Андрей Посняков - Удар судьбы Страница 48

— А он даст? — засомневался Георгий.

А вот у Лешки никаких сомнений не было:

— Даст, он же нас знает!

К удивлению остальных, капитан им оружие дал! Не сам, послал к боцману, а тот выдал ржавые пики. Владос хмыкнул:

— Ну, хоть что-то.

— Это ничего, что ржавые, — улыбнулся Лешка. — Дареному коню в зубы не смотрят!

Меж тем разбойничьи галеры сноровисто окружали ускиеру: одна зашла с носа, другая — с кормы и третья — с левого борта.

— Идите к корме, — быстро направил ребят боцман.

— А здесь? — Лешка непонимающе хлопнул глазами. — А здесь как же?

Они сам не замечал, что уже вполне прилично говорил по-гречески.

Боцман хохотнул и кивнул на канониров с помощниками:

— Здесь обойдутся без вас!

И парни торопливо побежали к корме, где уже ждали врагов вооруженные копьями и саблями латники. А вражеские галеры становились все ближе и ближе, так что стало ясно — вот – вот пираты бросятся на абордаж.

Добровольных помощников — а таких набралось немало — помощник капитана расставил вдоль нижнего ограждения кормы, ближе к срединной палубе, так что были хорошо видны управлявшиеся с пушками канониры. На Лешкин взгляд, странные это были пушки — длинные, воткнутые в специальные уключины по фальшборту, они свирепо поводили носами, словно турельные пулеметы. Да, если б это и в самом деле были пулеметы! Что б тогда осталось от этих гнусных пиратов? Одно кровавое месиво!

Лешка обернулся к приятелям:

— Почему они не стреляют, почему?

— Рано, — авторитетно пояснил вдруг один из латников — солдат охраны. — Заряжающаяся с казенника кулеврина не то орудие, чтобы славиться меткостью. Зато скорострельно — видите, у самого борта запасные каморы — уже заряженные и порохом и ядром. Заменяй использованную и стреляй. Красота! Правда, не очень надежно.

Пираты наконец напали, причем сразу разом. Почти одновременно все три галеры ткнулись скуластыми носами в крутые борта ускиеры. Пираты заулюлюкали, засвистели, раздался грохот мелких галерных пушек, полетели абордажные крючья.

Один из таких крюков своей острой стальной лапой впился в лицо неудачно повернувшемуся помощнику канонира. Несчастный зашатался, закричал — и, перевернувшись через фальшборт, полетел в море.

Лешка немедленно бросился на замену! Снова попасть в рабство уж никак не входило в его планы, лучше уж быть убитым. Подбежав, юноша хлопнул канонира по плечу:

— Я помогу!

Канонир — седовласый воин в ржавой кирасе и шлеме — не оборачиваясь, кивнул… И поднял вверх руку. Как видно, он был здесь главный…

— Цель — средняя галера. Прицел выше ватерлинии, картечью… Готовсь!

А с галеры уже лезли, лезли, лезли, метали стрелы и дротики… Лешка приготовил копье.

— Огонь! — резко выкрикнул канонир и сунул к затравочному отверстию горящий фитиль.

Бабах!!!

Корабль заметно тряхнуло. Все кулеврины — а их было с десяток — выстрелили разом. Лешка закашлялся — до чего ж едким и кислым оказался пороховой дым! А уж каким плотным — настоящая дымовая завеса.

— Заряжай! — прорезал пороховую мглу властный голос канонира.

А Лешка все кашлял… пока не получил хорошего подзатыльника:

— Камору! Камору давай, мать твою! — заругался пушкарь. — Да не ту — с желтой полоской, дурень!

Бросив копье, юноша живо наклонился к фальшборту, схватив зарядную камору — там их стояло штук шесть для каждой кулеврины. Молодец, капитан, позаботился о пороховых припасах!

Лешка зашатался, с готовностью держа камору на весу — тяжелая оказалась, зараза! Канонир ловко окрутил крепительный винт, оглянулся на добровольного помощника, обернул руки плащом и, чертыхнувшись, выбросил на палубу старую, уже использованную камору, после чего кивнул юноше:

— Вставляй!

Лешка вставил. Пушкарь сноровисто закрутил винт… А ведь немного и времени прошло — всего-то с минуту, еще и дым как следует не развеялся…

— Прицел выше ватерлинии! — заорал канонир. — Огонь! Стрелять по цели свободно!

Громыхнув, кулеврины выплюнули заряды. И снова… И снова… Как-то уж слишком быстро… Ага! Подавая камору, юноша догадался, что кулеврины стреляют не беспорядочно, а по очереди — пять на пять. Сначала одни, потом другие… Этакая непрерывная стрельба получалась… Вот было бы побольше камор! Хотя нет… специальные люди уволакивали и заряжали уже использованные. Вот здорово!

— Заряжай! Целься! Огонь!

