Анатолий Спесивцев - «Черный археолог» из будущего. Дикое Поле Страница 51

Именно эти безобразничавшие в крепости люди и привлекли внимание командира резерва. Не став ждать начальственных указаний, ага Али Бесстрашный бросил своих людей против зверствовавших врагов и перебил немалое их число. Правда, потеряв при этом большую часть своего отряда. Единственное не попавшее под действие звукового удара, а потому сохранившее боеспособность подразделение, на четверть состоявшее из янычар, надолго застряло, вычищая квартал богачей от бесчинствовавших там захватчиков. Фактически на все это время устранившись от реальной защиты крепости.

С приречной стороны казаки встретили сопротивление только в двух угловых башнях, гарнизоны которых подверглись меньшему влиянию звука и имели больше времени, чтобы прийти в себя. При штурме башен особую эффективность продемонстрировали гранаты. В помещении, в котором взорвалась граната, сопротивляться было некому. Даже оставшиеся в живых получали тяжелейшую контузию и легко добивались ворвавшимися туда казаками. Хорошо показали себя и дробовики, поражавшие в тесноте лестниц и коридоров порой по несколько человек сразу.

Не было серьезных проблем у штурмующих и со стороны суши. Османы, конечно, приготовились как могли к выскакиванию врагов из подведенных почти до самых городских укреплений окопов. Нацелили на них пушки с картечью, сосредоточили большие резервы янычар и ополчения. Но держать людей на лишенных защитных зубцов стенах казаки отучили оборонявшихся еще в первые дни осады. Все выходившие на них немедленно становились мишенями для стрелков из винтовок, занявших позиции в окопах далеко вне досягаемости для стрелков-янычар. Янычарки, относительно дальнобойные для гладкостволок, на таком расстоянии с винтовками соревноваться не могли. Когда потери среди ополченцев и топчи (пушкарей) превысили сотню человек, их спрятали в башни и к подножию городских укреплений, что существенно ограничило обороноспособность города.

Однако звуковая атака для приготовившихся и ждавших команды османов оказалась полной и фатальной неожиданностью. Жуткий вой, пусть на недолгое время, лишил возможности сопротивляться почти всех защитников, стоявших у выхода на стены и спрятавшихся за ними. Нашлось лишь несколько особо храбрых или сильных людей, которые смогли выскочить к пушкам, расположенным вне башен, и стрелять по выбегающим из окопов казакам. Их походя пристрелили специально выделенные для такого случая снайперы, рассыпавшиеся вдоль стен. Стрелков же из башен для отражения штурма было заведомо недостаточно, хотя их пули и картечь скосили немало атакующих. Прежде чем лезть на стену, казаки перебрасывали через нее гранаты, еще более облегчая себе жизнь. Именно за ними находились ближайшие резервы. Гранаты взорвались прямо среди них или над головами, произведя страшную прополку в их рядах. Спускавшимся казакам оставалось добить, можно сказать, из милосердия, всех не убитых гранатами. Ошарашенные ультразвуком, оглушенные, контуженные взрывами гранат ополченцы и янычары не смогли оказать сколь-нибудь серьезного сопротивления.

Всего при штурме стен казаки потеряли несколько десятков человек, в основном в башнях, где ультразвук оказался неэффективным. А гарнизон и городское ополчение при этом потеряли около 80 процентов защитников. Большей частью не успевших сделать по врагам ни одного выстрела. Что приятно, город попал в руки казаков, в отличие от реала, неповрежденным, с целыми стенами и башнями. Правда, стенами без зубцов. Позже стоило городские укрепления существенно осовременить.

Не связанный постановлениями важных советов Срачкороб принял в штурме самое непосредственное участие. Он возглавил сотню казаков, под его влиянием перевооружившихся дробовиками, целенаправленно двинувшуюся на арсенал крепости. Не приходилось сомневаться, что среди защитников Азова может найтись храбрец, готовый бросить горящий факел в бочку с порохом. Юхим вознамерился предотвратить взрыв арсенала с разрушением цитадели.

Для облегчения проникновения в центр города его отряд оделся в трофейную турецкую одежду, таковой у запорожцев было много. Благодаря вовлеченности резерва янычар в бой с штурмовым отрядом, ворвавшимся в речные ворота, сотня Срачкороба стремительно, без боев, дошла до арсенала, легко – многие в сотне свободно говорили по-турецки – ликвидировала стражу и ворвалась в здание.

