Олег Северюхин - Закройте глаза Истине Страница 50

– Полицию одели в розовые фуражки? – съязвил я.

– Не сбивай меня, – сказал сосед, – до полиции мы еще не дошли. В первый же день еще до инаугурации был запрещен выезд за границу пяти сотням человек. Во все страны были направлены письма с просьбой аннулировать им въездные визы и закрыть имеющиеся счета в банках.

– И что это дало? – спросил я.

– Это был всеобщий шок, – сообщил мой сокамерник, – зато зашевелились массы, которые поняли, что ворам перекрыли дыхалку. Раньше во времена перестройки был анекдот о том, как Василий Иванович Чапаев, назначенный президентом главным перестройщиком, решил проблему недовольных. Он открыл границу и все недовольные уехали. А сейчас границу закрыли, но для тех, кто вывозит все из России. Затем началась чистка правоохранительных органов. Это было да. Шестьдесят процентов личного состава органов внутренних дел, прокуратуры, безопасности были уволены без права занятия должностей в государственных структурах. Все были поставлены на учет как возможные пособники криминала. В судейском корпусе осталось всего семь процентов судей. Были назначены всенародные выборы судей и членов квалификационных судейских комиссий. Вот тут народ и зашевелился. Журналисты пишут, милиционеры, рекомендованные народом, сажают. Не всех, но тех, кого невозможно не сажать, сажают. Оказалось, что не нужно такого огромного количества милиционеров, прокуроров и судей. Одновременно были назначены выборы глав субъектов федерации.

– И не захлебнулись во всех этих выборах? – спросил я.

– Не захлебнулись, а народ начал активно участвовать в выборах, – оживился мой сокамерник, – потому что все корреспонденты оказались под государственной защитой, а все средства массовой информации пущены на приватизацию.

– Не понял, – насторожился я, – а как же быть власти? Вдруг надо что-то объявить населению или выразить свою позицию? Что, эти частники так и побегут забесплатно печатать государственные объявления?

– В том-то и дело, что побежали и с удовольствием стали печатать эти заявления, – сказал мужичок, который совсем не был похож на начальника охраны президента России.

Глава 61

– А как с национальным вопросом? – спросил я.

– О-о, тут вообще интересная история получилась, – оживился мой собеседник. – Президент внес новый закон о гражданстве. Гражданином России может быть любой гражданин мира, знающий русский язык, уважающий законы и культуру России. Причем те люди, которые родились на территории бывшего Советского Союза, имеют преимущественное право получения гражданства в ускоренном и упрощенном порядке. И самое главное – любой гражданин России может называться русским. Любой. Дома он кабардинец, а за дверью дома – русский. И любой русский чиновник, знающий язык национальной республики, в которой он работает, получает солидную надбавку к должностному окладу как специалист. В школах и в ВУЗах введен предмет истории культуры народов России. В этом же курсе и история религий. Каждый человек должен знать, что представляет собой Библия, Коран, Талмуд, заповеди Будды.

– И никто не возникал, то есть никто не выступал против этого? – спросил я.

– Может быть, кто-то и выступал втихую, да только по какому вопросу выступать против? – усмехнулся сокамерник.

– А как с национальной преступностью? – не унимался я. – Только не вздумайте повторять мне глупость типа того, что преступность не имеет национальности.

– Да я, мил человек, всегда сомневался в квалификации юристов, которые говорили о наднациональной преступности, – улыбнулся мой собеседник. – Преступность суть есть то же общество, только со знаком минус и с более жесткими правилами исполнения законов. Если бы наше общество было построено по законам преступного мира, а преступный мир по нашим законам, то скоро бы преступность развалилась, а наше общество было бы демократическим и жизнестойким. Можешь записать это где-нибудь и подпись сделать – Глеб Самойлов – философ и практик.

– Может, ты еще и стихи пишешь? – спросил я.

– А как же, – согласился он, – философия она как поэзия. Только чувственная душа может почувствовать поэтику философии. Вот, смотри:

Я бывал в параллельном мире

И гулял по Цветочной улице,

Пиво пил в настоящем трактире

Чай стоял на огромном блюдце.

В обиходе язык старинный,

Словно все начитались Толстого,

И поэты встречались в гостиных

До обеда, в начале второго.

