Владимир Чистяков - Попадают по-разному Страница 49

Одна из причин ссор – грызня за внимание Госпожи и Динки. Понятно, последнее время многие сильно не любят меня. Но не любят втихую, каких либо проделок различной степени злобности могу не опасаться. Лицо малоподвижное, смеюсь редко. Никто не знает, что у меня на уме, и чего ждать от Угрюмой. Ведь если что не так – просто бью кинжалом в сердце без предупреждения.

Плохая слава – временами хорошая вещь, чем беззастенчиво и пользуюсь. Так и мне спокойнее, и излишнюю злобу кое-кто при себе придержит. Сталь ведь тоже, в общем-то, серая. Как и мои глаза. Иногда глянуть достаточно, или из-за угла резко выскочить, чтобы человек крепко задумался, стоит ли некоторые вещи делать.

После уроков казначея некоторое время все, кроме меня и Динки, ходили в перчатках. Многие стали прятать по самым дальним углам косметику. Перестали что-либо давать друг другу. Дружеские и не очень, поцелуйчики, тоже прекратились.

Табак тоже просить друг у друга перестали.

Нам курить вроде как нельзя, но многие дымят втихаря, беря пример с Динки. На уроке кто-то набралась храбрости и спросила казначея, можно ли табак отравить. Последовало подробное объяснение, как именно.

Только Динка веселится по-прежнему. Чёрные ногти, и ставшие чёрными после урока про косметику, губы, смотрятся совсем уж зловеще. Да и для меня как-то иным светом заиграло, что Госпожа помадой, пудрой да прочими тенями не пользуется.

Далеко не сразу всё стало по-прежнему. Умеет всё-таки казначей шутить, мрачно, как и остальные Еггты, и одновременно, своеобразно.

– Подожди.

Динка идёт к двери и запирает. Что ещё в голову взбрело?

Достаёт деревянный ящик, окованный железом с двумя замками.

– Вот, – протягивает тяжёлый пистолет с колесцовым замком, – Видишь? Сказали, тебе можно показать.

Верчу в руках.

– Казнозарядный?

– Не просто. Видишь?

Показывает пояс с двадцатью двумя гнёздами, в каждом бронзовый цилиндрик.

– Знаешь, что это?

– Похоже на зарядную камеру для пушки, только маленькую.

– Хм. Верно. Пошли, постреляем, – перебросив пояс через плечо, идёт отпирать дверь.

– Ты пороховницу не взяла.

– А твоя внизу лежит? Правильно? Для показа хватит того, что есть.

Не целясь, стреляет в мишень.

– Теперь смотри! – отводит рычаг у замка. Часть ствола отходит вбок. Резко вытаскивает такой же цилиндр, как на поясе. Вкладывает новый. Снова стреляет.

И всё повторяется. Третий выстрел. Пятый. Десятый.

– Понимаешь, что это значит?

– Да. У этого оружия скорострельность в десять раз больше, чем у обычного пистолета. Его так сложно делать?

– Ты как всегда, в самую точку. Не столько сложно, сколько дорого. И главное – невозможно произвести количество патронов, что хотя бы для сотни стрелков на бой хватило. Если бы их можно было делать быстро – давно на том берегу океана сапоги мыли. А так – с десяток таких стволов только, да и то, каждому стрелку помощник нужен – патроны снаряжать.

– Стрелок с помощником, пусть даже двумя, заменят десяток а то и два. Всё равно, выгодно. Наверно, и ружья такие есть?

– Есть, и ма говорит, за ними будущее. Но дульнозарядные в разы проще и их можно делать намного быстрее.

Теперь смотри и запоминай, покажу как разбирать-собирать, и патроны снаряжать. Что так смотришь?

– Ты же никогда и никому не объясняешь ничего.

– А вот тебе велели объяснить и показать. Ты из тех, кто должен уметь пользоваться любым из имеющегося у нас оружия. Так что, смотри, и запоминай.

Оказалось не сильно сложнее обычного пистолета. Усвоила с одного раза. Расстреляла оставшиеся патроны.

Сидела потом вместе с Динкой, патроны перезаряжали. Довольно быстро, но не для боя занятие. Если каждый стрелок должен запас на несколько боёв иметь, да то, что в обозе и на складах.

Счёт начинает идти уже на десятки миллионов. Столько мы сделать не в состоянии. Хочется надеяться, пока.

Нет, действительно не представляла, сколько солдат в Армии Север. А теперь единственным по-настоящему крупным вооружённым формированием во всей Империи. Одно дело, читать штатную численность. Пусть и заниженную. И совсем другое видеть всё в живую. Знала, в столице полно солдат, город изначально строился как крепость и лагерь. Редко бывая в городе, не придавала значения.

Да и многие части последние года были в других местах. Сейчас же собираются все и всё, что можно собрать. Город просто не рассчитан на такое число людей. Кругом развёрнуты временные лагеря, хотя, в них по-моему в основном перешедшие на нашу сторону бывшие части Безглазого и других колеблющихся.

Кажется, в Замке впервые при мне штатная численность гарнизона. Людей новых очень много. Нам все велено носить офицерские наплечники и мечи. Впрочем, почти всех и так с прислугой не перепутаешь, даже если захочешь.

