Русская партия. 1944-1945 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич Страница 51

— Я надеюсь, работа этих лагерей уже остановлена? — Шпеер внимательно посмотрел на Канариса. Адмирал как и полагается профессиональному шпику, был личностью скользкой, всегда держащей свои истинные цели в секрете, — учитывая жуткий дефицит рабочих рук — это просто нерационально. Про моральный аспект я и не говорю.

— Конечно, я надеюсь это мне потом зачтётся, — Канарис, как человек осведомлённый возможно лучше других понимал насколько глубоко они увязли.

— Так давайте же попробуем спасти Германию и заодно свои задницы! — Не выдержал Вицлебен пораженческих настроений, — хватит ныть!

— Расскажите нам о ситуации на востоке, — Шуленбург в отличии от других коллег был настроен более прагматично. После полутора лет сидения без дела он рвался в бой. — Насколько все плохо?

— Хуже ситуацию представить сложно, — вынужден был признать Вицлебен. — Русские разгромили итальянские и венрегские части и рвуться замкнуть окружение вокруг всю всей группы армий "С". Мы пока их сдерживаем, но… Самовольный отход дивизий СС сыграл злую шутку, именно этих дивизий нам не хватило в критический момент, чтобы ударить в ответ. Не дерни Гиммлер их с фронта, мы бы вероятно обошлись лёгким испугом.

— Сколько солдат может попасть в окружение?

— Сложно сказать. Уже сейчас у нас нет прямого сообщения с плацдармом на левом берегу Днепра. Поетнциально в окружение может попасть около трёхсот тысяч штыков.

— Мы сможем пробить к ним коридор? Как в прошлом году под Кировоградом?

— Манштейн прямо сейчас этим занимается.

— Каковы его шансы на успех?

— Не велики.

— Нужно отдать приказ на прорыв.

— Уже. Русские сумели прорыв остановить.

— Йозеф, люфтваффе сможет снабжать окружённую группировку по воздуху?

— Триста тысяч человек? — Новый глава люфтваффе аж подавился воздухом от такого вопроса. — Это практически невозможно. Какое-то время мы продержимся но потом у нас просто закончится транспортная авиация. Через два месяца возить боеприпасы будет не на чем.

— Кстати, господа, — вновь подал голос Канарис, — подозрительно зашевелились американцы и французы. Есть мнение, что они могут попробовать на фоне всего происходящего высадить десант где-нибудь в Марокко.

— Им прошлый раз мало показалось? — Буркнул Вицлебен, после чего поинтересовался, — насколько точны сведения?

— Ни на сколько. Пока на уровне смутных слухов.

— Понятно… — Протянул Рейхспрезидент, — в ОКВ подавали эти данные?

— Пока нет, — Канарис пожал плечами, — не о чем еще докладывать. Да и, если честно, я не понял еще новую структуру управления армией. Кто будет за что отвечать?

Вопрос был, что называется не праздный. Сложная система двойного подчинения, конкуренция ОКВ и ОКХ, а также штабов родов войск, постоянное ручное вмешательство Гитлера в процесс — все это отнюдь не добавляло стройности вертикали управления.

— Приказ об упразднении ОКХ уже подписан. На базе ОКВ будет формироваться нормальный генеральный штаб по прусскому образцу. Пока точнее сказать не могу, можете опираться это, — ответил рейхспрезидент.

— Хорошо, кто будет во главе? — Вопрос был не праздный. Кейтель погиб при взрыве 7 ноября. Хойзингер тоже. Йодль был слишком близок к Гитлеру. Цейтлер выглядел слишком слабой фигурой.

— Предложил Гальдеру, он сначала не хотел, но мне удалось его уговорить.

— Это хорошая кандидатура, — согласился Мюллер. Гальдер был мало того что опытным и знающим штабистом, так еще и резким противником войны, что среди немецких военных старой прусской школы являлось скорее исключением. Про молодую поросль, вошедшую в силу уже при национал-социализме и говорить не о чем.

— Ладно, с востоком все понятно, воюем, пытаемся выиграть время и позицию для переговоров. В крайнем случае отдаем все, — Шулленбург последовал примеру Канариса и тоже закрурил. — А что с западными странами. Если мы не сможем защититься от бомбардировок, то все остальное не будет иметь вообще никакого смысла.

