Елена Горелик - Своя гавань Страница 48

 Пираты дружно подняли чёрные вымпелы - требование сдаться без боя. По неписаным правилам противнику на обдумывание и принятие решения по умолчанию полагались законные десять минут. Капитаны некоторых фрегатов, несмотря на тяжёлое положение, намеревались драться. Но адмиралу жизни "уважаемых людей" явно были куда важнее сохранности груза, даже такого ценного. Галка не отказалась бы узнать, в чём же дело - в количестве оных уважаемых, или в их, так сказать, качестве? То есть, значимости? Уж не едет ли там сам монсеньор архиепископ? На такую удачу она даже не надеялась, и потому верила с большим трудом. Скорее, там куча самых богатых испанцев Мэйна. Возможно, голубых кровей. Возможно, везущих в своих сундуках большие суммы. В любом случае драка очень маловероятна.

 Так и случилось. Головной фрегат спустил флаг, не дожидаясь последней минуты...

 - Без боя! - радостно восклицал Хайме. - С ума сойти! Один предупредительный выстрел - и они спускают флаги!

 - Наглядная демонстрация подавляющего военного преимущества, - Галка не проявляла вообще никаких эмоций. Просто констатировала факт. Странное чувство: отстранённость. Словно это не с ней происходит, а с кем-то другим. - Не спеши радоваться, Хайме, головная боль только начинается...

 ...Дон Федерико улыбался. Но это была улыбка, полная горечи. Старый циник, каковым он себя считал, поступил так, как подсказывала ему совесть. Ведь если бы он поступил согласно подсказкам долга, это действительно могло обернуться жертвами среди перевозимых в его эскадре важных персон, а ценности так или иначе всё равно были бы потеряны. Ведь пираты, собравшиеся в такие грозные флотилии, ещё ни разу не уходили без добычи. А дама, что сейчас поднялась на борт его "Нуэстра-Сеньора-де-ла-Консепсьон", кроме всего прочего славилась тем, что предпочитает обходиться без крови, если это в принципе возможно. Может быть - у дона Федерико даже мелькнула безумная идея - удастся с ней договориться? Возможно, она удовлетворится частью груза, и позволит конвою продолжить путь?.. Нет. Насколько дон Федерико мог судить, сеньора генерал сейчас занята обустройством Санто-Доминго, а для этого ей нужны деньги. Много денег...

 Ещё одна безумная идея - приказать матросам перебить пиратскую делегацию - мелькнула и канула в Лету. Эти разбойники в отместку за смерть своей "королевы" не только перебьют всех, кого смогут поймать. Они огнём и мечом пройдут по землям Новой Испании, и вырежут всех, не щадя даже малых детей. Ведь режут же испанцев индейцы майя, заручившиеся пиратской поддержкой.

 - Сеньора, - испанец склонил голову. Нет. Перед ним не разбойница, а флотоводец. И приветствовать её следовало как равную. - Дон Федерико Луис Наварро, адмирал этой эскадры. Согласно вашему требованию, мы капитулировали. Теперь, если вы не возражаете, я бы хотел выслушать ваши условия.

 - Мои условия просты, дон Федерико, - дама ответила таким же учтивым полупоклоном. - Вся ваша флотилия вместе с грузом с момента спуска флага является нашей военной добычей, а команды и пассажиры - пленными. Насчёт добычи всё ясно, а вот судьбу пленных нам с вами лучше всего обговорить по пути в Сен-Доменг.

 - Сеньора, я надеюсь, вы понимаете, какую ответственность берёте на себя? Испания никогда не смирится...

 - Полноте, дон Федерико, - усмехнулась дама-генерал. - Испании вскоре много с чем придётся смириться, и потеря "серебряного флота" станет ещё не самым болезненным ударом. Можете поверить мне на слово.

 Ну? И что тут скажешь? Она права. Дон Федерико знал это не потому, что обладал какими-то секретными сведениями, а потому, что так подсказывал ему здравый смысл. Испания проиграла эту войну. У неё ещё есть шанс вернуться к былому величию, если её величество королева-мать сумеет найти человека, сравнимого по масштабам с герцогом Оливаресом, или хотя бы с французом Ришелье. Герцог-кардинал, кажется, сумел вытащить Францию из весьма плачевного положения. Но дон Федерико почему-то крепко сомневался в том, что таковой человек найдётся в Испании. То есть, может, и найдётся, но к власти его не допустит свора казнокрадов, отиравшаяся вокруг королевы. Дон Федерико подавил печальный вздох. А пиратствующая гостья ещё подсыпала соли на его раны.

 - Мне очень жаль, сеньор адмирал, - сказала она, - но по всему видать, время Испании подходит к концу. Я почему-то думаю, что вы это уже поняли. Иначе не спустили бы флаг.

