Курьерская служба (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич Страница 5

Поглядывал и на архитектуру главного проспекта. Здания стояли невысокие, в основном в стиле классицизма и псевдо-русском — эдакие терема, покрашенные в яркие, хоть и изрядно выцветшие цвета. Попадались и новомодные стекляшки, слегка выбивавшиеся из общего стиля, а также суровые кирпичные дома без особых изысков. Проезжали трамваи и автобусы обтекаемых форм, современные и тоже бесшумные. Реклама была неброской, вывески стильные, а названия на них — незнакомые.

Мы проехали мимо большой стелы “Екатерининский Районъ”, стилизованной под заводскую башню и большого терема с вывеской "Горноуральская цивилизация — опора империи".

— Никогда не понимал эту горноуральскую эстетику, — прокомментировал Сид. — Сепаратизмом попахивает. Социалисты эти еще. Хотя музыка здесь отменная, много хороших электроджазовых групп. Эх, завтра концерт банды "Продам Волосы". Помнишь, водил как-то в клубешник?

— Нет, — признался я

— Ладно, потом вспомнишь. Кстати, сейчас включу, нашёл тут хорошую волну, как раз заценишь.

Он поковырялся в магнитоле, настроился на волну. Переключения шли плавно, как в интернет-радио, хотя эпоха еще на такое не располагала. Или, все же, располагала? Пока я не до конца понял уровень развития этого мира. Пропустив пару сладкоголосых певиц, исполняющих на французском и испанском языке, Сид включил достаточно весёлую группу с духовыми и странными текстами.

— "Кобыла и безумные кашевары", — усмехнулся Сид. — Не совсем мой стиль, но…

Договорить он не успел. Под мигающий синий (только тогда я заметил, что здесь он был вместо зеленого) сигнал светофора нам в бок влетел джип.

Мне везло. За все двести с лишним жизней мне доводилось попадать в аварии всего десять раз. И всего один раз я был травмирован достаточно тяжело. В этот раз тоже ремни сработали хорошо. Дёрнуло вперёд и немного вбок, машину развернуло, мы залетели на бордюр. Скрипнули рёбра, стёкла пошли мелкой сеткой, а в задней двери образовалась мощная вмятина. Подушки безопасности не сработали. То ли их не было в этой модели машины, то ли удар был недостаточно сильным для срабатывания. Сид выругался.

— Ты в порядке, барин? Всё нормаль?

— В порядке.

— Первый раз у меня такое… выходите.

Я освободился от ремней и вылез из машины, Сид последовал за мной. Джип, блестящий, лакированный, остался стоять с разбитой фарой на перекрёстке, и из него уже вылез бугай в красной куртке с непонятной надписью. Бородатый, смуглый, с резкими чертами лица и совершенно непонятной национальности. Он прошагал до самого нашего капота, кулаки были сжаты, незнакомец пёр на Сида с явным намерением начистить ему морду.

— Ты вёл?! Ты чего медленно ехал? Ты кто, твою мать?! Холоп! На кого попёр?

В зажатом кулаке я заметил золочёную квадратную печатку на два пальца, что-то вроде небольшого кастета. Сид, наверняка тоже это заметивший, стоял смирно. Он был почти на голову выше и крепче, но стоял покорно, спокойно — видно было, что это не в первый раз. И причину тому, как я догадался, было местное сословное деление. Соучастник ДТП наконец-то заметил меня и приподнял кулак.

— Дай я ему врежу, а? Чтобы знал!

— Дима, брось, поехали уже, — послышался женский голос из джипа. — Опаздываем! Оформи упрощёнку и поехали, Дима-а!

Но бугай уже замахнулся на Сида и его кулак встретился с выставленным локтём.

— Ты на кого руку поднял, шваль! — заорал Дима. — Я тебя на каторгах сгною! Ты у меня!...

Меня он словно не замечал. По весу и силе я был явно слабее, но решил взять ловкостью. Рука снова замахнулась, но я был уже рядом. Перехватил запястье и принялся заламывать руку назад. Затем мой ботинок ударил по его лодыжке. Рука дёрнулась вверх, и морда незнакомца припечаталась к капоту нашей машины.

У меня возникло большое желание сломать ему руку, но разум возобладал — вряд ли у меня на это хватило силы. Поэтому я применил болевой приём, заломив мизинец и придавив коленом к капоту. Удивительно, но навыков хватило — даже при большой разнице в весе удержать удалось.