Пока никаких происшествий не было.

Госпожа почти всё время на стрельбище – отстреливает новые орудия. Да и мы там часто бываем. По-настоящему стрелять учимся. И в пешем строю, и с коня.

Динка уже оценила кавалерийские пистолеты. Ружьё и пара положены всем. Не всем ещё роздали, но многие, в том числе и я, за свой счёт обзавелись. Колесцовые замки надёжнее, хотя и дороже.

Поняла уже, в пехотном строю главное не меткость, а быстрота перезаряжания. К нарезным дыроколам это не относится, но сколько таких ружей сделано? Динка хвастается многозарядным нарезным ружьем. Говорит, оно как пять дыроколов стоит. Не врет, скорее всего, тем более, двуствольными пистолетами обзавелись многие.

Ружей навидалась всяких. Лёгкие, как у нас, с рук стрелять. Тяжёлые – только с упором, можно и без, если с Начальника конницы ростом. С расширенным стволом – бить картечью.

Странным показалось гранатовое ружьё. Ствол короткий, калибр большой, отдача вообще с ног многих сшибает. Есть варианты для пехоты и конницы. Приказано, стеклянными гранатами стрелять только из таких ружей. Не поняла, Динка охотно разъяснила. "Стекло бьётся. Осколков много мелких. В ране застрянут – готовое заражение. Даже, если и уйдёт – недолго протянет. Выгода сплошная. Там, куда идём народу много, но вот в хороших доспехах – не то, чтобы очень".

Сказала и облизнулась страшновато.

– Доспех видите? За Линией такие очень любят покупать. Этот мастер там самый известный. Стоит раз в десять дороже, чем те, что на вас. А теперь стреляйте.

Пробито. Никто не промазал. Почти решето получилось.

– А теперь пусть любая, у кого простой доспех, снимет и поставит на стойку.

Решилась рыженькая Кэрдин. Она хоть и не самая младшая, но очень маленького роста и ходить в броне не любит.

– Что встали? Стреляйте!

Опять никто не промазал.

– Видите? Только вмятины. Кто ещё на тяжесть жаловаться будет? За Линию такой металл не продают. Его не берут наши пули, их стрелы не возьмут и подавно.

Кэрдин ежится.

– Стольки пулями меня бы точно сбило с коня и сильно контузило.

– Угу. Если бы я из "дырокола" бахнула – вообще убила бы.

– Дин, я тебе ухи как-нибудь оторву за шуточки. Не забыла, сколько дырокол перезаряжать надо?

– Ты же хотела дыроколами всех вооружить.

– Хотела и сейчас хочу. Но нет двух вещей. Времени и денег.

– Но если найдём, то броня станет ненужной. Сталь, что пулю дырокола держит, сделать можно, но ходить в такой броне только дядя сможет, да ещё Рэдд может быть.

– Если ты заметила, Линк сейчас больше интересуется облегчённой бронёй.

Глава 14

Рэндэрд. Осенние месяцы 277 г.

Надо бы с личной жизнью Рэндэрда этого окончательно разобраться, чтобы в какую-нибудь глупую ситуацию не угодить. Не женат в таком возрасте. Хотя, помнится, наш Александр Васильевич именно в этом возрасте и женился впервые. Тут, как я уже успел заметить мораль особой строгостью не страдает. Зачастую, если в городе на заборе изображение самого изображаемого на заборах органа, присутствует. То это почти всегда не только и не столько изображение этого самого органа, а вполне легально, с разрешения местных властей, размещённый дорожный знак, указывающий направление к ближайшему заведению с девицами нетяжелого поведения. Почти всегда и точный адрес указан, благо читать тут все умеют.

Обилию подобного рода заведений в городе, рядом с которым места постоянной дислокации, мягко говоря, крупного воинского соединения, довольно глупо. Тем более, всем известно – из похода Армия Север вернулась при деньгах. Так, что там говорилось про спрос и предложение?

Деньги у Рэндэрда водятся… Или, может, он в ранней молодости слишком откровенно от ворот поворот получил, и с тех пор женщин невзлюбил? Да вряд ли, иначе бы Дина и Кэретта не считали его другом. Хотя, с другой стороны, это у них двоих, особенно, по меркам местным женщин, мозги набекрень.

Да и я сам в другом мире слыл тем ещё женоненавистник. Притом, единственным другом считал абсолютно законченную циничную стерву, только на моей памяти разбившей в хлам минимум десяток сердец (одно так совсем – пресловутый манагер среднего звена, хомячок офисный, несколько раз получив отказы на свои домогательства. Причём, последние разы в крайне грубой форме. Более удачливые (как они думали) претенденты на руку и сердце Вики, хомячка этого маленько побили. Не умер. Ориентацию сменил. На пассивного. Потом, написал письмо ей о несчастной любви. И утопился в пруду. То лето зверски жарким было. Может, он просто на солнышке перегрелся, да по-пьяни утонул. Циничная Вика не замедлила вступить в группу памяти этого Митеньки "В контакте". Когда я дразнил её "Леди Макбет местного разлива" не обижалась.