Михаил Сухоросов - Игра на слух Страница 51

И в этот момент земля под ногами вспучивается — и внутри нашей защиты выбрасывается вверх что-то вроде червя — толстого, извивающегося. Мягкого. Я внизу, задохнувшись от вони, рефлекторно наношу удар мечом, пропустив Силу по клинку; эффект — взрыв без огня, разносящий на рыжие клочья огненное кольцо, нашу последнюю защиту. Раздвоение вдруг кончается, успеваю только нырком увести себя нижнего от Адского Хлыста — и я снова один, маленький человечек посреди громадной степи; но я знаю — какая-то часть меня знает — что есть еще время, что пока не поздно, надо отсечь Охотников от питающей их Силы. От Запределья. Пропускаю через себя Силовой поток, оформляю в знак Ветра; обычно очень сложный, он выходит у меня, как нечто само собой разумеющееся. Задержав его на долю секунды, выстраиваю по наитию перед внутренним взором косую восьмиконечную звезду — и отпускаю знак, раскручивая его, словно гигантский бич, стараясь не задеть Дикса. Знак сплетается на миг с Адским Хлыстом — и проходит через него, разрезая пополам

И тут приходит несколько запоздалая отдача, приходит как раз в тот момент, когда спадает идущее через меня напряжение. И она не такая, как бывает обычно — я чувствую, что лечу — без всяких метафор. Полет кажется нестерпимо долгим, потом мягко обрушиваюсь на что-то вздымающееся волнами, сердце проваливается куда-то в желудок. Это шкура, ее корчит и дергает, но уже известно, что это агония. Плащ защемляет между плитами чешуи, обрываю застежку у ворота, кубарем скатываюсь на землю, стараюсь отползти подальше со всей возможной скоростью… И как раз успеваю: шкура как-то вся вдруг вспыхивает дымным, темно-багровым пламенем, закручивается, как береста в огне…

Дикс-то где? Хоть бы не потерялся! Дико оглядываюсь — и вижу его, он стоит на четвереньках, почти уткнувшись головой в землю. И больше ничего шевелящегося не наблюдается. Опять наши победили… И даже сил порадоваться тому, что жив, не хватает. Хватает их только на то, чтоб отползти от слишком жаркого пламени. Вокруг множество костров, больших и малых. Пожар случиться может… Это я отмечаю как-то лениво, и так же лениво возражаю себе, что нет, не может, роса выпала. И небо на востоке слегка посветлело. Сколько ж это шоу длилось?..

— Меченосец? — в голосе Дикса тревога. — Эй, ты живой?

— Мертвые не потеют, — невпопад бормочу я. Дикс, похоже, разобрал только то, что я способен ответить, а значит жив, он шатаясь подходит ко мне, плюхается на землю, протягивает сигарету:

— Держи.

— Ага… Еще бы огоньку. А то я иссяк полностью.

— Сходи, прикури, — он усмехается, указывая на все еще горящую шкуру, потом начинает возиться с огнивом.

Вот это я понимаю — лежать, не двигаясь, всем телом впитывать прохладу от мокрой травы и смотреть вверх на качающееся небо… Так, небо у меня уже закачалось. Нормально…

— Слушай, — Дикс, счастливчик, еще может шевелиться, — а как ты со знаком Ветра управился?

— А очень просто, — сквозь зевок пробормотал я. — Берешь и делаешь так… — позже Дикс уверял, что после этих слов я тут же захрапел.

ГЛАВА 19

Нет, как хотите, но так трясти невыспавшегося человека — просто хамство! Я пробормотал что-то нечленораздельно-ругательное и сел, не открывая глаз. После вчерашней драки чувствую себя хуже, чем с похмелья… Башка гудит, все тело ломит, хоть сейчас вешайся. Будит меня Дикс, это я уж точно знаю. Утро, стало быть, пропади оно пропадом.

С трудом удержавшись от стона, разлепляю веки. Дикс стоит надо мной в позе судьи на ринге, отсчитывающего секунды. Ну и рожа у него! Всклокочен, с фингалом под глазом, покрыт неравномерным слоем копоти, на котором струйки пота оставили светлые дорожки. Я долго и тупо смотрел на него, потом осведомился:

— Это где ты так перемазался?

Вместо ответа он заржал, как чокнутый. М-да, похоже, у меня видок не лучше. Я поднял руку и ощупал голову. На лбу — здоровенная ссадина, уже подсохшая. Это когда в меня что-то непонятное прилетело — хорошо хоть, в шлеме был… И волосы опалены основательно. Ну ладно, зато живой. А вокруг — беспредел полный: степь на полсотни метров по окружности вытоптана, как слоновье пастбище, чернеют выжженные проплешины… Самая здоровая там, где была шкура. А вот и старый знакомец, Адский Хлыст — почерневший, обуглившийся, согнутый в немыслимую дугу. но смотрится грозно даже теперь.

