Станислав Лабунский - Перстни Легатов Страница 5

А потом пришел товарищ Ленин и копилку ту упер. Не он один, многие на крахе Романовых руки погрели. Целая Чехословакия на русское золото возникла. Генерал Гойда его на родину привез, предав своего союзника, адмирала Колчака. А товарищи Троцкий и Свердлов стали по всей стране из церквей и мечетей золотую утварь и казну монастырскую вывозить. Мимо дацанов тоже не проходили. И заработал конвейер Колымы и Магадана. Туда миллион человек, оттуда тысяча тонн золота. И копили, копили, людоедство в стране, детей в закрытых вагонах в тупиках железнодорожных умирать оставляют, а они копят. На черный день.

А потом пришел товарищ Гитлер, и неожиданно выяснилось, что за деньги победу не купишь. Она кровью достается.

Прошло еще полвека, и очередной шут в царской короне дрожащей рукой открыл двери сокровищницы, и весь мир увидел пустую и пыльную комнату. Прожорливая дворня все проела и купила себе вражеских машин. Задорого.

А потом стали копить в Стабфонд.

И почему этих ребят не все очень любят?

Это я отвлекся. В казарме нашей все было на редкость пристойно. Все сидели за столом в гостиной и праздновали выписку из госпиталя Терминатора. Мясо и овощи на тарелках, сыр и зелень, соки и чай.

- Что, парни, соскучились по Зоне? – спросил я сходу. – До завтра потерпите? С утра на Агропром и перейдем.

Как будто, если не потерпят, то прямо из-за стола и пойдем. Легко. Все здесь в сборе. Я двенадцатый. Достаю бокалы из сумки, ставлю на поднос, сок виноградный разливаю.

- Встали! – говорю. – Мы выпьем за счастливую и долгую жизнь сталкера Викинга, пусть будет земля ему пухом, хоть это и итальянский гранит.

- Ничего не понятно, но красиво сказано, - сказал простодушный Кабан.

- Пусть Зона будет милостива к нему, - высказались хором все «долговцы».

- Это тот парнишка, который с Лавриком врукопашную рубился? – уточнил единственный свидетель тех событий Фунтик.

Я молча кивнул. Достал из сумки меч, положил его на стол и стакан рядом, до краев налитый, поставил. Епископ на меч покосился, в руки взял, в лице изменился.

- Знакомая вещь? – спрашиваю.

- Да ее примерно пять миллиардов человек знают, - отвечает он мне с ухмылкой.

Ну и ладно, черт с тобой, золотая рыбка. Не хочешь, не говори. Народ бокалы кривоватенькие в руках крутит.

- В Вене-городе, что на реке Дунай, тоже домик есть, где ни одной прямой линии и пол покатый. Чую, что строители его этими стаканчиками не сок пили.

Это Макс высказался. А ведь точно. Тогда понятно, почему стекло в сокровищнице оказалось. Его туда потомки Викинга прибрали. Я на клавиатуре запрос набрал и в Сеть сбросил вместе с фотографиями. Надо же знать, что у тебя на столе стоит.

- Колечко дай посмотреть, - Епископ говорит.

Наблюдательный какой. Держи.

- Кольцо легата римского десятого легиона. Династия Северов. Скоро ему две тысячи лет будет, - говорит он.

Так и открываются люди с неожиданной стороны. Не ожидал я такого от Епископа. Не одного меня он удивил. Кабан весь цветет, гордится напарником. И это правильно. Если ты с человеком на смерть вместе идешь, им стоит гордиться, если повод есть. Или просто так, если его нет.

Овсов пришел, подглядывать и подслушивать. При постороннем по душам говорить не будешь, перешли к делам нашим скорбным. Решили сразу после завтрака в Зону отправляться, в подвал на Агропроме. Снаряжение бойцам клана в мастерской аэродрома сделали, пластины поменяли гнутые и битые, а оружие их в переплавку ушло, нечего там было ремонтировать. Я первый раз в жизни увидел автомат, у которого ствол повело от непрерывной стрельбы. Патронов решили брать по ящику на человека, им приятно, а нам не жалко. И гранат к подствольнику сколько влезет. Сразу вспомнился бессмертный персонаж фольклора Зоны сталкер Петров, который однажды сшил рюкзак из парашюта, чтоб весь найденный хабар наверняка унести.

Мамонт и компания так и не поняли, что четвертый день под Киевом сидят. Считали, что нашли мы лаз в потерянный город Лиманск, и устроили там себе базу отдыха с госпиталем и девками. Разубеждать их никто не кидался, специально им не врали, а что они сами себе в голове придумали, это их личное дело.

Овсов, контрразведчик наш, третий день пытался кого-нибудь из «долговцев» завербовать, да вот незадача, они по одному только в туалет ходили, а все остальное время вместе. Тяжелый контингент для доверительных бесед.

