Александр Рудазов - Арифмоман. В небесах Страница 49

Но зато мозги у этого деда работали неплохо. И на парифатском он говорил преотлично – даже почти правильно произносил свистящие и шипящие звуки. Бегло осмотрев и расспросив Эйхгорна, он разрешил тому свободно передвигаться по деревне, но подтвердил – тот теперь раб. И если он, староста, поручит ползуну что-нибудь, тот должен выполнять.

Того, что Эйхгорн сбежит, староста не боялся. Тот уже и сам понял, что здесь у него ничего не получится. Чтобы нормально передвигаться по Алатусу, нужно уметь летать или обладать обезьяньей ловкостью.

Да и куда бежать? Куда ни пойди – вокруг все тот же Алатус, все те же имнии. У них здесь сотни таких деревенек, и разницы между ними никакой. Причем это вовсе не независимые племена, Алатус – таки государство.

И, как понял Эйхгорн, надолго он в этой деревне не задержится. Местным имниям рабы-ползуны ни к чему – толку от них, нелетучих? Эйхгорном они заплатят налог, время которого уже приближается. Каждая деревня, дескать, обязана ежегодно поставлять сипе шестерых живых рабов или иного добра равной стоимости. Так что это очень удачно, что Эйхгорн появился здесь и сейчас – им заменят кого-то из деревенских.

Вот так Эйхгорн и оказался снова среди дикарей. Только позавчера покинул пигмеев – а теперь раб имниев.

Хотя как раб?.. Работой, надо отдать должное, имнии его не напрягали. Разве что иногда отнести что-то или поднять. Чисто физически Эйхгорн был сильнее любого из них.

Кроме того, ему поручили кормить скотину. У имниев ее было три вида – причем совсем не похожих на обычных коров и брабулякров.

Преобладали летающие черепахи. Конечно, на самом деле они не были черепахами и даже рептилиями, но выглядели довольно похоже. Особенно пока ползали. А потом их «панцирь» просто раскрывался, оказываясь парой сложенных крыльев, и «черепаха» взлетала.

По деревне таких порхали десятки. Имнии разводили их в качестве мелких мясных животных – вместо голубей или кроликов. Эйхгорну в первый же день довелось отведать такую – и черепаший бефстроганов оказался нежнейшим.

Но черепахами Эйхгорн не занимался. Бескрылый, он просто не мог за ними угнаться. Черепах ловили, кормили и гоняли по всей деревне в основном дети. Эйхгорн же, и еще один меланхоличный парняга ходили за животными, благодаря которым у имниев были молоко, сыр и сметана. Сметану эти дикари любили необычайно, добавляя чуть ли не везде.

Их молочные животные были крупными, малоподвижными млекопитающими с вечно набухшим выменем. Большую часть времени они спокойно паслись в теньке, перемалывая ветви небесного баньяна. Крылья у них тоже были, но несоразмерно маленькие. Зверюги махали, или даже скорее трепетали ими круглыми сутками, но чисто для того, чтобы отпугивать насекомых.

Увидев их впервые, Эйхгорн долго пытался понять – кого же ему напоминают эти туши с тонюсенькими крылышками? А потом понял – склиссы. Они ужасно напоминали склиссов.

– А летать они не умеют? – как-то уточнил Эйхгорн во время очередной кормежки.

– Да не, летают, чего ж им не летать… – ответил напарник. – Только не очень далеко. Крылья-то маленькие.

– Не очень далеко – это сколько?

– Ну вот залезет такой зверь на… вот это дерево какой высоты?

– Локтей пятьдесят, – прикинул на пальцах Эйхгорн.

– Ага. Ну вот залезет на это дерево, прыгнет с него и пролетит… локтей пятьдесят.

С напарником Эйхгорн говорил уже на наречии имниев, парифатским тот не владел. Эйхгорн не был уверен, что правильно выговаривает слова и строит фразы, но напарник вроде бы все понимал.

Кроме склиссов этот парень ходил еще и за хватами, но это уже один, без Эйхгорна. На редкость жуткие твари, хваты заменяли имниям собак. И описать их оказалось… непросто.

Ни на какое земное животное хваты похожи не были. Добрая половина массы их тела приходилась на голову – огромную круглую голову. Вся ее верхняя часть была этакой каской – круглой, гладкой, очень прочной. Глаз нет, ноздрей тоже не видно, вместо ушей – круглые отверстия.

Внизу – пасть. С мягкими губами, без зубов, зато с очень длинным гибким языком, снабженным тремя отростками-когтями. Языком хват мог выстреливать довольно далеко.

Туловище же у животного почти отсутствовало. Втрое меньше головы, оно оканчивалось толстым коротким хвостом и болталось на весу. Опирался хват на руки – чрезвычайно длинные, костлявые, но очень сильные. Бегал он не очень быстро, зато по веткам и лианам перебирался с удивительной скоростью, напоминая этакий циркуль.

