Ошибка комиссара - Евгений Васильевич Шалашов Страница 50

— Покурим? — предложил Самсонов и показал взглядом на свой кабинет.

Почему бы и не покурить с хорошим человеком, хотя бы пассивно. Я молча кивнул в знак согласия. Мне и самому было интересно, чем там у него душа успокоилась после моего предупреждения о подставе и его внезапного исчезновения.

Самсонов расположился на своём месте и широким жестом предложил мне выбирать, где устроиться. Вариантов было два: на «допросный» стул, что я счёл недопустимым — сразу возникает неравенство позиций, и на рабочее место отсутствующего товарища по кабинету. Я выбрал второе.

Валерий достал пачку сигарет и положил передо мной. На этот раз это были не шикарные «ВТ», а рабоче-крестьянская «Шипка» за четырнадцать копеек в плоской картонной коробке. Я отказался. Посчитав протокольную часть на этом законченной, Валерий заговорил:

— Алексей. Не хочу, чтобы между нами остались какие-то недомолвки. Нам ещё вместе работать и работать, надеюсь. Помнишь наш разговор?

Я утвердительно кивнул. Самсонов продолжил:

— Не знаю, откуда и какую ты информацию снял тогда. Это для меня и сейчас представляется почти невозможным. О таких вещах загодя не говорят. Но некоторые события, происшедшие после того, как я резко ушёл в отпуск, позволили мне понять, что подстава вполне могла быть. Не буду тебя в это посвящать, долгая это история и неинтересная. Да и невозможно с уверенностью судить о том, чего так и не произошло. Но в любом случае… — он поднялся из-за стола, — спасибо тебе.

И протянул мне руку.

Разговоры на другие темы в эту ситуацию не помещались. Это понимали мы оба, и я просто пожал ему руку — замётано и забыто. Любые слова здесь были бы лишними. Большего он не скажет, а спрашивать я ни за что не стану. Кивнув ему на прощание — всё путём, я вышел из кабинета. Меня ожидало суточное дежурство.

Молодец мужик, думал я по пути в дежурку. Мог бы начать: я твой должник, и это выглядело бы фальшиво и противно. Мог бы попросить, чтобы разговор остался строго между нами, и это тоже было бы противно, как будто он не верит, что я умею держать язык за зубами и вынужден предупреждать об этом, дескать, болтун ты, вот я и напоминаю.

Но что-то всё-таки было, Валера, мысленно сказал я ему, и какие-то выводы ты сделал, возможно даже правильные. Не зря ведь куришь теперь «Шипку», а не дефицитные «ВТ».

[1] Коллега Алексея Воронцова пользовался статистическими данными земского врача Павла Грязнова. См. Грязнов П. В. «Опыт сравнительного изучения гигиенических условий крестьянского быта и медико-топография Череповецкого уезда». С. Петербург. 1886. — С.12–25. Для справки — среднестатистический крестьянин тратил на праздник 10 рублей, при средней зарплате в месяц 27 ₽

[2] Ст. 5 УПК РСФСР от 1960 г.

Глава девятнадцатая

Самоволка в личное время

Дежурство оказалось бедным на серьёзные происшествия, видимо, всё-таки сказывался наш «Магнит». Буяны и дебоширы сидели тихо по своим щелям, дожидаясь завершения затянувшейся «облавы». Зато с лихвой хватило всякой бестолковой мелочи, которая порой выматывает посерьёзней крупняка. Уже к часу ночи на Валюшкином «цыплёнке» закончился бензин, и дежурный хотел отправить нашу «водилку» с ведром на поимку какого-нибудь проезжего грузовика, чтобы «подоить» его.

Мы тут же обвинили дежурного в женоненавистничестве и гордо вызвались ходить на вызова пешком. Понятно, что много не находили бы. Он сразу понял, что был неправ и плотно сел на телефон, к общему удовлетворению выцыганив у дежурного по УВД талон на десять литров «семьдесят второго», который тот сам и привёз. Любил Владимир Александрович ночью, когда никто не видит, за рулём служебной машины покататься.

К утру и эти десять литров иссякли вместе с остатками сил дежурного наряда. Ни отдохнуть, ни тем более вздремнуть хоть сколько-нибудь не получилось. Поэтому я с большим удовольствием отправился после пересменки прямо в общагу с намерением поспать без помех минуточек так шестьсот. Не стал даже заморачиваться на то, чтобы где-нибудь позавтракать, несмотря на известное изречение о том, что сытый спит в два раза быстрее.

Поспать, однако, получилось всего часа два. Причину пробуждения я не понял, но глаза открыл стремительно, как будто и не спал. Прислушавшись к своим ощущениям, заподозрил, что всему виной мой желудок, не согласный отдыхать пустым. Поворочавшись в постели минут пять, я понял, что обмануть его мне всё равно не удастся, и пошёл умываться. Придётся тащиться в «Алёнушку», чтобы позавтракать, а заодно и пообедать, да чего греха таить, и прихватить с собой что-нибудь на ужин.

На вахте меня встретила бдительная тётя Катя и, не успел я рта раскрыть, как она пошла в атаку. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что зрителей будет достаточно, она громко изрекла:

— А вот я к вашему парторгу пойду!

Последнее время благосклонная прежде вахтёрша стала проявлять ко мне откровенную неприязнь. Я такое обстоятельство заметил, но не посчитал его заслуживающим какой-либо реакции с моей стороны. Сегодня же возникло нечто новенькое. Я с интересом уставился на неё. А тёте Кате того и надо было. Она ещё возвысила голос, чтобы никто из находящихся в холле общежития (хотелось сказать в «предбаннике») не остался неохваченным, и возмущённо затарахтела:

— Это что же получается, а? Ведь зво́нят и зво́нят! И всё бабы! И что же я, на седьмом десятке им потакать должна? Вот я в вашу парторганизацию и в профком ваш нажалюсь, как тут работники милиции разврат устраивают.

Тётка задохнулась после возмущённого спича и взяла паузу отдышаться. Какая муха её сегодня укусила? Я даже несколько растерялся от такого напора и про отсутствие у нас профсоюза проинформировать активистку не догадался. А вахтёрша ринулась во вторую атаку:

— Сегодня что удумали? Издеваться над старухой⁈ Спрашиваю, кто звóнит? Так мне в ответ что удумали? — Аэлита, а может Лолита, леший её не разберёт. Таких и имён-то не бывает! Я пожила, я знаю! Товарища Воронцова ей, видите ли! Думала, я не пойму, что к чему! Пароль это у них такой, сразу догадалась.

Меня охватило нехорошее предчувствие. «Товарища Воронцова» — это очень по-Аэлитиному.

А вахтёрша продолжала:

— И ведь нахальство какое! Я трубку кладу — она зво́нит, я кладу — она зво́нит. Совсем стыд потеряли!

Я решил пока не обращать внимания на скандальный тон, но от этого её «зво́нит» уши уже опухли.

— Тётя Катя, а что сказала эта женщина?

Тётя Катя не смогла сразу