Я Распутин. Книга четвертая - Алексей Викторович Вязовский Страница 5

докатиться. Понятное дело, что одними силовыми методами такой закон не воплотишь, никаких полицейских и попов не хватит, для чего предусматривалось создание кредитных товариществ из тех же самых зажиточных персонажей — кулаков, мельников, лавочников — под патронажем нашего и еще нескольких авторизованных банков. То есть индивидуальным кредиторам никто не запрещал давать деньги в долг, но если под процент — то изволь получить лицензию на “оказание финансовых услуг населению”. А ее сделали недешевой, если Путилову, Ламанскому или Ротштейну получить таковую было раз плюнуть, то для сельского богатея это было крайне дорого. Но зато ее можно было получить на товарищество — одну на пять, десять и более членов. Плюс в товариществах вводилось страхование рисков, льготы и так далее, так что не так уж и много они теряли. Зато основной массе облегчение большое, нашим банкам расширение клиентуры, а “небесникам” более глубокий контроль происходящего на селе. Если еще и социалистов припашем стоять на страже кредитного процента, совсем хорошо будет.

Вот с этими бумагами я и “дебютировал” на заседании аграрной комиссии думы — начать решил с нее, там как раз засилье эсеров. Протолкнем там — возьмемся за финансовую комиссию, а с двумя комиссиями, всеми “небесниками” и хотя бы пятой частью левых шанс принять закон практически гарантирован.

Как только черновик закона разошелся по фракциям — левые сразу запросили встречу. Пока кулуарную, на квартире главы партии эсеров и лидера одноименной фракции Чернова.

Встретила меня горничная, провела в столовую… А неплохо у нас социалисты живут. Судя по всему, за столовой библиотека, за ней кабинет, детей в детскую отправили, спальни-умывальни — роскошная квартира, комнат восемь, а если прислуга прямо здесь живет, то и все десять. Мебель хорошая, дубовая, картины на стенах — пейзажи в стиле Левитана, а может и сам Левитан, обои шелковые. Нет, не завидую, у меня-то целый дворец, но ведь здорово же — кто же из таких хором на баррикады захочет? Превращение непримиримой оппозиции в системную через материальные стимулы, ага.

Понемногу собрались и остальные, Ленин, Пошехонов, Аладьин, курили в кабинете, переговаривались в библиотеке, а потом явился… Кропоткин. Петр Алексеевич собственной персоной.

Я так обалдел от седобородого а-ля Дед Мороз философа-анархиста, что даже сразу и не поинтересовался — в каком он собственно статусе тут. А как спросил, то мне сообщили о “смотринах”.

— Уж больно любопытно было глянуть на тебя, Григорий Ефимович, — просто объяснил свое появление Кропоткин. — По ячейкам нашим шум пошел — “серый кардинал” вернулся, готовьтесь, нынче хвост то вам прижмут.

— Так уж и серый кардинал, — всплеснул руками я, изображая возмущение. — Тогда уж черный.

Намекая на сходство цвета с фоагом анархистов, я пригладил свой фирменный черный сюртук со стоячим воротником а-ля Немо из Матрицы. Господи, как же я похудел-то за время болезни… как на вешалке болтается, складки топорщатся.

— Как там у Дюма? — решил пошутить Ленин — “Его имя произносилось шепотом”.

Левые начали переглядываться, улыбаться. Небо и земля, конечно, по сравнению с тем, что было во второй думе. Зажатые, озлобленные… А нынче то какие вальяжные, кофе попивают, в ус не дуют. Все кому спасибо? Мне спасибо. Во-первых, амнистия, национальное примирение. Во-вторых, реальная работа по трудовому законодательству, земельному вопросу… Левые увидели во мне не случайного врага-фаворита, а союзника. И сейчас мы этот статус напомним и закрепим.

Начали обсуждать закон о лихве, торговаться о поправках в предвыборное законодательство. О процедуре отказа и передачи мандатов договорились быстро, тут же набросали текст поправок. Но социалисты они такие… дай палец, руку откусят.

— Борьба с ростовщичеством на селе — дело архиважное — Чернов на правах хозяина закурил без спросу, подвинул к себе пепельницу. Смотрю нахватался он слов от Ленина… — Но еще важнее дожать помещика. Пять лет в Думе лежит закон о принудительном выкупе земель. Не пора ли нам его двинуть, наконец? Что думаешь, Григорий Ефимович?

Ни о чем таком я со Столыпиным — кстати, тоже крупнейшем землевладелцем — я не договаривался. Разговор явно повернул не в то русло, что мне нужно. Надо брать паузу.

— Виктор Михайлович — я помотал головой — Дай дыхание перевести… Я же только-только в дела вникаю, на поправку пошел, а вы все валите и валите. Ну сейчас загоните меня обратно в гроб — оно вам надо?

Левые опять попереглядывались с Кропоткиным. Зачем они все-таки притащили его на встречу? Может анархисты, пусть формально и не участвуя в делах Думы и государства, получили значительный вес на левом фланге? А я ведь ничего не знаю. Слеп как крот. Надо срочно восстанавливать свою собственную разведывательную сеть. Ну и встречаться с Зубатовым. Вот, кто поди держит руку на пульсе.

— Хорошо, отложим этот вопрос — Чернов затушил папиросу в пепельнице — Посмотрим, как пройдет закон о лихве. Предвижу сильное противодействие, банкиры на дыбы встанут, лоббистов напрягут, да и наше правое крыло почти все из таких вот зажиточных, неизвестно, как повернет.

***

Сразу после визита к Чернову, встал вопрос — ехать в МВД к Зубатову или в Царское. Никса был важнее, тем более при дворе появился “старый” новый фаворит — Николай Демчинский. Прославился он тем, что точно предсказывал погоду, чем покорил царское семейство. Демчинский объявил себя пророком, обещал императору величайшее правление, продержался при дворе полтора года. Набиваясь в советники к царю, тезка самодержца перешел дорогу всесильному тогда министру Федериксу и тот добился его отстранения. В свою очередь я успел “пустить под откос поезд” дворцового министра и вот, на теплое местечко обратно спикировал Демчинский. Уже с пророчествами не только по погоде, а по всей текущей повестке дня.

Хоть Царское и было важнее, но вечером ехать было не очень удобно, отправился к Зубатову в МВД. Сергей Васильевич был известным полуночником, работал до поздна, так что незванным я точно не буду.

Так и оказалось. В приемной толпился народ, секретарь заметив меня, мигом метнулся в кабинет. Спустя минуту оттуда вышла заплаканная женщина в черном, но со сложной укладкой волос. Каким-то “волнами”.. Полноватая, с чувственными губами и точеным носиком, дама обожгла меня взглядом карих глаз, быстро прошла к выходу.

— Прошу-с, Григорий Ефимович — секретарь изобразил полупоклон — Вас ждут-с

Я зашел в кабинет, обнялся с Зубатовым. Министр раздобрел, отрастил пушистую бороду. Стал похож на эдакого моржа.

— Похудел то как! — ахнул Сергей Васильевич ощупывая мои бока — Откармливать. Срочно. Закажу столик в Максиме. Ты слышал? У нас теперь есть парижские рестораны!

— Парижские-парижские или рязанское-парижские? —