Сва. Небесная птица - Виктор Анатольевич Тарасов-Слишин Страница 5

Худых – двое! Малёванные охотники, свободного патруля. Которые пользуясь, преимуществом в скорости, полого идут на снижение и нацеливаются на тяжело гружёную тройку, лейтенанта Харчевского. Так что я, принимая во внимание, свои скоростные возможности в критическом пикировании, решил спешно атаковать! Расстрелять, одного из них раньше, чем они успеют занять положение, для прицельного огня.

В этот миг, перед моими глазами, словно вспышка, промелькнуло видение полкового комиссара, вместе с гулким эхом, его настойчивой просьбы: «Товарищ Мстиславский, прошу Вас! Защитите эскадрилью, любой ценой. Задание командования, нужно выполнить!». По-видимому я, испытал приступ тревожного удушья, одновременно с которым, пришло чувство, личной ответственности, из за чего по спине потёк, холодный пот. Пока внимание худых, сосредоточено на тройках, я сваливаю машину во встречное пикирование и набираю скорость.

Моё сердце гулко стучит, намокший подшлемник раздражает, а обильный пот злит. Потому что щиплет и слепит, попадая в глаза и раздражает тело. Иду на сближение. Через три тысячи метров, две тысячи, одна… Атакую! Несколько вечных мгновений и расстрелянный в упор, помпезно разрисованный, хищными орлами, ведущий истребитель, неуправляемо падает, а за пробитым фонарём, пилотской кабины, виднеется мёртвое тело, Германского аса. Разлетаясь с уцелевшим, ведомым худым, я замечаю на земле, яркий взрыв подбитого самолёта и клубы чёрного дыма, взметнувшиеся ввысь.

«Один есть!» – возбуждённо ору я, от неожиданной простоты, совершённой атаки и шарящим взглядом, выискиваю второй истребитель. Который впечатляюще скор, поскольку в крутом подъёме, легко оторвался в скоростной бочке и исчез в облаках! Неужели этим манёвром, он вышел из боя или зайдёт для новой атаки?! Миг ожидания. Моя машина легче других, на борту всего восемь осколочных бомб, суммарным весом, девяносто килограмм, но даже так, мне за ним не угнаться. Горечь бессилия, снедает меня! Командир эскадрильи, снова покачивает крыльями, чем подтверждает, что всё видел и продолжает вести эскадрилью, прежним курсом. Я решил караулить врага и поднялся вновь, выше нашего эшелона, скрывшись в облаках.

Опытный военный, участник Финской войны, политрук Мухаметзянов, не раз говорил: «Товарищи лётчики! Проявляйте неустанную бдительность, потому что в вольные охотники патрулей, идут только опытные асы Геринга!». На что сейчас, я мысленно, ему ответил: «Вот вам и бесстрашные охотники, товарищ комиссар! Ведомый мессер, врубил форсаж и был таков!». Однако из предосторожности, я продолжаю крутить головой, на триста шестьдесят пять градусов, как требует капитан Устьянцев. Поэтому постоянно осматриваюсь, сперва влево и назад, потом вперёд и направо.

Внезапно, раздался треск и машину дробно трясёт! Промелькнувший слева трассер, насквозь прошил, перкаль нижнего крыла и повредил концевик, верхней плоскости. В месте с очередью, я успел заметить, как силуэт разукрашенного худого, стрелявшего сзади, промелькнул ниже и скрылся в облаках. Чем Германский ас, заслужил мой липкий эпитет: «Ага! Чёрт малёванный. Значит ты не улетел, а осторожно выискивал меня в облаках, чтобы отомстить за ведущего. Хорошо, твой вызов принят!». Я начал спиральный манёвр защиты, поворачивая влево на приборные триста шестьдесят градусов и поднялся выше. Надёжно скрыв свою чайку, на высоте пяти тысяч метров, в более плотных, кучевых облаках и готовый контратаковать!

