Грегори Киз - The Elder Scrolls. Адский город Страница 51

— Мы погибли бы, если бы не она, — ответил Сул. — Каджиты задержали погоню ненадолго, но и этой малости нам хватило. Конечно, мы могли бы умереть рядом с ними. Но как же тогда Умбриэль, Аннаиг, Империя твоего отца? Ты — принц, Аттребус. Люди иногда умирают ради своих повелителей. Привыкай к этому.

— Это не ее война.

— А она полагала, что ее. Ты заставил каджитов в это поверить.

— И ты думаешь, это меня утешило? Благодушие данмера исчезло так же быстро, как и появилось.

— А почему это каждый должен тебя утешать? Почему любое событие должно быть тебе в радость? Правитель живет не ради того, чтобы ему было лучше и веселее. Он совершает те поступки, что должен совершить!

Принц дернулся, как от пощечины, но, помолчав мгновение, кивнул.

— Как мы разыщем меч? — спросил он, широким жестом обводя округу. — Я подразумеваю, во всем этом хаосе…

Сул какое-то время сердито смотрел на него, а потом отвел взгляд.

— Я служил Азуре, — негромко произнес он. — И поскольку не избрал другого повелителя, то предполагаю, что служу ей до сих пор. Много лет я блуждал по Обливиону, пока не обрел пристанище в ее владениях. Там я медленно сходил с ума. Для принцессы-дейдра она весьма добра, в особенности к тем, кто сумел заинтересовать ее. Она знала, что я жажду мести, и посылала мне видения, чтобы помочь ее осуществить. Я оказывал ей некоторые услуги во владениях других дейдра, выполнял поручения, а за это она обещала отпустить меня и вдобавок дать навыки тайного знания. Но после обманула, решив оставить при себе, будто любимую игрушку.

— И ты сбежал от нее так же, как и от Вайла?

— Да. Но хотя я больше не в ее власти, Азура продолжает посылать мне видения. Иногда в помощь, иногда в насмешку. Не могу сказать, чтобы они принесли мне много пользы, но… У нее нет ни малейшей любви к нашему врагу, и поэтому по большей части я доверяю ей.

— И она показала тебе, где находится меч?

— Да.

Аттребус нахмурился.

— Ты уже бывал здесь, когда покинул Обливион. Почему же не нашел меч?

— Мою землю завоевали аргониане, — пояснил Сул. — Ящеры обычно здесь не живут, но у них есть какой-то ритуал, связанный с этим кратером, который они называют заливом Разрушения. Я оказался здесь в самый разгар ритуала. Они гнались за мной долго, очень долго, успокоились и отстали лишь в предгорьях Валуса. После этого я какое-то время… откладывал возвращение. Нелегко смотреть на все это.

— Я понимаю, — кивнул Аттребус.

— Нет, не понимаешь, — покачал головой данмер. — Подожди меня здесь. Я должен кое-что сделать. Один.

— Но даже если ты и найдешь меч, как мы пересечем кипящую воду?

— Не волнуйся о воде. Помни, я здесь уже бывал. Займи себя чем-нибудь. Следи, не приближается ли Умбриэль. А я найду меч.

Принц следил за Сулом, пока тот не пересек остров и не скрылся за обломками скал. Потом перевел взгляд на юг, откуда ожидал прибытия Умбриэля, но увидел лишь низкие облака. Поэтому Аттребус уселся на землю и раскрыл дорожный мешок в поисках какой-нибудь еды.

Он как раз жевал кусок зачерствевшего хлеба, когда Щебетун мягко заворковал. Вытащив механическую птицу, принц обрадованно уставился на лицо Аннаиг. Девушка хмурилась, ее лицо покрывала нездоровая бледность. Она широко распахнула глаза и… расплакалась.

— Ты там?! — сквозь слезы проговорила девушка.

— Да, я здесь, — попытался успокоить ее Аттребус — С тобой все в порядке?

— Я не плакала до сих пор, — всхлипывая, отвечала она. — Не плакала ни разу с тех пор, как все это началось, держала в себе… Но… — Она замолчала, не в силах говорить сквозь неудержимые рыдания.

Принц подался вперед, стремясь успокоить ее, но, конечно же, не смог дотянуться. Сердце его сжалось. Наблюдать такое страдание и быть не в силах помочь…

— Все будет хорошо, — соврал он, хотя никакой уверенности не ощущал. — Все будет просто замечательно!

Аннаиг кивнула, но продолжала плакать, и еще долго ее голос прерывался горькими всхлипываниями.

— Извини… — наконец проговорила она, все еще хлюпая носом.

— Забудь, — отмахнулся Аттребус — Представляю, что ты перенесла.

— Я пыталась быть храброй, — ответила девушка. — Чтобы наблюдать и запоминать все, способное помочь тебе победить остров. Но сейчас я должна убираться прочь. Я думала, будто со мной все в порядке, пока не увидела тебя. Думала, что больше не боюсь. Но я…

— Кто бы не боялся? — успокаивал ее принц. — А ты уже можешь летать?

