у отставника вроде меня.

— Согласен, — кивнул Игорь. — Разрешаю. В конце концов, здесь нет политики. Чисто семейное дело.

— Я тоже так думаю, — поддержал его полковник.

— Тогда, вот еще что, — выложил Игорь на стол плотно исписанную четвертушку бумаги. — Здесь полтора десятка имен и несколько адресов в Копенгагене, Орхусе и Ольборге. Про них тоже хотелось бы узнать. И не спрашивайте меня, пожалуйста, откуда я их взял. Врать не хочу, а правду сказать не могу. Но все это связано с ночными событиями.

— Принято, — ничуть не удивившись, кивнул полковник. — Постараюсь выполнить ваше задание как можно быстрее.

На том и расстались, но Игорю предстоял еще один немаловажный разговор. Произошедшее настроило его мысли на определенный лад, и он решил провентилировать вопрос у капитана Взолмни.

— Кондратий Тимофеевич, — сказал он, выслушав очередной экспресс-отчет полутысяцкого, — может быть, я не по адресу, но такой вопрос: вы не знаете, как бы можно было набрать собственную дружину? В смысле, где, как, к кому обратиться?

— Хотите иметь своих людей или сгодятся наемники? — ничуть не удивившись, уточнил мужчина.

— В идеале, хотелось бы своих, но, если не будет другого выхода, временно подойдут и наемники. Но тогда, вопрос, кого и где стоит нанимать? Я имею в виду, в империи или за границей?

— Думаю, что я смогу вам помочь, господин граф, — ответил на это Взолмня, — но это, господин граф, разговор не на пять минут. Давайте встретимся у меня, часиков в восемь вечера и тогда поговорим предметно и без лишних ушей.

— У вас, это в надвратной башне?

— Да, именно там. Мой кабинет на третьем ярусе, как раз под артиллерийской позицией.

«Да уж… И артиллерия есть, — грустно усмехнулся Бармин, — и средства ПВО, а взяли нас в оборот, и ничего из этого арсенала не пригодилось…»

— Договорились! — сказал Бармин вслух и пошел наконец обедать.

С завтраком у него не задалось, — съел на бегу какой-то наскоро сооруженный слугами бутерброд с ветчиной и сыром, и все, собственно, — но уж пообедать решил по-настоящему. Кухню к этому времени привели в порядок, — там тоже успели пострелять, — и оклемавшийся повар сразу же развил бурную деятельность. Нажарил, наварил и напек всяких вкусностей и разностей, чтобы, значит, снять у обитателей замка стресс. Вкусная еда, — это вам любой психиатр скажет, — способна отвлечь от тяжелых переживаний. Не всех, разумеется, да и ненадолго обычно, но все-таки многим помогает, и нынешний Бармин оказался одним из этих счастливчиков. Съев порцию картофельного салата с ростбифом, копченую семгу с парниковыми овощами, тарелку наваристой щучьей ухи и много жареного и печеного мяса, — телятины и свинины, — Игорь почувствовал отнюдь не сонливость, как можно было ожидать после бессонной ночи и сытного обеда, а, напротив, решительный прилив сил. К тому же он полностью успокоился, окончательно выбросив из головы все переживания, связанные с ночной бойней, и сразу после обеда, оставив своих подруг в замке, отправился на обход прилегающей территории. Тут, разумеется, успели уже с утра потоптаться жандармские и прокурорские дознаватели, но ему было интересно посмотреть на все самому при дневном освещении. И он не прогадал. Дурни из прокуратуры не обращали внимания на некоторые, казалось бы, второстепенные детали, которые, однако, многое могли рассказать человеку, знающему о возможной подоплеке событий. В кустах неподалеку от сгоревшего внедорожника Игорь обнаружил, по-видимому, выброшенный взрывом армейский автоматический пистолет Шоубое М1960[88], а в придорожной канаве — искореженный огнем пистолет-пулемет «Карл Густав»[89]. А еще неподалеку от моста, где Бармин расстрелял ночью ассасинскую засаду, он нашел «Записную книжку офицера», с надписью на обложке на алеманском языке и на данске[90]. Сам Ингвар данск спрог не знал, но, оказывается, мог опознать его на письме.