И хваты были еще одной причиной, по которой Эйхгорн даже не пытался бежать. Он видел, как эти монстры выслеживают добычу – и ему не хотелось услышать за спиной их пыхтение. Какими бы средствами биолокации хваты ни пользовались, делали они это на редкость эффективно.

Подбрасывая очередную кипу веток склиссам, Эйхгорн размышлял о том, что вот уже год живет в каком-то походном режиме. Сначала продуваемая всеми ветрами башня, потом исколесившая весь Парибул бричка, потом долгая череда трактиров, хостелов и съемных квартир, потом дупло в деревне пигмеев, а теперь вот самодельная хижина рядом с хлевом. Даже умывание порой превращается в проблему, не говоря уж о чистке зубов. Хорошо еще, что он лысый – можно не волноваться о шампуне.

Как и пигмеи до них, имнии быстро привыкли к человеку и перестали обращать на него внимание. Сами они не так уж много времени проводили на «земле», перемещаясь во всех трех измерениях. Эйхгорн довольно скоро приучился постоянно поглядывать вверх – подобно птицам, имнии имели обыкновение справлять нужду прямо в полете.

А еще разумные существа.

С каждым днем Эйхгорну давали все больше свободы. Имнии убедились в его хорошем поведении и позволили бродить где вздумается. Лишь бы не манкировал обязанностями.

Но далеко от деревни он не отходил. За ним по-прежнему приглядывали – неоднократно Эйхгорн замечал имния, словно бы случайно летящего прямо над ним. И вроде бы это каждый раз был один и тот же имний… хотя в этом он уже не был полностью уверен. Эти крылатые пока что казались ему похожими, как капли воды.

Так прошло несколько дней. Эйхгорн гулял, кормил склиссов и размышлял на тему побега. Было очевидно, что бежать нужно не из деревни, а с Алатуса как такового. Но сделать это в данный момент просто невозможно. Даже если разыскать упавший где-то в джунглях аэростат, забрать парашют… ну или смастерить новый… Эйхгорн все равно просрочил время. По всем прикидкам Алатус уже покинул территорию Кардегарта и сейчас плывет над океаном.

Но он не терял надежды отыскать свой шар… хотя странно, что его еще не нашли те же имнии. Быть может, он таки вылетел за пределы Алатуса и рухнул вниз, на парифатскую твердь?

От нечего делать Эйхгорн уже для собственного развлечения провел в деревне такую же перепись, какую проводил в Парибуле. На этот раз, правда, управился за два дня.

Труднее всего было пересчитать летающих черепах – они выглядели абсолютно идентичными и постоянно перемещались. Эйхгорну пришлось метить их краской, чтобы не повторяться – и всего черепах в деревне оказалось восемьдесят девять… восемьдесят восемь. Пока он считал, одну черепаху сварили и съели.

В конце концов Эйхгорн докатился до того, что стал пересчитывать ветки в своей хижине. Казалось, что их бессчетно – но Эйхгорн доказал, что это не так. Меньше чем через час он бесстрастно произнес в собственный кулак:

– Тысяча семьсот сорок девять.

Сложившаяся ситуация ему категорически не нравилась. Рутинные дни, однообразная работа, никаких занятий для мозга – Эйхгорн буквально чувствовал, как тупеет. Среди пигмеев почему-то было полегче – там он даже не испытывал настоятельной потребности все пересчитывать.

Может, из-за того, что был уменьшен?

А потом такая однообразная жизнь закончилась… и Эйхгорн об этом пожалел.

Глава 54

Сборщики налогов прилетели на рассвете. Сочная зелень небесных баньянов окрасилась в оранжевые тона, и в этом золотистом свете появился он.

Летучий корабль.

Эйхгорн смотрел на него без удивления. Он уже знал, что у имниев есть такие. Своими глазами до этого не видел, но наслышан был порядочно. И авторы обеих найденных книг об этом писали, и жители Озирии упоминали, и сами имнии уже не раз об этом болтали. Единственное – до этого Эйхгорн полагал, что речь идет о волшебстве. Таком же, как в летучих коврах.

Однако ж нет, ничего подобного. Когда корабль подлетел ближе, стало ясно, что это дитя технологий – не магии.

По сути то был огромный аэростат – или даже дирижабль. Единственное, чем он отличался от земных – грузоподъемность. Гондола по-настоящему огромна и действительно очень похожа на корабельный корпус. Баллон же относительно мал – и несомненно заполнен флогистоном.

Именно об этом размышлял Эйхгорн, когда экспериментировал с фантастическим газом – и вполне логично, что кто-то здесь тоже до этого додумался. Немного странно, что это сделали дикари-имнии, но с другой стороны – как раз флогистона у них просто завались. Да и летающим существам гораздо проще строить такие и использовать.