Лучший день - Антон Шумилов Страница 5

Он отлично помнил того человека в алой мантии, кого убили заговорщики, Цезаря, которого он видел. И отчётливо слышал слова, сказанные им, глядя в лицо Бруту:

— Et tu, Brute?

Это было неоспоримо.

Но сказанное Брутом в казематах пыточной не выходило из головы.

— И ты, дитя моё?..

Кто были эти два Цезаря, что расстались со своими жизнями, он не знал, ровно как и не осознал, что есть и республика «ту, что потерял Брут», где Цезарь, называющий себя Триумфатором, просто исчез.

Примечания

1

Римский аналог дежавю.