Все обернулись в сторону нового рейхсминистра авиации. Каммхубер, который впервые попал в столь представительную компанию явно чувствовал себя не комфортно, и предпочитал больше молчать и слушать.

— Что скажете, генерал?

— Кхм… На самом деле, все не так и плохо, — после короткой паузы принялся докладывать глава люфтваффе. — Если удастся прекратить бойню на востоке, перебросить самолёты и опытных пилотов на запад, рубежи будут более-менее прикрыты от массированных налётов. Сейчас мы выпускаем около двух тысяч ракет в месяц, тратим примерно полторы тысячи, так что плотность ПВО постепенно нарастает.

— А что насчёт перехвата самолётов с "адскими бомбами"? — Поинтересовался Мюллер.

— Боюсь, что отловить все одиночные самолеты, идущие на предельной высоте мы не сможем. Во-первых, у нас просто нет достаточного количества топлива, чтобы поднимать реактивные истребители ради каждой засветки на радаре. Эти громогласные чудища жрут керосин с умопомрачительной скоростью. Во-вторых, слишком уж длинная граница, которую нам необходимо прикрывать… Если нарастить выпуск радаров, удвоить количество ракетных батарей, постоянно держать дежурные истребители в воздухе… — Каммхубер принялся рассуждать постепенно погружасясь в технические дебри. Было видно, что человек уже много сам над этим думал, да и предмет обсуждения действительно знает хорошо.

— Короче, — оборвал его Вицлебен.

— Короче… Нужно много дополнительных ресурсов и развязанные руки в плане их использования. Возможно тогда что-то и получится, но без гарантий.

— Альберт, что скажешь?

— Топливо необходимо всем, — пожал плечами Шпеер, как бы подчёркивая очевидность факта. — Его уходит просто огромное количество, учитывая наши растянутые коммуникации. Особенно в Африке, кто-то может сказать, зачем нам центральная Африка?

— Там же итальянские части, я думал, после вывода корпуса Хайнрици немецких войск там не осталось, — удивился Вицлебен, который видимо еще не до конца вошёл в курс всех дел.

— Боевых частей нет, но снабжение все еще висит на наших плечах как минимум на половину, — Шпеер горько усмехнулся. — Я вам покажу отчёты по расходу топлива на Африканском ТВД — вы ужаснётесь.

Так постепенно общими усилиями была выработана новая стратегия Германии. В первую очередь попробовать договориться с СССР, вывести войска из тех регионов, которые ничего Рейху не дают, сосредоточиться на войне с Англией, перестать тратить ресурсы на безумные проекты типа сверхтяжёлых танков и прочего бреда, полностью перевести экономику на военные рельсы, прекратить бесконечный террор своего населения и так далее. Об одном только жалели заговорщики и те, кто к ним примкнул: что не убрали Гитлера раньше, хотя бы до мая 1944 года, возможно тогда положение Германии было еще можно исправить относительно легко.

Глава 22

Восточный фронт, ноябрь-декабрь 1945 г.

В течение всей осени на южном направлении красная армия практически не проявляла активности, ограничиваясь обороной и локальным контрударами тактического и оперативного уровня. Вместо этого в августе-октябре было предпринято несколько попыток "отрезать" весь север оккупированной Прибалтики ударами на Псков и дальше на Ригу. С одной стороны стратегический замысел был прост, понятен, логичен и обещал значительную выгоду как минимум в деле отодвигания фронта от Ленинграда. Как не крути а северная столица была крупнейшим промышленным центром страны, и хоть часть производств оттуда была вывезена, регулярные бомбардировки этого города все так же оставались существенной проблемой.

При этом и немцы понимали всю уязвимость своего левого фланга, и поэтому не забывали регулярно перебрасывать на это направление новые свежие части, ну а достаточно низкая пропускная способность дорог в этой области вынуждала советское командование атаковать, по сути, в лоб. Результатом двух больших Псковских наступательных операций стали только огромные потери обеих сторон без существенного изменения линии фронта. Нет ничего удивительного, что в такой ситуации основная ставка на предстоящую зимнюю кампанию была перенесена на юг.