– Ну и так далее, – прекратив декламацию, сказал мужичок.

– Ну, Глеб, ты даешь, – изумился я, не подозревая того, что под рубищем бомжа скрывается поэтическая натура, бывшая когда-то чиновником высокого ранга, – так что же с национальной преступностью?

– Здесь, конечно, не все так было гладко, но и успехи были неплохие, – сказал Самойлов. – Все восточные кланы априори суть есть мафиозные группировки, связанные родственными отношениями и итальянской «омертой». Знаешь, что такое омерта? Ну, и хорошо. Как в России всегда было? Русского судили везде и по любому поводу, а за представителя любой национальности вступались все земляки одной командой и им отдавали преступника вершить правосудие по своим законам. Получалось, что большая группа населения вырывалась из-под действия общегосударственных законов. Новый президент провел закон о борьбе с организованной преступностью. Любое преступление, совершенное членом клана, рассматривается как преступление, совершенное в составе организованной преступной группы. И всего-то два клана посадили, как остальные кланы собрали съезд и постановили, что вводится новая традиция – преступник должен отвечать за свои преступления сам, как все. Даже преступники получили равенство перед законом без учета национальной принадлежности. Вот так.

– И всего этого хватило, чтобы переменить жизнь к лучшему? – засомневался я.

– Это были последующие шаги, – сказал Глеб, – сначала были обеспечены свободы личности, информации, а потом и действительная свобода предпринимательства. Вы бы только видели, как воспрянула Россия. Люди делали деньги из всего. Нужен туристам проводник по экстремальным видам отдыха, будьте любезны – и проводник, и защитник. Хотите порыбачить. Вот вам удочки, вот вам наживка, вот вам пруд или озеро и уха из пойманной вами рыбы. Трудно перечислить, где мог приложить свои способности россиянин. И жизнь стала лучше, и стало хотеться жить.

– А что же вы не стали жить лучше? – спросил я.

– Не повезло в жизни, – усмехнулся Самойлов. – Чего-то на меня взъелась жена президента и меня уволили подчистую. А тут моя жена ушла, то есть развелась со мной. Я, как джентльмен, оставил ей все и, как видите, все свое ношу с собой.

– А как же с памятником Великому учителю и Лидеру нации? – спросил я.

– Это уже дела дней сегодняшних, – сказал сокамерник. – Прежний президент запретил вывешивать в кабинетах чиновников свои портреты и вообще лизоблюдства меньше стало. Как прошло два срока, так президент спокойно ушел в отставку, а тут подсуетился тот, кто в тандеме был, и выборы нашему кандидату проиграл. Не готовил наш президент себе преемника, то есть как-то не обращал внимания на популярность политических деятелей. Все думали, что эта идиллия продлится вечно, да только вечного ничего не бывает. Как пришло время нового выбора, оказалось, что широко известных политиков нет, хотя никто им не запрещал заниматься политической деятельностью. При любой власти должна быть оппозиция, чтобы власть не чувствовала себя безмятежно.

Зато новый президент распорядился обозвать своего предшественника Великим учителем и Лидером нации, гимн про него сочинил, чтобы разрушить авторитет бывшего певца-президента, памятник огромный поставили прямо над мавзолеем. И все без толку. Людям это понравилось и они с удовольствием поют гимн и даже тебя посадили за то, что ты гимн не пел. Розовые фуражки и розовые дубинки придумал новый президент, чтобы обозлить полицию на народ. Но, вероятно, пройдет много времени, пока все вернется к той ситуации, которая была во времена нынешнего президента.

– Слушай, а как там с Ходорковским? – успел спросить я.

– В 2012 году его выпустили из тюрьмы за отсутствием состава преступления, а в 2024 году снова посадили с формулировкой 2010 года, – сказал Глеб. – Похоже, что снова будет призван второй тандемщик, и все будет раскручиваться в обратную сторону.

Нас прервало звяканье ключа в замке.

– Самойлов, на выход, – крикнул дежурный полицейский и мой собеседник ушел.

Глава 62

Затем вызвали к следователю и меня. Что мне говорить о себе? Чего бы я ни сказал, мне все равно никто не поверит. Вы бы сами поверили мне, если бы я вам сказал, что неизвестно как очутился здесь из прошлого? Я бы не поверил. И вы тоже.