Василий Панфилов - Улан. Экстремал из будущего Страница 5

На ночлег остановились на большой поляне, обустроенной весьма недурно. Во всяком случае, было несколько подготовленных мест для кострищ – парочка даже с навесами от дождя, выкопан колодец и были… Что-то вроде остановок автотранспорта из досок и жердин, увеличенные во много раз.

– Здесь часто военные останавливаются, – пояснил «его» улан, – вот и обустроили как-то. Избы-то не нужны – только по теплышку здесь гуляем, а такое вот, – повел он рукой на «остановки», – к месту.

К Петербургу подъехали уже к обеду следующего дня, а точнее – к уланской слободе, до самого города было еще пару верст, по словам проводника. Игорь, не стесняясь, осматривал слободу, и нужно сказать, что выглядела она неплохо. Ну как неплохо – обычная деревушка, по сути, разве что есть плац и и кое-какие штабные и складские здания.

Солдаты жили в обыкновенных избах по нескольку человек, женатые могли селиться и отдельно. Однако холостые или женатые, они жили своеобразными «коммунами», ведя совместное хозяйство. К слову, полк был совсем невелик, местные роты, батальоны и полки были заметно меньше, чем современные ему, да и часть вояк была по отпускам – весьма длительным, длящимся порой даже не месяцами, а годами.

– Желание поступить на службу не пропало? – осведомился капрал. – Тогда пойдем к господину секунд-майору Ивану Сергееву Осинскому.

Командир полка был сухим, немолодым уже человеком с совершенно волчьими глазами. Жил он точно в такой же избе, как и остальные солдаты (и офицеры тоже), разве что один.

– Игорь Владимирович, говоришь… – протянул он, раскуривая трубку. – Русин.

Короткий кивок в испанском стиле, и парень замирает, слегка морщась от ядреного запаха табака.

– Из староверов, что ли? – с интересом спрашивает командир. – Табак-то не любишь.

– Католик, – коротко отозвался парень. Брови майора поползли вверх, но… Ничего не поделаешь, назваться православным, не зная никаких обрядов и молитв, – значит нарваться на крупные неприятности. Никакая оторванность от Руси здесь не поможет, уж греческая-то церковь распространена достаточно широко. А католические обряды попаданец знал – отчим просветил, да и так много общался со священниками – церкви в Испании частенько скорее музеи, так что он часто их посещал.

– А чего тогда табак не любишь, раз не старообрядец?

– А они его не любят? Ну если так, то молодцы. Табак – дрянь.

Глаза у майора стали… странные[5], но разговор продолжился.

– А с чего ты так решил?

– Так попробуйте затягиваться хоть через материю какую – что будет? Смола да прочая пакость – и это все оседает в легких, – уверенно ответил Игорь. Еще бы не уверенно – как и многие спортсмены, он был достаточно неплохо подкован в вопросах медицины.

С табака разговор перешел на умения потенциального рекрута.

– Языки? Испанский, немецкий, английский, немного латынь. По-французски читать-писать могу свободно, но их говор плохо понимаю, как и они меня.

– А по-русски? – внезапно оживился еще один немолодой офицер, недавно зашедший в избу.

– Прочесть смогу, но не слишком хорошо, но писать – никак.

Офицер сокрушенно поцокал и пожаловался майору:

– Вот беда какая – писаря нормального никак не найду. Грамотных-то много, но почти все – полузнайки.

– Оружием владеешь, верхом ездить умеешь? – продолжился расспрос.

– Только клинковое, ну и фланкирование[6] немного. Но только как пехотинец! Верхом езжу, но конному бою не обучен. Огнестрельное – умею (на фестивале показали), но плохо.

– А на кулачках? – заинтересовался второй офицер.

Игорь пожал плечами и честно ответил:

– Если чисто на кулачках да по каким-то правилам, то нет, а если чтоб не только на кулачках, то хорошо умею.

– Эт значит – ногами лягаться можешь? – сощурился Иван Сергеев.

– И ногами, и локтем двинуть, и лбом зарядить.

– Экий ты… Ну-ка, ступай во двор, проверим.

Во дворе его облачили в кирасу, шлем и поножи, после чего вручили тяжелую тупую саблю и привели немолодого, крепкого усача.

– Вообще-то я больше со шпагой привык, а не с такой, – протянул попаданец, после чего принялся разминаться, крутя восьмерки. Сабля оказалась неудобной – не особо тяжелой для весьма спортивного молодого человека, но очень инерционной, предназначенной только для рубки.

