Антон Марахович - Отпетые отшельники Страница 48

Я послал, пробегавшего мимо Татьяниного Стёпку за Ольгой и Купой. Оленька подошла первой, через пару минут прикосолапил по песку Иван. Я обратился к новичкам:

- Так вот, славяне! Это Иван Купа, а это Ольга. Он здесь старший над мужчинами, а Оленька командует женщинами и детьми. Прошу их уважать и слушаться.- я надавил голосом. Со всеми вопросами, желаниями и бедами обращайтесь к ним.

- Иван, забирай хлопцев, объясни им наши дела и порядки, и пристрой к делу. - затем повернулся к «старшой»:

- Оленька, на тебе девчата и малята. Объясни им всё, покажи, проследи, чтоб все хорошенько вымылись, вычесались и подстриглись. Ну и про одежду-обувь позаботься. Теперь они все тоже наши и родные. В тесноте, да не в обиде. Забирай людей, старшАя.

На пляже творилась уже привычная деловая суета. Кто-то чистил рыбу и закладывал её в бочки, засаливая. Гребцы с турками облепили заваленную галеру. На песке возле неё уже лежала вторая заготовка для мачты. Мелюзга носилась с кружками, полными ежевики и лесной малины. Швеи шили, сапожники тачали, поварихи колдовали над котлами. Рыбаки бороздили воды залива. Почти все мужики уже были подстрижены и побриты. Я пошёл к «штабной», где благодушествовали Мачо, Туля и Доктор.

- Толян, принимай новеньких. - озадачил его.

- Не боись. - успокоил он меня, не трогаясь с места. - у меня всё готово. Сколько их?

- Восемь вумен, четверо киндеров и шестеро самцов.

- А чё так мало? - удивился Василий.

- Дык, раскупили остальных ещё вчера, долго мы чухались. А задерживаться ещё на день не стали. Ещё неизвестно сколько человек нам вторая галера из Кафы привезёт. - осадил я его потихоньку.

- Лёш, как дела?

- По-прежнему. - лениво отозвался директор пляжу.

- Вась, дай флягу, я свою опять забыл. - протянул я по-нищенски ладошку.

- Ты не забыл, а просто ленивый, таскать на себе не хочешь. - вывел меня на чистую воду стармех и передал баклагу. Я хлебнул неспешно, закурил и разулся, бросив «память о Прысе» под банку. Тесля выбросил бычок в воду и потопал в лагерь злобствовать и свирепствовать. Лёха наябедничал:

- У него сегодня до мордобоя дошло.

Я выпучил глаза:

- И хто такой смелый нашёлся?

- Да один сечевик, не хотел оселедець состригать. Начал орать что-то про казацкую честь и гордость, и про обычаи. А Тоха пригрозил его на корапь не пустить с этим вшивчиком. Ну, ещё пару панов-лыцарей подключилась к бузе. Пилюлькин психанул и поотрубал их всех с одного удара. Потом Купа с Кудрей подбежали и ещё ввалили строптивцам и оскоблили маковки всем подряд. А наш эскулап пригрозил, что и мудя всех заставит выбрить, и нас тоже. Вот тока к девкам он пока подступиться не решается, стесняется, наверное. - ухмыльнулся ехидно Мачо и отхлебнул из бутылки сока:

- Что планируется на завтра?

- Завтра, с утра шхуна встанет в засаду у Фороса, А «Котёнок» уйдёт дальше на восток и будет опознавать младшенького агу. Если не дождёмся, останемся там ещё на день. А ты, Лёша, свези на берег сегодня резервную рацию с батарейками и зарядным генератором, миномётик с запасом, станкач универсал, ну и остального с избытком. Организуй завтра радиорубку, посади туда «Петра-радиста» и пусть бдит на связи. Припасы для кухни тоже на три дня.

- Понял, не дурак.

- Вась, у тебя как с машиной?

- Как часы, проблем не будет, - заверил он меня. - пойдём купаца. - предложил вставая. Все втроём полезли в воду. Нежились до отхода шлюпки на ужин. В кают-компании, когда все уже баловались «Адмиральским чайком», Толик блаженно вздохнул:

- Эх! Хорошо-то как! В воздусях сплошное всеблагорастворение и лепота. Ребята, вы знаете, но мне здесь всё больше нравится. Работа спокойная и не обременительная, начальство похуистское. Экология - экологичная. Я здесь не отловил даже ни одного банально-лишайного. Все истощены, измотаны, замордованы, сплошной депресняк, но все на удивление здоровы. Даже чахотки нет. А главное не давит на уши из каждой розетки брехливая кремлёвская «киселёвщина». И о «маленьком гиганте большого секса» никто не пиздит, как он там опять кого-то «выебал или наебал».

- А что ты так-то? У нас «там» передавали, что ваш маленький Вождь пользуется поддержкой 86% населения страны. - слегка удивился Петручио.

