Воздушные фрегаты-4. Гросс - Иван Оченков Страница 50

На безоблачном, как это часто бывает после ужасной непогоды, небе показалась быстро снижающаяся черная точка.

— Что это? — удивилась Фимка.

— Корвет, — сразу же понял отец Василий, и в голосе его появилось беспокойство. — Кто его знает, какая нелегкая сюда несет. Укрыть бы детишек от греха…

Вскоре стало понятно, что многоопытный батюшка не ошибся и к ним действительно приближается небольшой военный корабль. Такое зрелище нельзя было назвать редким, но сегодня неизвестный корвет за какой-то своей надобностью спустился необычно низко, а потом и вовсе приземлился неподалеку от приюта. А еще через минуту из него вышли люди в летной форме и направились к недоумевающим аборигенам.

— Да это же Витька! — ахнула девушка.

— Верно, — подтвердил священник, — ишь ты, как вырос! А вот кто с ним, не разберу…

— Так Мартемьян же!

— Здравствуйте, — широко улыбнулся Март, узнав старых знакомых.

— Благословите, батюшка! — добавил сияющий как новенький медный пятак Ким.

После этого отец Василий их обнял, а засмущавшаяся Фимка протянула приятелям руку, которую они оба деликатно пожали. Затем последовали охи и ахи, неизбежные в таких случаях расспросы о делах и здоровье, после чего аборигенам представили остальных членов экипажа.

— Это мой крестный. Дядька Игнат. Ну, вы помните, он мне частенько писал.

— Отчего же не помнить, это ведь он тебя сюда совсем еще мальцом привез.

— Ваша правда, батюшка. Только вы тогда помоложе были.

— А вот ты, братец, почти не изменился. А, пожалуй, и помолодел.

— А это наш стажер, Николай. Он очень хотел посмотреть, где мы выросли.

— Посмотреть-то можно, только мало что осталось, все проклятый ураган посносил!

Наконец дошла очередь до Татьяны.

— Это моя невеста, — представил ее Ким.

— Как? — едва слышно ахнула Ефимия, но ее к счастью никто этого расслышал.

— Красавица! — похвалил выбор воспитанника отец Василий. — Скоро ли свадьба?

— Скоро, — зарделись потенциальные молодожены.

— А ты, Мартемьян, не сподобился еще? — перевел взгляд на капитана «Ночной Птицы» священник.

— Грешен, батюшка, — развел руками Колычев. — Только она прилететь не смогла. Так что познакомлю вас в другой раз.

— И слава Богу, что у вас все хорошо.

— А вы-то как?

— По-разному, — не стал лукавить благочинный. — Но милостью Божией до сих пор все благополучно было, так что и дальше думаю, он нас не оставит.

— Может, помочь чем?

— Коли есть время да желание, так пособите, — не стал отказываться отец Василий.

— Хорошо! Тогда показывайте, с чего начинать.

— Чего тут показывать, — буркнул Вахрамеев. — Перво-наперво надо завалы разобрать, да электрику наладить. Вон провода пообрывало…

— Хорошо. Тогда ты со своими орлами берись за завалы, а мы попробуем с проводами разобраться.

— И это, — добавил старый абордажник. — Пошли кого-нито за продуктами в Чемульпо.

— Хорошо, сейчас прикажу Хаджиеву с Татьяной…

— Пусть лучше с Витькой летят. Он хоть тутошний, а в Ибрагимке местные сразу японца признают. Точно греха не оберемся.

— Пожалуй, ты прав.

Через пару минут двигатели «Ночной Птицы» загудели, после чего воздушный корабль поднялся в небо и, сопровождаемый восторженными криками воспитанников приюта, направился в сторону порта.

Тем временем оставшиеся члены команды принялись за работу. Быстро разобрав крышу, они проверили и где надо поправили балки со стропилами, затем очистили территорию от строительного мусора, сложив все в кучи. Пока они разбирались с крышей, Март вместе с Хаджиевым занимались проводкой. Натянули упавшие провода, устранили и заизолировали обрывы. Так что к обеду свет в приюте был.

Николаю, помня о его высоком происхождении и полном отсутствии трудовых навыков, поручили помогать Ефимии на кухне. Глядя на молодого и явно происходящего из аристократов курсанта, девушка поначалу дичилась, но ровно до того момента, пока цесаревич не попытался наколоть для растопки лучину.

— Господи, да ты же так без руки останешься! — схватилась за голову Фимка и решительно отобрала у стажера топор. — Дай сюда!

— Простите, — смутился молодой человек. — Прежде мне не приходилось орудовать таким инструментом.

— Оно и видно, — пробурчала девушка, ловко строгая почти одинаковые палочки. — Наноси пока дров. Только старайся хвойные не брать, от них дыма много. Выбирай березовые или из дуба…

— Хорошо… только чем они отличаются?

— Понятно. Колодец-то хоть знаешь, как выглядит?

— В общих чертах.

— Тогда бери ведра и носи воду!

К счастью, преподававший наследнику престола физику и механику адъюнкт-профессор Стебловский дело свое знал, и как работает противовес на колодезном «журавле» Коля все-таки сообразил, ухитрившись не упасть при этом в воду. Так что с обязанностями кухонного рабочего он хоть и не сразу, но справился.

Обед для рабочего человека, как, впрочем, и для солдата — дело святое. Детишек тоже кормить надо, и к полудню жидкий суп и пустая каша оказались готовы. Экипаж «Ночной Птицы», говоря по совести, к такому харчу не привык, однако, будучи людьми бывалыми и тертыми, возражать не стали. Воспитанники же и вовсе перебирать не привыкли и с вожделением принюхивались к доносящимся с кухни запахам.

К счастью, в этот момент вернулись Таня с Виктором и привезли закупленный в портовых лавках свежий хлеб, сыр, мясо с рыбой и, самое главное, целый ящик сладостей для малышей. В общем, пир удался на славу, а ужин и вовсе обещал стать незабываемым. В особенности для детей.

— Ну как тебе помощник? — шутливо поинтересовался у Фимки закончивший к тому времени с электрикой Март.

— Тебя напоминает, — не раздумывая, ответила вредная, как и прежде, девчонка. — Такой же бестолковый!

— Вот спасибо, — засмеялся Колычев.

— На здоровье!

— Расскажи хоть, как вы жили все это время? А то наш батюшка что-то темнит.

— По-разному, Марик, — смягчилась девушка. — Вы тогда уехали куда-то, а он меня у одной из своих прихожанок спрятал. Богомольная, но очень упрямая и недобрая старуха! Натерпелась с ней, одним словом. До того меня довела, что я, как дурочка, даже обрадовалась, когда война началась, и нужно было уходить из ее дома. Добирались долго. Сначала на поезде, а потом пешком вместе с другими беженцами. Колонну нашу разбомбили…

Судя по всему, воспоминания дались Фиме нелегко, и она украдкой вытерла слезы, после чего продолжила уже спокойней.

—