Татьяна Зубачева - Аналогичный мир - 4 (СИ) Страница 5

Вернувшись на кухню, он прислушался к шуму в ванной. Значит, Женя в душе, ладно, ванну он её в другой раз сделает. Эркин улыбнулся. Хоть Женя и старалась мыться без него, но пару раз он под каким-нибудь предлогом проникал в ванную и… словом, было шумно и весело. А пока… Да, он же газету вчерашнюю так и не прочитал.

Он вышел в прихожую, нашёл на подзеркальнике вешалки газету погасил свет и вернулся на кухню. Сел к столу. Знакомые уже названия, имена, опять статья о больнице. Город растёт, нужна настоящая больница… Весной выборы в городскую Управу, в выборах участвуют все прожившие в городе не менее года на день выборов… Это… это значит, что им с Женей придётся выбирать. А Андрею? Андрей приехал четвёртого мая — он точно помнит, а выборы когда? Он стал снова перечитывать статью.

За этим занятием его и застала Женя.

— Что-то интересное, Эркин?

— Да, — вздрогнул он. — Вот, Женя, посмотри.

Женя наклонилась, опираясь на его плечо, так, что их головы соприкоснулись и Эркин ощутил запах её волос и кожи. Он даже на секунду соображать перестал, задохнувшись в этом облаке.

— Да, Эркин, правильно, — удивлённо сказала Женя. — Будем выбирать. Как интересно.

— А Андрей? Я не нашёл, когда выборы. Здесь вот: просто весной.

— Ну, — засмеялась Женя, — целый год впереди, ещё узнаем.

— Да, — сразу согласился Эркин и встал, обнимая Женю. — Какая ты… пушистая.

Женя засмеялась и поцеловала его в щёку.

— Иди, мойся, я подожду.

— Ага, — радостно выдохнул Эрки н.

Женя ещё раз поцеловала его и отпустила.

— Я буду в спальне.

— Понял!

Когда он выбежал из кухни, Женя сложила газету и убрала её к прочитанным. Солидная уже стопка накопилась, нужно подумать, куда их девать. Она ещё раз оглядела кухню, выключила свет и пошла в спальню.

Эркин быстро вымылся, тянуться не стал: Женя ждёт — вытерся и взял флакон с лосьоном. Ого! Опять на донышке, ладно, в понедельник ему во вторую, с утра сходит и купит. Он протёр лицо, шею, грудь и плечи. А что если заодно и кремы посмотреть? Ладно, всё потом. Он завинтил пробку и поставил флакон на место, обтёр слегка влажные ладони о живот и бёдра. Придирчиво оглядел себя в зеркало и надел халат.

В квартире тихо и темно, только под дверью спальни узкая светящаяся полоска. Эркин замедлил шаг и осторожно открыл дверь, шагнул вперёд.

— Ага-а! — Женя сзади обхватила его за шею. — Попался?!

— Попался! — воодушевлённо согласился Эркин, ловко падая на кровать и увлекая в падении за собой Женю.

— А-ах! Так кто попался? Эркин?

— Взаимно.

Эркин, обхватив Женю под халатом, перекатился по кровати.

— Ах так?

— Ага, так!

— Вот я тебя сейчас, — смеялась Женя, тиская и тузя хохочущего Эркина.

В этой возне они сняли и сбросила на пол халаты, скомкали ковёр, но не заметили этого.

— Ох, Женя…

Эркин лежал навзничь, раскинув руки, а Женя сидела рядом, поджав под себя ноги, и гладила его по груди, обводя пальцем плиты грудных мышц.

— Что, Эркин?

— Я вот что подумал, — он озорно прищурил глаза и перешёл на английский. — Ты давно не каталась на лошадке.

— И ты хочешь пригласить меня на верховую прогулку, — подхватила тоже по-английски Женя. — Премного признательна, сэр, не смею отказываться.

— Своим согласием вы оказываете мне честь, миледи, — Эркин протянул ей руку.

Женя церемонно опёрлась на неё, и Эркин помог ей встать над ним, тут же напряг мышцы и выгнулся, упираясь в кровать плечами и ступнями.

— Прошу, мэм.

Мягким рывком он посадил Женю на себя, войдя точным уверенным ударом. Женя радостно ахнула. Эркин, придерживая руками бёдра Жени, опустился на кровать, согнул ноги в коленях, увеличивая упор.

— Женя, ты на мои ноги обопрись, ага, так, тебе удобно? И поехали, — и опять по-английски: — Шагом-шагом, рысью-рысью, и в галоп… шагом-шагом, рысью-рысью, и в галоп… в галоп…

Смеясь, Женя перехватила его руки.

— И в галоп… ой, Эркин…

Она легко, с радостно изумившей Эркина ловкостью, и сама подпрыгивала на нём, ловила его удары встречными толчками. И чёрно-красная волна всё ближе подступала к нему, покачивала и подбрасывала его, выгибая тело дугой. Эркин уже не боялся волны, не боялся, что потеряет в ней Женю, её руки, её дыхание рядом, она смеётся, ей нравится… Волна подбросила его, выгибая на полную арку, и захлестнула…

— Женя!

— Эркин, я здесь, Эркин…

— Я здесь, Женя!