- Да вы, там у себя по заграницам вообще оскотинились и ожирели! Верите всякой х-йне! - вдруг озверел Василий. - 86% сплошного п-здежа! Я как-то нарвался в Балашихе на автостанции, как раз перед Олимпиадой. Подскочила ко мне какая-то фифочка с микрофоном и халдей ейный с камерой на плече.-КАК Вы относитесь к нашему Президенту? - спрашивает. Так я на полном автомате так послал её президента-презерватива вместе с ней, что она от меня блохой отскочила, а халдей чуть камеру не уронил. Потом, когда ждал автобус, наблюдал со стороны, как они метались по площади. Люди от них шарахаются, как от прокажённых. Наконец, отловили какую-то пенсионерку. Отслюнявили ей «капусты», порепетировали минут десять, а потом бабулька три минуты соловьём пела, какой наш Президент хороший и как она его любит. А рядом колдырь похмельный какой-то стоял, увидел, что «капусту» раздают и тоже там чего-то на опохмелку себе выторговал. Ну и двинул заплетающимся языком: - «президент лично поднял с колен страну и его тоже, и даст п-зды Америке и Шведам как под Палтавой». Вот вам и все 86%.

- Ага, поднял с колен, чтобы поставить раком. - поддержал Васю, вдруг, Шорох и продолжил, - вообще-то на Руси всегда ненавидели конокрадов, казнокрадов и обычных воров. И при каждом случае забивали их кольями. А сейчас в Святопутной даже последнее быдло уже поняло из кого состоит «перпендикуляр» власти «маленьких гигантов», и их «едимороссы». И готовы посадить всех их на кол.

- После того, как появился у меня Интернет, я довольно много читал книг российских писателей, - не остался я в стороне от разгорающегося диспута. - и ни у одного из тех, кто описывает Россию за последние пятнадцать лет, не заметил, что он поддерживает нынешнюю власть. Все, как один пишут, что жулики и воры, зажравшиеся жлобы, продажные менты-судьи и прокуроры, невежественные псевдо-учёные. А ведь именно писатели по понятиям «держат руку на пульсе народа». Тоже пришёл к выводу, что аж 86% населения это нравиться никак не может. Правда, в последние годы очень заметно было, что «кровавая ГеБня» и до писателей добралась, авторов, пишущих в разрез с линией «Вертикали», гнобить стали нещадно «смотрящие» на форумах.

- Тоша, только 10-15% населения Земного Шара способны творить и мыслить самостоятельно. Именно они двигают прогресс и культуру, разрабатывают новые теории и технологии, пишут книги и научные труды. Остальные шлак, болотная жижа, скот, паразитирующий на первых, и способный только жрать и размножаться. - перебил меня Доктор. - именно этот скот и составляет те самые 86%, готовый проголосовать за любого, кто позволит им вволю жрать и бесконтрольно размножаться. Подавляющее большинство, те самые большевики, которые сто лет назад уже сожрали всех мыслящих людей в России.

- Ладно, харе! - я хлопнул ладонью по столу. - а то мы тут сейчас ещё и до гейропейцев и майдана доберёмся. Кончаем политсрачь, нам на берег пора. Там новенькие такие симпатяшки!

Гриня сказал, что сегодня музыку на берег не повезёт «во избежание культурологического шока» у местных пляжников. Я не возражал. После вечери Гриша, по моей просьбе, прихватил небольшой усилок с колонками и гарнитуру, и я замутил «сказку перед сном» или «спокойной ночи малыши». На пляже все опять собрались в круг. Я шибко не изощрялся, просто прихватил с полки в салоне один из томиков Пушкина. Муху попросил погасить все факелы кроме галеры и моей шлюпки, сам расселся на банке, лицом к пляжу. По бокам разместил колонки усилителя и одел гарнитуру.

- «Три девицы под окном пряли поздно вечерком»… - стараясь повыразительнее, начал я. А потом понеслось, потекло само собой. Микрофон доносил мой голос до самых дальних слушателей. И хотя пушкинский язык был не совсем понятен нынешним малороссиянам, да и москалям тоже, все слушали затаив дыхание. Вот только «Салтана» я заменил на «Ивана», по политическим соображениям. Детвора сидела прямо передо мной, шумно и искренне сопереживала похождениям Гвидона, раскрыв рты и позабыв ковыряться в носу.

Наконец, я окончательно охрип и эстафету подхватил у меня Шорох. А я уселся в сторонке на песочке, грея фляжку. Сказка закончилась. Но никто из слушателей до её конца так и не заснул, даже самые маленькие. Когда начали расходиться, ко мне подошла Оля:

- Антон, скажи Купе, пусть завтра наш навес пошире сделают, тесно теперь нам, а по утрам роса.

- Ты сама и скажи, Оленька. Ты ж теперь у нас тоже «атаман», - пошутил я севшим голосом. - Ну, и я скажу, конечно. Но меня может несколько дней не будет здесь, так что, привыкай сама решать ваши проблемы.