Всматриваясь в облачный просвет, я удовлетворённо разглядел, восьмёрку невредимых чаек, а на белесой земле, долгожданную нить Румынской мотоколонны. Возле которой, не было авиационного прикрытия. Так что теперь, командование армии Петре Думитреску, не успеет поднять в воздух, истребители Люфтваффе, а методичный капитан Устьянцев, задание выполнит! В это время, наша эскадрилья начала вытягиваться в линию, для прицельного бомбометания.

Продолжая осматриваться, в поисках второго, разукрашенного драконами, охотника патруля, я настороженно произнёс: «Где ты? Нечисть фашистская! Неужели полетел на заправку, запросив по рации, теперь бесполезное подкрепление?!».

В этот миг, в облачном прикрытии, Германец первым заметил мою чайку и атаковал! Я злобно выругался: «Поганая тать, мимо!». После чего, мне пришлось снижаться, чтобы отвлечь внимание худого от нашей эскадрильи и в безоблачном небе, навязать неравный бой.

Теперь, к изумлению фашистского лётчика, я стал ждать его нападений и обороняться, в пассивной защите. Раз за разом, спасая свою жизнь, только малыми поворотами штурмовика, в крене по тангажу. Причём, методично увлекая его за собой, в западном направлении, подальше от квадрата бомбометания. В неравном противостоянии, я интуитивно угадываю, траектории его смертельных сближений и длинных очередей. Чему научился сам, в воздушных боях, наблюдая за схожими манёврами, многих ястребов Геринга. Фанатично уверенных в своём мастерстве и скоростном преимуществе. Однако с каждой, последующей атакой, он становится изощрённей. Поэтому я, начинаю чередовать изменения курса с манёврами уклонений в стремительных падениях и полубочках.

Пока, я успешно обороняюсь, правда от чрезмерного напряжения, занемели мышцы спины и плечи, а от вращения головой, ломит шею. Поэтому чтобы расслабиться, я заставил себя разжать челюсти и начал говорить: «Да! Вцепился ты в меня крепко, потому сволочь не простая, а дюже малёванная и от того, крайне мерзопакостная! Не пора ли твоим драконам, лететь на обед?!». Возникшее желание, облегчить машину, сбросив бомбовой груз, подавляю сразу. Поскольку Советским лётчикам хорошо известно, что последующий рапорт, в связи с таким происшествием, разбирает Комиссар полка и Военная камендатура.

На четвёртой минуте, изнуряющего боя, поведение Германского лётчика, резко изменилось. Наконец-то он осознал, что перед ним не курсант, после лётного училища! Теперь стервятник Геринга, начал атаковать меня сзади и беречь патроны, прицельно стреляя, короткими очередями. От этой нешуточной чехарды, я полностью взмок, как вдруг, моя тревога ушла. Потому что внизу, я увидел многочисленные вспышки взрывов, от выпускаемых эскадрильей, реактивных снарядов! Которые выжигали технику, ненавистного противника и вздымали в небо, столпы чёрного дыма.

В это мгновение, я испытал чувство сопричастности и внутренне удовлетворения, от осознания того, что мои друзья и товарищи, превращают оружие Третьего рейха, в степной пепел! В эти мгновения, худой времени не терял и зашёл в отчаянной, лобовой атаке. На этот раз, мой штурмовик зазвенел. Я вижу искры от капотного попадания и тёмную кровь, поверх своей лётной куртки, однако продолжаю бой, отрешённо подумав: «Как долго, я ещё продержусь?!».

Словно спеша, мне на помощь, во внезапной тишине, вновь появилась, Небесная птица! Правда сейчас, в тени её левого крыла, начал исчезать земной мир! Во мгновение ока, Мрак проглотил меня, а беспомощная душа, начала распадаться, на мириады бесплотных частиц. Правда задыхаясь в безвоздушном пространстве, я всё-же успел