Влад Савин - Морской Волк, том 2 Страница 5

– С кем это наш?

– Героев знать надо – помнишь, кораблик был, «Виктор Котельников»? Или – списали его, еще до тебя?

Это где и когда, в мою честь, корабль успели назвать? Да еще и списать после скольких-то лет службы? КОГДА? Ну, если это не шутки...

В кают-компании нас ждали (кстати, помещение это размером было, как на крейсере – в отличие от нашей К-22, где так называлось что-то размером с купе плацкартного вагона, куда еще запихнули стол). Старший майор ГБ – которого я видел еще в Полярном. И Командир – назвался, Лазарев Михаил Петрович, капитан первого ранга. Затем подошли еще двое – представились как старпом и командир БЧ-1. После взаимных представлений, разговор плавно пытался свернуть в наезженное. Мне охотно отвечали – про «атаку века» в норвежских фиордах, показали карты, схемы маневрирования. Интересные однако у них торпеды – чтоб вот так удачно попасть, с такой дистанции? Затем заговорили о прочем. Михаил Петрович признался, что он родом из Ленинграда. Причем оказалось, что он неплохо знал город, особенно Васильевский и Петроградку. Что мало вязалось с ролью «эмигранта»: в революцию ему было, лет восемнадцать?

Чем дольше, тем яснее мне становилось – мои собеседники (старший майор участия в беседе почти не принимал, лишь слушал) – не иностранцы, не эмигранты, а самые что ни на есть советские, хотя какие-то странные. Говорят, что дьявол, он в мелочах, так вот: слово «товарищ», которое господам офицерам обычно как серпом по одному месту, он произносил абсолютно естественно. Мне приходилось видеть «бывших» – хотя бы среди старых спецов, и преподавателей в училище – у них был просто, другой язык, разница была заметна. В то же время некоторые из слов Командира, вернее их значений, были мне просто непонятны.

Все ж интересно, не из Севастополя ли он? Только так – он мог командовать подлодкой, при этом будучи неизвестен ни на Балтике, ни на Севере. Черноморский флот – он больше других, «варился в своем соку».

И когда он стал говорить что-то абсолютно новый проект, постройку корабля в полной секретности – при этом, на лице старшего майора мелькнула скука, будто сам он в это не верил – а Видяев отвернулся, знал, точно знал правду! – я не выдержал..

Капитан 1 ранга Лазарев Михаил Петрович. Подводная лодка «Морской Волк» – час спустя.

Виктор Котельников показался мне похожим на Чкалова – из одноименного, еще довоенного фильма. Если он и удивился поначалу интерьеру на борту «Воронежа», то виду не подал – после взаимных представлений и приветствия, мы сразу перешли к делу. Как я и ожидал, его интересовали наши атаки немецких кораблей у берегов Норвегии – на чужом опыте учиться спокойнее, чем на собственных ошибках. Я велел Санычу принести журнал с описанием маневрирования, нашего и немцев. По большому счету, в тех эпизодах особой секретности не было – стреляли мы в пределах видимости, на дистанции большей чем обычно принято здесь, но все же не запредельной – если бы у нас были лучшие торпеды этих времен, вроде японских «длинных копий», и американские приборы управления стрельбой (благодаря которым их субмарины в ту войну с дальней дистанции стреляли лучше чем вблизи – исторический факт!), такая атака была бы вполне реальной; ну может шесть из шести целей мы не поразили бы, но одну-две полным залпом, абсолютно реально.

Затем он спрашивал что-то про Ленинград – где учился в тридцатых. К счастью, я мог поддерживать и этот разговор – поскольку достаточно знал от отца, правда не про тридцатые, а про первые послевоенные годы; однако же разница вряд ли была велика.

Видяев скромно держался в стороне, товарищ старший майор также предпочитал больше слушать. я видел, как на лице Котельникова периодически мелькает едва заметные недоумение, досада и даже недоверие. ... а затем он меня ошарашил:

– Товарищ капитан первого ранга, я не понимаю, зачем вы пытаетесь водить меня за нос. Ну вот ни за что не поверю – что вы, эмигранты! В то, что такую лодку у нас могли построить тайно – верю с трудом, у вас же все новое, как в романах Беляева, оборудование такое просто обязано обкатку проходить – на наших кораблях. А значит, что бы там не изобрели – должен быть и опрос нас, флотских, на предмет пожеланий в использовании, дополнений и улучшений. А экипаж откуда набрали – ведь чтобы управляться с таким кораблем, выучка и тренировка нужна, дай бог! Даже если и нашли где-то, опытных моряков – не может быть боеспособного корабля, без слаживания команды, в учебном выходе на полигон! То есть, ну никак не могло вас тут быть – без того, чтобы флотские не знали! У нас же не Балтфлот, а фактически флотилия – все знают всех, как в деревне! И что это вот, могло тайно выходить из Молотовска, через все Белое море, в океан, и чтобы никто не видел? А уж в команду такого корабля, обязательно отобрали бы лучших в нашем подплаве. Секретность? – так помню, как наших вот так же в Испанию отправляли: знакомое дело. Я ж на флоте, что у нас, что на Балтике – считай, всех командиров знаю: и чтоб у вас, из знакомых никого? Поневоле, верить начинаешь – что в команде говорят: будто вы с Марса прилетели, или из будущего провалились, как у Уэллса. Может, так оно и есть?