- Вот такая некрасивая история получилась у «Свободы», - закончил я рассказ о расколе у анархистов и гибели половины отряда. – У вас, помнится, тоже Череп людей на войну уводил из клана. Если начнется подобное снова, вы уж предупредите. И вообще, держите нас в курсе, какие замыслы в головах. Мы вас во всем поддержим, кроме похода на ЧАЭС. Для этого у нас еще сил мало. А с Радаром мы нацелились серьезно разобраться. Нечего там «Монолиту» делать.

Учись, полковник, пока я жив. Массовая вербовка в прямом эфире. Все согласны, и по углам прятаться не надо. Понял Овсов, что я за него работу сделал, поморщился. Понятно, мне легче. Я этих ребят от смерти спас, а Штыка уже и дважды. В чем дело приятель? Ходи по Зоне и выручай из беды нуждающихся в помощи. Станешь правой рукой духа Зоны. Народ на тебя молиться будет.

У меня последние дни нелегкие были, и пошел я в свою комнату спать. Меч с собой забрал, а стаканчики в гостиной оставил. Интересно, что имел в виду Епископ, когда говорил, что этот меч очень известен? Жаль, что не мне. Надо Сахарова спросить, он тоже в древних вещах неплохо разбирается. Скинул ему запрос и на кровать лег. Уснул я раньше, чем голова подушки коснулась.

Сон мне привиделся странный. Будто стою я с укороченным автоматом в руках, откуда он у меня, сроду их на дух не переношу, небо багровое со всполохами молний, и идут на меня крысы волной. И стрелять мне надо так, чтобы мутанты решили, что на аномалию наткнулись, и в сторону прянули. Надо – сделаем. Каждая пуля прямо зверьку в голову, а руки сами магазины меняют.

Спрыгнул я с койки, простынь от пота насквозь мокрая. Здравствуй, Зона и Темная Звезда, я вас тоже люблю. Часа через два увидимся. Белье в мешок для стирки, сам в душ.

Пока народ после завтрака последние мелочи проверял перед выходом, медикаменты в пустые кармашки рассовывал, я о посторонних вещах размышлял. У меня двенадцать перстней, на пальце тринадцатый. Кому и как раздать? Моему отделу и Зомби – однозначно. Ближе и родней у меня ребят нет. Восемь осталось. Парням на память о походе за золотом. Еще шесть. Два осталось. Стилету один и последний Скрипу. Ха-ха! Вот пристроился красавчик. Талисман клана, ежкин кот. За неделю на Агропроме - одна травма. Какой-то неудачник на кухне кипятком руку ошпарил. Зона в шоке. Если завтра выборы провести на должность генерального босса, генерала Воронина и батьку Лукаша сюрпризец будет ждать. Мне так кажется. Все время за него кто-то вкалывает, а он на лаврах почиет. В отдаленном совхозе «Победа» он гоняет свой старенький ЗИЛ, каждый день по обычаю пьян, в общем, был водовозом отличным паренек Грибоедов Степан.

Тут все, наконец, собрались, погрузились в автобус, Овсов за рулем, он посторонних к «долговцам» так и не подпускал, и поехали мы в ангар под скалой.

В центре зала полусфера перехода горит. У нас в ангаре тихо и пусто. А на соседней половине базы Панда вышел на устойчивый график. У него на линии «Китай – Украина», заняты двадцать три часа и два получасовых перерыва. Пять миллионов евро в сутки. Сотни тонн груза и тысячи людей. И у нас в отделе два перехода прямо в Зону. И у меня один личный. Так получилось. И еще один полный комплект в резерве, это тайна, и две половинки не активированные, у «монолитовцев» отбитые в боях. Они, наверняка, свои части в аномалию сбросили. Выскочит гость незваный из перехода, тут ему и смерть настанет лютая. А проверять придется. Догадки к делу не подошьешь. А дырявую шкуру экспериментатора можно.

Стоим мы перед заревом серебряным, чего-то ждем. Хотел я возмутиться, но вовремя понял, что все команды ожидают, а отдать ее должен я.

- Умник, - говорю с умным видом, - нас в точке перехода встречают?

- Ждем, - Стилет по связи отвечает. – Я в вентиляционной камере, Ярл и Щука внизу в коридоре.

- Хорошо. Переходит одиннадцать человек. Пять двоек, я замыкающий. Заминки не допускать. Непрерывное движение до коридора, там общий сбор. Пошли!

Первыми наши ветераны шагнули, Епископ с Кабаном. Ребята непуганые. Не знают они, что можно вместо знакомого места неизвестно где оказаться, и неизвестно когда. Следом «долговцы» пошли, как десантники на выброску с самолета. Бодро и весело. Они целый день золото так таскали, привыкли. Фунтик с Максом и я, Крепыш в казарме дежурит. После обеда у него отпуск на десять суток. Поедет квартиру в городе смотреть.

Махнул Овсову ручкой, на базе исчез и на Агропроме появился. Со Стилетом обнялся. Здорово, что мы с ним не сцепились тогда. Это называется личная симпатия. Он мешки с наркотиком брезентом закрыл. Это хорошо, по-хозяйски. И переходом можно всем пользоваться, и вопросов не будет. Я ему сразу перстень передал. Свой показал.