Численное преимущество, неожиданность, несравненно лучшая организация позволили казакам быстро блокировать подходы к пороховому погребу, убив стражей у его двери. Опомнились турки слишком поздно. Прежде чем в здании перебили всех защитников – бежать или сдаваться никто из них не собирался, они смогли только нанести отряду Срачкороба незначительные потери. Стрелять янычары умели. Своим умением рубиться они в этот раз воспользоваться не смогли. Казаки расстреливали всех замеченных турок, не попуская их на расстояние удара ятаганом.

Потеряв большую часть своего отряда в уличных боях, Али Бесстрашный сумел прорваться с десятком своих янычар к арсеналу. Он намеревался уйти с этого света с максимальным эффектом, с как можно большим числом врагов. То, что арсенал давно уже захвачен врагами, он и подумать не мог. Всех их, как в тире, без потерь со своей стороны, уничтожили казаки Срачкороба.

К сожалению для казаков, запас пугающих ракет закончился быстро, да и куда ими стрелять, если со всех сторон уже свои? Добивать отряд того самого аги, увлекшегося уничтожением штурмовиков, пришлось в честном бою, так любезном сердцу Васюринского. Янычары смогли взять за свои жизни достойную плату. Несмотря на применение гранат и дробовиков, потери в этом бою были один к одному. Так что общие потери при взятии Азова казацким войском составили почти 400 человек убитыми и умершими от ран. Еще сотни три получили раны, излеченные позже.

Аркадий наблюдал за последним этапом боя за город с одной из башен приречной стороны. Ему разрешили туда подняться, когда полностью зачистили стены и башни. Зрелище со стороны было невпечатляющее. В конце XX и начале XXI веков научились убивать людей куда более эффектно и эффективно. Однако лезть в гущу сражения ему и не хотелось. В отличие от адреналинового наркомана Васюринского, страдавшего из-за отлучения от передовой, попаданец был уверен, что рисковать собственной шкурой им придется еще не один раз. И совсем не убежден, что удастся уцелеть достаточное время для серьезных изменений в истории. Все только начиналось.

Путем реформ

Не бравшие в рот ни капли спиртного несколько недель, свою победу казаки отметили весело и бурно. Со стрельбой в воздух и по чайкам и воронам, с песнями и танцами. Вот здесь казачий табор обычному наемническому лагерю тех лет проигрывал сильно. В нем не было женщин. Причем не только в запорожском, но и в донском. Более того, увлекшись подавлением сопротивления последних янычар и местных ополченцев, казаки под горячую руку вырезали и подавляющее большинство представительниц прекрасного пола. Теоретически, по казачьим законам, они были должны быть зарезанными или заколотыми без предварительного изнасилования, но ручаться за исполнение этого пункта именно тогда я бы не стал. Очень уж ненавидели донские казаки жителей Азова.

Освобожденные в городе христианки по мере сил пытались скрасить досуг храбрых воинов, но их было слишком мало, чтобы сделать это для всех. Кстати, шастая по казачьему лагерю, они не так уж сильно рисковали. За изнасилование, что у запорожцев, что у донцов, наказание было быстрым и беспощадным.

А потом, прямо возле Азова, состоялся большой круг Всевеликого войска Донского. И на нем были приняты несколько судьбоносных решений.

Первое. Послать специальную станицу в Москву, к царю-батюшке, о великой победе православного оружия. Просить его о милостивом разрешении торговать московским людишкам с Доном, беспошлинно завозить туда товар разный. Присылать казакам свинец, зелье, зерно, вино, а уж казаки службу свою охранять Россию исполнят. Во главе станицы поставить Потапа Петрова.

Второе. Разрешено было земледелие на юге владений Всевеликого войска Донского. Возражений было немало, запрет на земледелие был одной из основ донского общества. Здорово помогли проведению этого решения запорожцы, у которых на землепашество никаких запретов не было. Поспособствовал и голод, пережитый этой зимой.

Третье. Атаман Татаринов выступил с большой обидой, жалуясь, что когда он заставлял казаков рыть многочисленные траншеи к стенам крепости, то многие не просто ворчали, жалуясь на утеснение тяжелой холопьей работой, но и требовали его смещения. А траншеи-то спасли множество казачьих жизней. Причем для убедительности он назвал нескольких попавшихся на глаза казаков из числа не желавших перетруждаться перед боем. И названные, и другие горлохваты заметно смутились.