 Дон Федерико склонил крупную седеющую голову - классическая испанская бородка клинышком упёрлась в верхний вырез позолоченной кирасы. Да. Время Испании уходит. Но кто придёт ей на смену?

7

 "Ну, что ж, шрам на губе меня совсем не уродует. Наоборот, придаёт некоторую дополнительную привлекательность. Настоящего мужчину шрамы украшают. И синяк под глазом, если его припудрить, будет совсем не виден, особенно в тени широкополой шляпы".

 Рассматривая своё лицо в маленькое зеркальце, купленное, якобы, для девицы, за которой он ухаживал ("Вот ещё! Дарить такие дорогие вещи девкам! Слишком жирно для них. И так любить будут!"), но на самом деле предназначенного для любования самим собой, когда этого никто не видит, размышлял Диего. О, он прекрасно понимал девок, млевших при виде такого великолепного мужчины, настоящего идальго ("Ну и что ж, что титула пока нет. Настоящий идальго и без титула всё равно остаётся идальго!")

 Диего привычно улыбнулся и сердце его пронзила боль. Чёрная выщербина там, где когда-то были великолепные зубы...

 "Maldito ladron! Иисусе сладчайший, пусть будут прокляты все предки чудовища, сотворившего ТАКОЕ преступление! И все его потомки до седьмого колена!"

 У Диего от огорчительного зрелища на глаза навернулись слёзы.

 "Да как же мне плакать, не рыдать от вида того, что этот... - Диего замялся, пытаясь найти точное и уничижительное определение для обидчика, но не преуспел в этом. Без того не слишком большой его словарный запас, буквально замораживало от обиды. - Месть! Страшная, изощрённая месть будет единственно правильным ответом этому негодяю. Чтоб там отец об опасности этого бандита не говорил. Хорошее дело Педро предложил. Странно даже, что его он придумал, а не я. Наверное, это из-за моего огорчения. Вообще-то, ему до меня, как мулу до кровного рысака. И девки его без предварительной оплаты любить отказываются. И денег его отец при нашествии пиратов куда больше потерял. Надо будет одеть шёлковую рубашку с кружевным воротником. У него такой нет, пусть завидует и знает своё место!"

 Отец Диего, сеньор Луис Эстрада, слыл далеко не бедным купцом. Даже потеря трети имущества, отнятого при захвате Санто-Доминго французско-пиратскими войсками, не слишком сильно ударила по его делам. И под властью короля Людовика Французского им неплохо жилось. Но когда остров захватили пираты, для семейства Эстрада наступили нелёгкие времена. Новоявленную республику пока признала только Франция, которая вела войну как с Испанией, так и с Голландией. Торговавший ромом и сахаром Луис Эстрада сразу почувствовал себя не у дел: в испанские и голландские гавани его кораблям теперь путь заказан, англичане собственный ром гонят не хуже, а французы строго лимитировали ввоз этого матросского пойла в свои колонии. Торговля в Санто-Доминго ожидаемой прибыли тоже не дала: хоть пираты и поглощали ром немеряно, но по новому закону товары, производимые в Санто-Доминго, в пределах острова должны были продаваться с наценкой не выше двадцати процентов от себестоимости плюс расходы на доставку. А какие тут расходы на доставку, если заводик Луиса Эстрады находился чуть не в самом порту? Попытка завысить себестоимость на бумаге едва не закончилась солидным штрафом: эта чёртова разбойница так поставила дело, что учитывался каждый песо в кармане каждого купца. Где такое видано? Луис Эстрада, повздыхав, подсократил кое-какие расходы - в частности, на единственного сыночка и его вовсе не детские забавы - и смирился. Ром и сахар - вот всё, что интересовало почтенного купца, ведь они давали пусть и не слишком большой, но всё же стабильный доход. А эти новоизобретённые штучки его попросту пугали. Ну какие добропорядочные христиане, скажите на милость, станут покупать сахар, если он будет упакован в эти чёртовы бумажные пакетики? Луис Эстрада только плевался, когда услышал о новшестве. Но когда узнал, что горожане как раз после этого нововведения валом повалили в магазины конкурентов-лягушатников, и с удовольствием берут сахар, развешенный в фабричные пакетики с напечатанными на них картинками, опять вздохнул ...и завёл у себя ту же моду. Потом кто-то из французиков изобрёл новый способ очистки сахара, и стал предлагать на продажу не нечто жёлтое, а мелкие белоснежные кристаллы. А чтобы привлечь покупателей, самолично угощал любого желающего чашкой кофе, подслащённого очищенным сахаром. Само собой, горожане и иностранные купцы едва не снесли дверь в лавке изобретателя, расхватывая диковинный товар, едва он появлялся на прилавке и складах. Опять убыток Луису Эстраде. А купцы очень не любят, когда им приходится терпеть убытки.