Удар акинака - Анатолий Анатольевич Логинов Страница 49

Так был сделан еще один шаг к Великой войне.

Падение империи

Последний великий султан Османской империи скончался в 1566 году.

С преемниками ему не повезло…

Из интернета

«Ey gaziler yol g ö r ü nd ü yine garib serime,

Dağlar, taşlar dayanamaz, benim ah ü zârıma».[74]

Великая империя, раскинувшаяся в свое время от океана до океана и владевшая землями на трех континентах, агонизировала. На протяжении шести веков своего существования она считалась одной из могущественных исламских империй. Но уже почти двести лет эта империя медленно и неторопливо слабела и теряла свои земли, приобретая славу «больного человека Европы». Теперь же наступил видимый всем финал. Армия, некогда заставлявшая дрожать европейские столицы, не могла удержать стены столицы от войск противника. Флот вообще никто уже не учитывал всерьез, кроме мелких стран, способных разориться от приобретения одного крейсера. Империя погибала и погибала так, как гибнут великие империи — грязно и кроваво. И особенно кроваво ввиду некоторых привычек подданных этой азиатской империи…

Петр сидел на чердаке посольства около пулемета Максим и внимательно следил за происходящим на улице. На противоположной стороне, у шведского посольства опять началось непонятное движение. Очень уж этим фанатикам хотелось вырезать «неверных». Шведов вон вырезали, да так, что только один охранник и спасся. А вот с русским посольством ничего не получилось, в отличие от шведских охранников, русские казаки спать на постах не привыкли. Так что пришедшие «резать горло» сами попали на расправу. Кубачинские кинжалы, как оказалось, могли резать горло не хуже турецких. К тому же пластуны действовали ими более умело, чем потомки янычар. В результате сотрудники посольства успели подняться. Женщин и детей, а также сугубо гражданских чиновников во главе с послом укрыли в комнатах в центре здания. А все, способные держать оружие заняли оборону. Анжу и его помощник — на чердаке, на котором заранее оборудовали пулеметную точку.

Поэтому когда с первыми лучами солнца пошла основная толпа погромщиков, вооруженная чем попало, от армейских винтовок до винчестеров и ножей, ее встретили пулеметные очереди и залпы винтовок охраны. Успевшие добежать до забора так и повисли на нем безжизненными манекенами. Остальные, поняв, что сейчас их будут убивать, с дикими криками начали разбегаться, поливаемые безжалостным свинцовым дождем. Большинство так и осталось лежать на брусчатке. Убитые молча, а раненые кричали и стонали до тех пор пока случайная пуля не прерывала их мучения. Или до тех пор, пока силы их не покидали и они могли только негромко хрипеть. «Но кажется, — подумал Анжу, — даже валяющиеся на улице и повисшие на решетках забора трупы этих османских фанатиков нисколько и ничему не научили». Он еще раз внимательно всмотрелся в происходящее на той стороне улицы. Немного подумав, дал короткую очередь. Двое упали, убитые или тяжело раненые. Уцелевшие из нагло собравшейся небольшой группы турки стремительно разбегались, словно тараканы от тапка, и прятались кто куда. Но тоже не все. Сухо щелкнул выстрел из винтовки и к двоим «мученикам за веру» добавился еще один явный труп. Стрелял, как понял Анжу, полковник Хольмсен из своего личного «маузера» с телескопом[75]. Поэтому, скорее всего сейчас очередной предводитель этих азиатов отправился на тот свет и некоторое время, можно надеяться, будет тихо.

Петр отвлекся от созерцания улицы и осмотрелся. В видимой над крышами части неба количество дымных столбов, поднимающихся над горящими домами, не увеличилось. Видимо до мародеров и желающих «резать неверных» дошло, что устраивать поджоги опасно для них самих. А может быть в город все же вошли болгары или высадили десант русские, а может быть и англичане. И начали наконец наводить порядок. Только вот не оказался бы этот европейский порядок для русского посольства хуже, чем нынешний беспорядок, в очередной раз подумал Анжу. Заодно припомнив, как его удивил посол Чарыков, неожиданно оказавшийся приличным и инициативным начальником. А не закоренелым чинушей, способным только вести нудные и безрезультатные переговоры с османами.

Но едва стало ясно, что болгары вышли к Чаталджинским позициям и в итоге могут оказаться в Константинополе, Николай Валериевич приказал военному агенту Хольмсену и Анжу готовится к возможным беспорядкам. По его распоряжению женщин и детей из семей сотрудников посольства и желающих уехать русских поданных отправили на специально арендованном французском пароходе «Виль де Пари» в Севастополь. Одновременно он приказал отправить туда же с частью архива и стоявшую в Стамбуле стационером канонерскую лодку «Донец», заодно и уменьшив персонал посольства до самого минимума. А еще, тоже по приказу посла, закупили и припрятали в подвалах запасы пищи и воды.

Так что когда в Константинополе началась паника и беспорядки, самым подготовленным к этим событиям оказалось подготовлено именно российское посольство. Пожалуй, даже более подготовленным, чем многие османские государственные департаменты и службы. Которые, надо заметить оказались практически сразу парализованы бегством большинства служащих сразу после того, как султан Мехмед V, а также большая часть правительства и меджлиса (парламента) «перебрались» на кораблях военного флота в Ускюдар — Скутари, на азиатский берег Босфора Вслед за ними побежали и многие горожане. Вот только переправиться на тот берег Пролива оказалось не просто сложно, а почти невозможно. Ибо уходившие на тот берег моряки постарались либо угнать с собой, либо повредить лодки на этом берегу. Да и большинство лодочников предпочло спастись себя и свои семьи на том берегу. И не спешили, а чаще и не могли возвратиться назад. Так как на берегу их уже ждали патрули моряков и дворцовой полиции, арестовавшие любые плавающие предметы, прибившиеся к берегу. Под тем предлогом, что возвратившиеся на европейский берег лодки будут конфискованы болгарами и использованы для войск переправы через пролив.

Многие из прибежавших к берегу жителей, отчаявшись, искали самые экзотические способы добраться на ту сторону, используя все, что попадало под руку и могло плавать. Но вплавь проплыть километр или полтора, даже держась за бревно, мог далеко не каждый. Были, конечно, и жадные до наживы, которые пытались за баснословные деньги переправлять богачей в Ускюдар. Но ничего хорошего из этого не выходило, поскольку таких перевозчиков чаще всего просто убивали и отбирали у них лодки. Понятно, что на европейский берег