— Ах ты гнида! Отпусти! Ты кто такой? Ты охренел на меня лезть?! Я второй гильдии! Я тлинкит! Аляска — сила!

Тлинкит? Никогда раньше не слышал такой народности.

— А я дворянин. Московский. Циммер моя фамилия.

После непродолжительной паузы он снова заголосил, правда, чуть потише.

— Грёбаные москвичи! Ты чего тут забыл? Пусти! Плати за ремонт давай! Или что, страховщиков будем вызывать? Давай на месте разберёмся.

Из машины выскочила девица — яркой восточной красоты, на высоких каблуках, в короткой красном платье и с вызывающим макияжем. Подбежав поближе, она встала рядом и принялась орать:

— Пусти! Пусти его, чего держишь?! Нам надо ехать!

Её высокая упругая грудь в платье с глубоким декольте, находившаяся всего в метре от меня, вызвала где-то глубоко в душе и организме позабытый прилив бодрости. Я с радостью вспомнил, что мой организм теперь куда моложе, чем был ещё пару часов назад. Скорей бы им воспользоваться — при столь раннем возрождении держать себя в узде очень нелегко.

Вокруг собирались зеваки, затрапезного вида горожане разных сословий. Я обратил внимание, насколько различаются лица. Проходили мимо и останавливались люди и кавказского типа, и среднеазиатского, и неожиданно много северного, круглолицего. Было даже двое темнокожих, причём весьма прилично одетых, в сюртуках и шляпах.

Я поймал взгляд одной роскошной молодой дамы, переходящей дорогу рядом с аварией в сопровождении хмурого парня в пиджаке, и невольно посмотрел ей в зону декольте. От всего её тела словно шёл жар, который чувствовался за несколько метров. В ответ она пронзила меня взглядом, полным одновременно страсти и злости, а в голове отзвуком прозвучало: “Что пялишься? Попробуй, завладей мной, юнец!”. На миг мне стало не по себе: что это, какие-то телепатические способности, которые бывают у некоторых из местных? Или какое-то безумие, вызванное юношеской похотью моего реципиента? Ответа пока не было.

Сид тем временем достал из кармана телефон — у него он был куда больше моего, ядовито-зелёного цвета, с чёрными наклейками и выдвижной физической клавиатурой. Местного порядка оформления ДТП я не знал, потому вопросительно взглянул на Сида. Сид понимающе кивнул и обратился к товарищу на капоте, вежливо наклонившись поближе к лицу.

— Так, сударь, позвольте ваше фио, сейчас свяжемся со страховой службой Уральского Дворянского дома. Не соблаговолите ли отпустить его, барин? Я прослежу, чтобы вам обоим не было никакой физической угрозы?

Я отпустил. “Дима” отряхнулся, скрестил руки и демонстративно присел к нам на капот. Отпустил, как выяснилось, вовремя. Через пару минут вальяжно подошёл местный полицейский — в высокой шерстяной шапке и лацканами. Он, как и тот охранник, был с усами, да и вообще, при усах было достаточно много прохожих.

Видимо, было модно. "Усатые" миры не особо нравились, но выбирать не приходилось — придется привыкать.

— Упрощённое? Раненые есть?

— Упрощенное, раненого нет, ваше благородие, — отозвался Сид.

Полицейский кивнул, выписал какую-то бумажку с крупно написанной датой и печатью, затем выставил её рядом с машиной.

— Производите фотографирование.

Я полез в карман, но Сид странно на меня посмотрел, достал свой телефон, прицелился, щёлкнул. Соучастник последовал за ним, затем пробубнил ему что-то — вероятно, номер, сел в джип и уехал. Затем Сид поговорил с парой зевак, сделал ещё пару снимков и вернулся ко мне.

Мы остались стоять рядом с разбитой машиной. Мой камердинер снова перешёл на “ты”:

— Я тебя, барь, честно говоря, не узнал. Ты где так ловко рукопашке научился?

— Фиг знает. Нашло что-то, — я растёр растянутые запястья. — Да и разве это “ловко”?

— Жалко “Лань”. Хорошая машина. Эх, был бы я выспавшийся! Заметил бы лихача. А то всю ночь летел, толком не спал.

Честно говоря, интуиция подсказала, что поблажек давать не стоит — всё же, я барин, а он, хоть и старше, но мой крепостной. С другой стороны, начинать общение с новообретённым товарищем со скандалов не хотелось. Мне подумалось, что самое время задать пару вопросов.