Дернулась ускиера. Кулеврины выплюнули огонь. Бросившиеся было на абордаж пираты попадали в воду. Одна огневая волна сменилась второй, третьей… После пятой — не в кого стало стрелять — те из разбойников, что не успели прыгнуть в воду, превратились в кровавое месиво… А ведь не хуже пулемета сработали! Потрепанная галера с продырявленным носом, царапая обломанными веслами воду, торопливо пятилась прочь.

— Ура-а-а! — от избытка чувств закричал Лешка. — Ура-а-а!

На носовой надстройке судна тоже радовались, а вот на корме… на корме дела обстояли куда как хуже. Пираты уже перекинули с галеры к корме деревянный мостик — ворон, — зацепив его за прогулочно – ремонтную галерею… Не со стороны руля, а сбоку, наверное, чтобы не терять из виду своих… И там скапливались! Более того, разбойники с других галер, как видно, повинуясь приказу своего атамана, торопливо переплывали на главное свое судно. Именно здесь теперь и продолжалась битва!

Лешка прекрасно разглядел это, как только развеялся дым… И тотчас же засвистели стрелы. Канонир — тот самый, главный — вдруг пошатнулся и повалился на палубу. Вражеская стрела попала ему прямо в глаз. Жаль… Похоже, славный был и человек и артиллерист — опытный. Впрочем, некогда было жалеть — пираты полезли на корму с новой силой!

— Алла-а-а! — кричали они надрывно и протяжно. — Алла-а-а! Аллаи-и-и!

— Я вам покажу — ал-ла, — зло передразнил Лешка и, обернувшись, подозвал Георгия — Владос уже маячил где-то в передних рядах.

— Будешь подавать каморы… Где фитиль? Ага… Слава богу, не погас, тлеет… — высунувшись из-за фальшборта, юноша задумчиво посмотрел на врагов. — Ну, Георгий, давай для начала ту, с желтой полоской…

Зарядили! Поставили!

Нахлобучив на голову валявшийся под ногами неизвестно чей шлем — от стрел, — Лешка осторожно повел стволом кулеврины, ощущая в руках приятную тяжесть орудия. Пушка поддалась неожиданно легко, видать, турель — уключина — была щедро смазана оливковым маслом…

— Алла-а! Алла-а-а! — кричали пираты.

Лешка прицелился… примерно, иначе тут, похоже, никак… но расстояние-то до цели — рукой подать…

Наведя ствол на цель, ткнул фитилем и поспешно зажал уши. Секунды через две прозвучал выстрел.

Бабах!

Разящая картечь просто-напросто смела нападающих с мостика! С криками и жалобными воплями они попадали в воду.

— Вот вам и «алла»! — кашляя от едкого дыма, улыбнулся Лешка.

Обернулся к Георгию, засмеялся — уж больно черен он был, словно негр или даже сам дьявол. Хотя и сам Алексей наверняка выглядел сейчас ничуть не лучше. Однако некогда было смеяться, нужно было пользоваться моментом, пока не рассеялся дым.

— Давай-ка теперь — бронебойным!

— Каким?

— Ну, бортобойным… Короче тем, с красной меткой!

Зарядили. Закрепили. Лешка подождал, когда немного прояснится. Навел ствол на хищный галерный нос… Фитиль! Бросить! Уши заткнуть!

— Раз, два… Бабах!

И не стало у галеры носа! Лешка радостно закричал, обернулся — ага, оказывается, это не один он стрелял!

— Заряжай!

Разбойничье судно быстро тонуло, и пираты, спасались, как могли, уже больше не помышляя об абордаже. Доплыть бы до своих галер! Жаль было только шиурму — прикованных к веслам галерных рабов.

Ну уж тут ничего нельзя было сделать. Ничего. Разве что, помолиться.

Парни — и подбежавший к ним радостно улыбающийся Владос — так и сделали:

— Господи, прими с миром их души!

Пиратские галеры ушли, как, зализывая раны, уходят шакалы. А на ускиере хоронили в море погибших. Торжественно и грустно читали молитвы священники. Друзья слушали их вполуха — очень хотелось спать.

В эту ночь выспались, а уж после следующей, с раннего утра поспать им не дали.

Сначала матросы принялись драить палубу, безжалостно сгоняя пассажиров к бортам, а потом и вообще началась какая-то непонятная суматоха — люди в богатых кафтанах, в сопровождении вооруженных тесаками матросов, принялись по очереди шерстить «господ пассажиров» с неподдельным азартом и огоньком. Некоторых даже раздевали догола!

Лешка изумился:

— Вот это шмон! Интересно, что такое случилось?

— Господин… — неожиданно послышался жалобный голос.

Юноша обернулся и увидел у самого борта мальчишку лет тринадцати – четырнадцати на вид, одетого в длинную черную рясу с капюшоном. Мальчишка был худ, смуглое, а точнее, загорелое лицо его худобой своей напоминало лицо какого-нибудь святого, жившего много лет назад. Длинные темно-русые волосы были аккуратно расчесаны, большие голубые глаза смотрели строго и благостно.