Женя почти упала на него, билась, выгибаясь в его руках. Эркин обхватил её, прижал к себе, теперь они вместе, волна несёт их обоих, вдвоём…

Когда Эркин отдышался, Женя спала рядом с ним, по-прежнему обнимая его. Эркин глубоко вздохнул, переводя дыхание, и осторожно высвободился из объятий Жени. Она вздохнула, потянулась, не открывая глаз, и снова свернулась клубочком. Эркин мягко, осторожно поглаживая Женю, вытащил из-под неё ковёр, одеяло, уложил и укрыл. Быстро сложил и бросил на пуф ковёр, подобрал с пола и положил на обычное место их халаты, погасил лампу и уже в темноте обошёл кровать и лёг под одеяло со своей стороны, вытянулся рядом с Женей.

— Эркин, ты? — ладонь Жени легла на его грудь.

— Ага, я, — ответил он протяжным выдохом.

— Спи, милый, — поцеловала его в щёку Женя.

— Ага, — согласился Эркин, прижимая её ладонь к себе.

— Замечательная была поездка, — вдруг шепнула ему на ухо Женя.

— Да? — сразу проснулся Эркин. — Тебе понравилось?

— Конечно, — засмеялась Женя. — А сколько миль мы проскакали?

— Ну-у? — к такому вопросу Эркин был не готов, но нашёлся. — Главное, что мы куда надо приехали.

Женя рассмеялась и поцеловала его в висок. Эркин повернулся набок, лицом к Жене, осторожно погладил её по голове, зарывшись пальцами в её волосы. В спальне темно, но он убеждённо сказал:

— Какая ты красивая, женя.

— Ты же меня не видишь, — притворно удивилась Женя.

— Я… тебя… чувствую, — с расстановкой между поцелуями ответил Эркин.

— А я тебя.

Женя, вытянувшись всем телом, прижалась к нему, обняла.

— Эркин, ведь это ты, Эркин?

— Да, я, — сразу, даже не удивившись её вопросу, ответил Эркин. — Я здесь, женя, весь.

— И я вся. Мы вместе, Эркин. Навсегда. Да?

— Да, Женя, я… я всегда буду с тобой, — Эркин сглотнул. — Будешь гнать мня, я всё равно не уйду. Я с тобой, — и повторил: — Мы вместе. Навсегда.

Они так и заснули. Обнявшись.

Солнце ещё не взошло, но небо уже посветлело. Загорье спало, даже петухи в Старом городе, прокричав своё, угомонились, а уж за путями… будто вымерли все, и только его шаги отдаются эхом на пустынных улицах.

Андрей зевнул и пошёл быстрее. Сейчас завалится и будет спать… до обеда. Нет, всё было хорошо, как и должно было быть. Всё честно, без обмана. Жениться он не хочет и не будет, а дальше… как она решит. Согласна — хорошо, не согласна? Так чаю попили и разбежались. Она согласилась. Он не первый у неё — сразу видно-понятно — и не последний. Грех — это когда обманом или насильно, а по доброму согласию и в общее удовольствие — греха нет. Так что всё у него тип-топ. А вон и «Корабль».

Величественное здание было тихим и голубоватым в предутреннем свете. За оврагом чуть слышно зашелестела и тут же стихла листва. Тишина была живой тишиной глубокого спокойного сна. Андрей мягко, без хлопка прикрыл за собой дверь и взбежал по ступенькам. Тихий, безмятежно спящий коридор. И чтобы не нарушить этой тишины, Андрей, достав ключи, зажал связку в кулаке, выставив только ключ от верхнего замка, и бесшумно открыл дверь.

Та же сонная тишина. Андрей по-прежнему бесшумно закрыл за собой дверь. Света зажигать он не стал. Быстро снял и повесил куртку, разулся и в одних носках пошёл к себе. Хорошо, что в гостиной шторы не задёрнуты, а то бы наткнулся ещё, зашумел.

Но и у себя он не стал включать свет. Быстро разделся, швыряя как попало одежду, постелил и уже было лёг, как вспомнил об Алисе. Выругавшись вполголоса, Андрей заставил себя встать, дотащиться до двери и повернуть задвижку. А к дивану он возвращался уже спящим. Лёг и, уже окончательно засыпая, успел подумать: «А письма-то нет», — но не додумал, заснув окончательно.

Как уже бывало не раз, он опять зачитался до полуночи, и теперь никак не мог проснуться, хотя безошибочное, как у любого спальника, чувство времени уже будило его. И тоже уже привычная первая мысль, которой он отгонял всё ещё повторявшиеся сны о прошлом: «Кто я? Я — Андрей Кузьмин». Андрей безнадёжно вздохнул и открыл глаза. Ну, что за паскудство: ляжешь рано — так вся гадость снится, зачитаешься до песка под веками — спишь хорошо, но утром не встанешь. Ладно, вставать так вставать. Вон уже солнце какое.

Он ещё раз вздохнул и встал. Сцепив на затылке пальцы, выгнулся, встав на арку, и выпрямился. Низкий скошенный потолок и теснота заставляли тянуться без размаха, всячески выкручиваясь вокруг самого себя. Но это было единственным и вполне терпимым неудобством. В всём остальном его новое жильё устраивало.