Ветеран со скучающим видом наряжался в такие же доспехи – явно чисто тренировочные. Короткий салют, сближение, жестяной лязг… и через десяток секунд сабля немолодого солдата ощутимо бьет по кирасе потенциального новичка.

– Нормально, – хрипло говорит солдат, – потянет. Видно, что к сабле не привык, да и в доспехах первый раз, но школа есть. Шпаге учили?

– В основном рапире, но и шпаге тоже. Умею и саблей, но только легкой или пехотной, – ответил парень.

Принесли тренировочные рапиры, и через полчаса выяснилось, что будущий рекрут владеет ими лучше всех в полку. Повод для гордости? Пожалуй, да, – решил Игорь, – не так чтобы сильный, для кавалеристов шпага явно вторична. И… было странное ощущение, что то ли он стал быстрей, то ли уланы движутся медленней, чем привычные партнеры во время тренировок. Хм… А возможно, и медленней, можно вспомнить хотя бы результаты олимпийских чемпионов столетней давности… ну в смысле – начала двадцатого века. Сейчас они в большинстве своем не потянули бы даже на юношеские разряды. Не то что люди стали сильней или быстрей от природы, но методики тренировок шагнули далеко вперед.

– Давай на кулачках! – азартно предложил майор, прервав его размышления.

– С вами? – не понял парень.

Смешок:

– Нет, я слабоват на кулачках.

Несколько желающих вышли, на ходу делая короткую, достаточно неграмотную разминку.

– А какие правила-то?

– А… Ты ж не с Руси… Ну как в драке кабацкой, но не так чтобы совсем – по яйцам не бить, глаза не выдавливать, не кусаться, не плеваться.

Здоровый блондинистый («впрочем, они тут все блондинистые», – отметил Игорь) парень лет двадцати пяти вышел и размахнулся – широко так, отведя слегка согнутую руку слишком далеко. Шагнув навстречу, попаданец перехватил руку и сделал элементарный бросок через плечо, тут же опустившись на колено и обозначив добивание. Блондинистый вскочил было…

– Хватит, Федор, побили тебя, – остановил его оклик майора, азартно следящего за происходящим.

Следующего бойца рукопашник встретил классически лоу-киком в бедро. Тот осел, но почти тут же вскочил и попытался продолжить бой. Парень с десяток секунд просто уходил от него. Наконец драгун остановился и доложил окружающим со смешком:

– Как слегой приложил, – после чего похромал к зрителям, растирая на ходу бедро с удивленной кривой ухмылкой.

Вышел боец, значительно старше остальных – явно ближе к сорока, с заметной проседью в светло-русых волосах и с рыжеватыми усами в стиле Буденного. Шел достаточно грамотно по сравнению с остальными. С ветераном Игорь провел поединок по правилам бокса – знал и его, хотя и хуже, чем рукопашку. Несколько уклонов от излишне размашистых, но достаточно грамотных ударов соперника, пара встречных ударов-тычков в бицепсы, а затем хлесткий удар в солнышко, который и остановил противника. Тот захлебнулся воздухом и сейчас судорожно пытался вдохнуть, согнувшись и опираясь ладонями в колени.

– Силен! – похвалил второй, так и не представившийся пока офицер. – Тебя, я вижу, даже не зацепили ни разу?

Пожав плечами, с невозмутимым видом парень отошел в сторонку. Местные рукопашники его совершенно не удивили – такое впечатление, что всем им «ставили» школу на владение холодным оружием, причем чисто рубящим – ну или копьем. И вот эти движения они пытаются вплести в рукопашку – с закономерным исходом. Но главное, снова ощущение, что он стал быстрей. Или это соперники медленней?

– Силен! – повторился офицер. – Записываем в полк! Только вот что – есть у нас традиция «Вербунок» танцевать.

Видя непонимание будущего подчиненного, пояснил:

– Охотники[7] пьянствуют и танцуют перед записью. Традиции!

Лица у солдат стали какие-то слишком задумчивые, так что парень просто неопределенно пожал плечами.

Глава 5

Игоря поселили в избе, где жили пятеро холостых улан, остальных кандидатов в рекруты так же разбросали по контуберниям[8] к холостякам. Как он понял – для присмотра.

Вояки держались несколько отстраненно, не пытаясь сесть ему на шею, но и не допуская в свой круг. Впрочем, ужином его накормили, но общались только друг с другом. Однако постоянно кто-то из них наблюдал за новичком – даже поход в сортир получился с наблюдателем. Впрочем, было это настолько отстраненно-деловито и обезличено, что, несмотря на некоторую неловкость, было понятно – процедура постоянного наблюдения за кандидатами в новички была отработана и привычна.