— Да. Я изготовила новое снадобье и нашла Светло-Глаза, а он обнаружил место, откуда можно вы браться на поверхность острова. Мне кажется, я не могу ждать, пока ты придешь к нам. Сегодня же ночью мы улетим.

— Но это же здорово! — воскликнул он. — Я сейчас в Морровинде. Думаю, вы спуститесь прямо к нам.

— Вы стоите на пути острова?

— Мой спутник так думает.

— Вы не можете там оставаться! Я же говорила, что остров делает с живыми существами!

— Не волнуйся о нас! Когда вы покинете Умбриэль, я постараюсь вас разыскать. А ты мне расскажешь, как научилась летать. Хорошо?

Аннаиг кивнула.

— Ая думал, ты погибла, — вздохнул принц. — Я все время пытался с тобой связаться.

— Просто я потеряла медальон. Но потом нашла.

— Значит, ты покинешь остров сегодня ночью?

— Ну, я попытаюсь. — Она вытерла глаза.

— Ты сейчас одна?

— Да, сейчас одна. Если кто-то появится, мне придется спрятать медальон.

— Хорошо. Я пойму, когда ты должна будешь уходить. А пока расскажи мне обо всем, что с тобой произошло. Расскажи, как ты жила.

Он сидел и слушал ее негромкий мелодичный голос, понимая, как много пропустил. Пропустил ее.

Сул прошел через весь остров, пытаясь не позволять гневу взять верх над разумом. Мало того что упало Министерство, вызвав извержение вулкана, который был сердцем острова Вварденфелл и носил то же название. Пепел, лава, а потом и морской прибой завершили разрушительную работу. А когда все успокоилось, заявились аргониане, горя желанием отомстить обитателям Морровинда за тысячелетия угнетения и рабства.

Наверное, те из них, кто обосновался в южном Морровинде, раскаялись в этом, когда их деревни оказались на пути Умбриэля.

Но осознание этого не успокаивало.

Он вновь глянул на огромный кратер. Как быстро падало Министерство? Почувствовала ли она что-нибудь? Знала Илзевен, кто ее убил?

Найти меч. Убить Вуона. Тогда все закончится.

Сул помнил взрыв инжениума. Сперва магическое устройство вспучилось и исказилось, а потом окружающий мир исчез во вспышке. А после Сул и Вуон оказались совсем в другом месте, в Обливионе.

В том видении, ниспосланном Азурой, был Умбра, швыряющий меч сквозь исчезающую дверь. А затем картинка сменилась, и Сул увидел меч, лежащий на битом камне. Пока что все скалы и их обломки, что попадались на глаза данмеру, были покрыты слоем пепла толщиной в несколько футов.

Но он и Аттребус попали на остров через остаток прохода, который привел его сюда несколько лет назад, — тот же, в который пролетел меч. Это место отличалось необычностью, поскольку несло отзвуки взрыва инжениума, разрушившегося одновременно с окончанием многовекового падения Министерства Правды. И проход представлял собой не пятно или круг, а, скорее, туннель, часть которого располагалась под землей. Если бы Сул не видел меч на поверхности, то счел бы, что клинок погребен под слоем пепла.

Нет, он видел не это место — там не было столько пепла. И еще он помнил нечто, похожее на раскоп.

К сожалению, попав сюда в первый раз Сул не успел внимательно все рассмотреть и запомнить — вокруг толпились разъяренные ящеры. Но сейчас ему не потребовалось много времени, чтобы понять: меч кто-то забрал.

Сул почти слышал хохот Азуры, которая наверняка предвидела его дальнейший шаг.

Его возлюбленная возникла из поднятой в воздух пыли. Первоначально маленький и слабый, смерч, какие частенько случаются в пустоземье, дрожал, ширился до тех пор, пока прямо перед Сулом не появились черты ее тонкого лица. Глаза не утратили прежний цвет, напоминая о последних лучах заходящего солнца.

— Илзевен, — прошептал данмер. Ее глаза вспыхнули чуть ярче.

— Я здесь… — прошелестела она, и он узнал тот самый голос, что часто снился ему, — последнее воспоминание о прежней жизни. — Я всегда здесь. Я — часть всего этого.

По ее лицу пробежала дрожь.

— Я узнаю тебя, Элзмаар, — сказала она. — Почему ты так изменился, любовь моя?

— Время все еще властно надо мной, — ответил Сул. — Ему по силам изменять меня.

— Но ведь не время причинило тебе столько боли, Элзмаар. Что ты сотворил с собой?

Их лица почти соприкасались. Сул ощущал легкий прохладный ветерок.

— Наше место сохранилось? — продолжала Илзевен. — Дом, где мы любили друг друга? Бамбуковая роща, сбегающий с гор ручей с ледяной водой и поющие жаворонки?