Как старший майор при этом взглянул на Видяева – это камни можно было сверлить! Федор Алексеевич лишь руками развел – вы что, я ничего!

– А если и так? – вдруг говорю я, и уже Кириллову – Александр Михайлович! Седьмого февраля сорок третьего – понятно? Грех – такого человека, для нашего флота, не сохранить.

Кириллов подумал – и кивнул. Но дальше – решительно взял инициативу в свои руки..

Да, авторы романов про попаданцев – вот никогда не считайте предков, дурее себя! Кто там говорил про футур-шок? Историей техники – поинтересуйтесь!

Ведь если вдуматься, 1940 год от 1920, отличался больше, чем к примеру, 2010 от 1990го! Авиация, от «альбатросов», по сути этажерок, до «мессершмиттов» и Яков – в сравнении с F-15, F-16, Миг-29, Су-27, стоящих в строю с конца восьмидесятых? Танки, от неуклюжих ромбовидных коробок до Т-34 – и поставьте рядом Т-72 и Т-90 ? Даже автомобили, ЗиС-101 и «Эмка» отличаются от «антилоп гну» начала века – все ж больше, чем «Лексус» от «копейки». Армейские радиостанции первой мировой, едва вмещающиеся в пароконную повозку – и знаменитый «Северок» два кило веса, почти транзистор по нашей мерке, образца как раз сорок второго.

Можно сколько угодно говорить про «отсталость» и «неэффективность» социализма. Но вот интересно – с чего это, как исчез СССР, так сразу во всем мире затормозился научно-технический прогресс; кроме электроники, все сводилось к мелким улучшениям. Что принципиально нового появилось в мире, после 1990 – сотовые телефоны и энергосберегающие лампочки?

А ведь мечтали когда-то – «еще бродили экспедиции в болотах Венеры, пробивались ракеты сквозь бушующую атмосферу Юпитера, и не была составлена карта Сатурна – а к звездам уже шли корабли, чтобы поднять алый флаг единого коммунистического человечества на неведомых планетах. Начало двадцать первого – легендарное и восхитительное время». Мечты – шестидесятых!

И журналы, «Техника молодежи» – собираемые еще моим отцом, с пятидесятых. Оптимизм, радость жизни, вера в лучшее завтра, в торжество науки – как все это все уменьшалось, сходило на нет, уже к восьмидесятым. Но тогда, в начале – верили безудержно, в торжество науки вообще, и советской в частности. «Нам нет преград, на море и на суше, нам не страшны ни льды ни облака» – это ведь было в умах, в это верили, этого ожидали! И – романы Беляева, умершего от голода в оккупированном фашистами Пушкине, в январе сорок второго – написанные в тридцатые. Был у него, кстати, и какой-то – про «телеуправляемую» войну: как сто человек, нажимая на кнопки, управляют тысячами самолетов и танков – такие теории, про «кнопочные» фабрики, города, армии, были тогда чертовски популярны. Так что Котельников не сильно удивился – увидев наш центральный пост: именно так это было – в том романе.

Ну, построило НКВД, самую крупную подлодку в мире, лодку-гигант. Эскизные объекты подводных дредноутов в двадцать тысяч тонн – составлялись еще в конце первой мировой. А в Молотовске когда закладывали перед войной линкоры проекта 23, то один из них (кажется, «Советскую Белоруссию») перезаложили якобы из-за брака – а если, на самом деле, вместо линкора достроили подлодку размером почти с линкор?

Так что «Воронеж» вплыл в реальность предков – как айсберг в гренландское море: с плеском и шумом, но без особого удивления. Ну, подлодка, большая, внешне необычная – и что? По ведомству госбезопасности – так есть дивизии НКВД, почему не быть лодке?

Слухи конечно ходили. И «щукари», успевшие пообщаться с экипажем «Воронежа», а также видевшие подъем его флага, чесали языками – конечно, под большим секретом, и только лучшим корешам. Беды в этом большой не было: представляю шпионское донесение «пьяный матрос в пивной хвастал что к нам на помощь прибыли потомки, из будущего» – ответом, в большой вероятностью, будет втык агенту с требованием пересылать проверенную и достоверную информацию, а не пьяный бред. Ну а байки – они и есть байки, во все времена. Помните, у Твардовского: