Любава - Кай Вэрди Страница 5

Сейчас он не знал, наказание то или награда — с одной стороны, ссылка в глухую тайгу, на руины, а с другой — храм огромнейший, и он в нем станет настоятелем, и ясно, что и церковь, и администрация ближайшего города и районного центра сделают все возможное, чтобы этот храм гремел на всю Россию… Это же какие перспективы открываются! — Я приложу все силы, чтобы вернуть это чудо людям. Это истинно благое дело. Когда я должен отправляться на место?

— Билеты у тебя на сегодняшний вечер. Надеюсь, тебя предупредили о предстоящей поездке? Но если необходимо время, дату можно и передвинуть на более поздний срок, хотя и нежелательно.

— Да, Владыко. Требный чемодан со мной, облачение так же, а мирской одежды много и не нужно.

Получив благословение и наказы, Илия, переодевшись в мирское и забрав свои вещи, в глубокой задумчивости отправился на вокзал.

Глава 1

Он вышел с поезда и огляделся. Малюсенькая станция находилась в жутком запустении. Разбитые донельзя старые бетонные плиты, на которых арматура была лишь местами слегка прикрыта бетоном, пара остовов бывших лавочек да полуразрушенное здание железнодорожного вокзала, крыша которого, покрытая древним, поросшим лишайниками и весело зеленеющим мхом шифером того и гляди рухнет вовнутрь — вот и весь вокзал. Сорные травы, окружающие это великолепие, кажется, никогда не встречались не то что с косой, но даже с простой палкой. Росли себе свободно там, где им нравилось, приминаемые ногами редких прохожих, которым, похоже, было абсолютно все равно, что и когда рухнет. Дойдя до вокзала, он посмотрел на старый ржавый замок на рассохшихся, потрескавшихся дверях, вздохнул и пошел вокруг вокзала на площадь. Как ему объяснили, с площади до деревеньки, где ему предстояло служить, ходил автобус. Оттуда же можно было добраться и до администрации района.

Так называемая площадь вольготно раскинулась за старыми, в два обхвата, скрипящими от каждого ветра вязами, растущими за вокзалом. Была она в чуть меньшем запустении, и даже на разбитом асфальте кое-где мелькали заботливо засыпанные гравием и залитые битумом очевидно особо опасные дыры. Площадь была окружена деревянными домишками, двухэтажными, неказистыми, покосившимися, вросшими в землю по самые окна и покрашенными давно облезшей, но местами еще державшейся на стенах крупными чешуйками краской, отчего дома казались больными старичками, присевшими на завалинки погреть в первых горячих весенних лучах старые косточки.

Поинтересовавшись у прохожих, с любопытством оборачивавшихся на священника с дорожной сумкой и чемоданчиком, как добраться до администрации, он отправился по указанному адресу.

Центр Алуханска выглядел значительно лучше станции — пятиэтажные панельные дома соседствовали со старинными двухэтажными каменными с арочными большими окнами. Летом здесь наверняка было очень красиво — очарование старинных зданий подчеркивалось вековыми деревьями, раскинувшими свои широкие, разросшиеся кроны над центральной площадью. Асфальт здесь, в отличие от станции, был относительно новым, лишь в нескольких местах сверкая более темными заплатками. Возле небольшого скверика, выложенного вытертой бесчисленными ногами тротуарной плиткой, под сенью вековых деревьев стоял памятник Ленину. Широкая дорожка с белыми бордюрами вела к старинному двухэтажному зданию, белевшему сквозь деревья. Рассудив, что это и есть местная администрация, Илия направился к нему.

В администрации его встретили тепло. Мэр города, Сергей Николаевич, долго тряс его руку, рассыпаясь в заверениях, как он счастлив, что церковь наконец-то обратила свое внимание на истинную жемчужину северных земель и решилась на восстановление такого уникального храма. Илия кивал и улыбался. Было видно, что мэр от религии дальше, чем Земля от Кассиопеи, но, как истинный политик, пел рулады так, что соловьи завистливо вздыхали в сторонке.

Наобещав священнику с три короба всевозможную поддержку и внимание в святом деле восстановления христианской реликвии, Сергей Николаевич наконец перешел к делу.

— Мы очень вас ждали! Скажите, а машина у вас есть? А где вы жить собираетесь? Вы часто приезжать сюда будете? — рассыпался в животрепещущих вопросах мэр.

Услышав, что жить и служить Илия собирается на месте, а именно в Ивантеевке, а также тщательно надзирать за разбором завалов и восстановлением храма, равно как и за закупкой и качеством необходимых строительных материалов, мужчина заметно погрустнел.

— Да, меня предупреждали, что необходимо предоставить вам жилье в Ивантеевке и средство передвижения. Но я думал, что вы не захотите жить настолько далеко от цивилизации… — мэр уставился на гостя. — Вы же это не всерьез! Туда даже автобус не ходит. Вы просто не представляете, какая это глушь! — Сергей Николаевич задумчиво потер лоб рукой. — Да… Там сейчас то ли восемь, то ли десять бабок живут, и все. Автобус только до Бережков ходит… Да и к чему вам сидеть на тех руинах? Мы вам тут квартирку предоставим, станете жить с удобствами, а в Ивантеевку можете хоть и вовсе не ездить — все сделаем в лучшем виде! Вот разберут там те завалы, тогда съездите, поглядите…

— Я прислан наблюдать не только за строительством нового храма, но также и за разбором руин. В епархии сказали, что вы предоставите помещение для жилья, и, по возможности, транспорт для передвижения. Конечно, если это возможно, — склонил голову Илия.

— Из целых домов в Ивантеевке остался только один пригодный для жилья. Но в нем нет ни электричества, ни газа. Ну зачем вам такие проблемы, — развел руками мэр. — Может, все-таки здесь, в Алуханске?

— Ничего страшного, люди и без электричества с Божьей помощью жили, — улыбнулся Илия. — Справлюсь. Мне не много надо. Была бы крыша над головой, а остальное в руках Господа…

— Крыша есть. И стены крепкие тоже. Точно не хотите остаться? — предпринял мэр последнюю попытку. — Насколько знаю, сотовой связи и интернета там тоже нет.

— Так в каком доме мне можно остановиться, говорите? — прищурился Илия, глядя на мэра.

Тот нехотя нажал на кнопку селекторной связи и распорядился выдать священнику ключи от тридцать восьмого дома в Ивантеевке и Ниву, и объяснить тому дорогу до места.

Выйдя из здания администрации и садясь в припаркованную неподалеку Ниву, Илия поднял голову и увидел, что из окна второго этажа за ним задумчиво наблюдает мэр. Илия улыбнулся и, закрыв дверь, повернул ключ зажигания.

Мужчина посчитал, что в Алуханске плохие дороги, но за его пределами они постепенно и вовсе исчезали. Если до Бережков еще была хоть какая-то дорога, когда-то покрытая асфальтом, то за ними пропадала и она. Оставшиеся до Ивантеевки тридцать километров Илия добирался по едва наезженной колее. И было у него сильное подозрение, что колея та не от автомобильных колес, а скорее протоптанная людьми и едва наезженная чем-то