Дикс наконец отсмеялся и уселся на траву. Я нашарил в кармане сигареты — сплющенные, гнутые, но все же лучше, чем ничего. Дикс тоже закурил, он молчал и искоса поглядывал на меня. Я вопросительно мотнул головой, и он решился:

— Слушай, а как эти курительные палочки делают? Рабы, что ли? Тут ведь дела масса: свернуть, набить…

Вот оно — веянье цивилизации…

— Машины есть специальные, — а ведь по роже видно, он какой-то другой вопрос задать хотел… — Ладно, спрашивай.

Он улыбнулся в ответ углом рта, некоторое время смотрел мне в глаза — внимательно и серьезно, потом негромко спросил:

— А как ты вчера… Ну, перед знаком ветра… Что это было?

Я вздохнул и облизал губы. Попробуй-ка сходу на такой вопрос ответить… Хотя ощущения и в самом деле были необычные.

— Не знаю пока.

Он неодобрительно покачал головой:

— Скрываешь…

Если б я знал, то, может, и скрывал бы…

— Ни фига подобного. Если интересно, давай конкретные вопросы.

— Ну вот: что это был за знак?

— Как он называется — это я без понятия, — пожал плечами я, потом быстро спросил:

— Тебе это что-то напомнило?

Дикс помедлил, взъерошил пятерней и без того перепутанные светлые волосы, потом решительно кивнул:

— Да. Ущелье. Тобой опять кто-то управлял?

Сейчас мне только дуэли информационной не хватало… Да и вообще, с Диксом ухо востро держать надо: хоть он в простачка деревенского и играет, но мужик он с мозгами и очень себе на уме. И, главное, знает, что я за фрукт…

Я отрубил довольно грубо:

— Ерунда. И вообще, хорош тут сидеть, пошли к лагерю. Я ради завтрака удавиться готов. Да, кстати, меч мой не видел?

— Только и дел у меня — за твоим мечом следить… — похоже, он слегка обиделся. Но не рассказывать же ему, в самом деле, о повторном визите в Ущелье…

Я поднялся:

— Попробую поискать. А ты пока глянь, что тут такого осталось, что на себе утащить можно. Просто в доказательство успеха.

Он кивнул в знак согласия и отправился к ближайшему «костровищу», а я отправился обшаривать траву в поисках меча.

Первым делом я наткнулся на шлем — вернее, на то, что от него осталось. Тут же оказалось и то, что меня вчера по башке долбануло — почти метровый острый обломок кости толщиной в руку. Я мысленно перекрестился: эта штуковина могла и насквозь меня прошибить. Неподалеку обнаружился и меч — с ним, вроде, все нормально, только слизь какая-то на клинке, и травой она скверно оттирается, а плащ мой, если правильно помню, вчера сгорел вместе со шкурой.

С грехом пополам отчистив меч, я наконец сунул его в ножны за спиной. Дикс тем временем присмотрел маленькие, но убедительные трофеи: челюсти размером с хороший медвежий капкан и что-то вроде бивня, напоминающее по форме трехгранный штык. Все это, конечно, оказалось подпорчено огнем, но впечатление все равно производило. Бивень пришлось тащить мне, и я кое-как устроил его на плече. Меня основательно пошатывало, Дикс тоже едва плелся, мы перебрасывались какими-то вялыми, совершенно идиотскими шутками, но при этом постоянно истерически хихикали. Все же сказалась на наших умственных способностях ночная драка… Надеюсь, временно.

Шли мы, естественно, в час по чайной ложке, и не знаю, сколько бы это отняло у нас времени, не появись из-за поворота четверо всадников — под предводительством, конечно же, Риденгельда.

— Ого, вот так чучела! — задребезжал он еще издали. — Вы откуда такие, из какой канавы?

Он подъехал вплотную, вгляделся в нас и усмехнулся:

— А, так это наши Чародеи! А мы поехали смотреть, что от вас осталось, — с идиотским простодушием прибавил он. Я длинно выругался, а Дикс потребовал:

— Мы поедем верхом.

— С чего это?

— С того, что мы из дела, козел старый! — прорычал я. — Сам лошадь дашь, или мне тебя ссадить?

Он, кажется, хотел повыступать еще, но все ж вовремя сообразил, что с усталыми и злыми Чародеями спорить опасно, отдал команду своим, двое солдат спешились, а мы взгромоздились на их лошадей и поскакали к лагерю.

Нас встретили чуть не как героев, только барон не показался. Наверно, все еще из-за денег переживает… хоть и сам напросился. Но вот если он нас «кинуть» попробует… Хотя он не такой дурак, а неприятностей у него, наверно, и без нас хватает.

Первым делом мы с Диксом, не обращая внимания даже на приставших с расспросами Малыша и Секретиника, ринулись к бочке с водой, на ходу сдирая с себя одежду. Какое счастье — отмыться, пусть даже без мыла и холодной водой! Я даже почти в себя пришел, только Силу пока не восстановил. Аккумуляторы мне еще долго подзаряжать придется, чтоб в полном объеме работать…