Анатолий Логинов - Два танкиста из будущего. Ради жизни на земле Страница 52

В рамках первого этапа необходимо будет „разрушить лед недоверия“ как между лидерами Северной и Южной Италии, так и между гражданами обеих стран. Первый этап будет завершен созданием выборного Совета по объединению Италии, в который войдут наиболее мудрые и терпеливые представители двух стран.

Второй этап будет заключаться в выработке всестороннего плана по объединению, устраивающего лидеров двух стран. Данный этап будет завершен проведением референдума как в Северной, так и в Южной Италии.

Третий этап будет заключаться в практических шагах по реализации плана объединения Италии, поддержанного народом. Третий этап завершится принятием Конституции страны, в которой будут закреплены все основополагающие принципы объединения и прописаны эксклюзивные права граждан Южной Италии на сохранение своей историко-политической самобытности, если подобные требования будут поддержаны гражданами Итальянской Республики. […]

Несомненно, что одной из главных причин развала Южной Италии […] стал экономический фактор. К настоящему времени резко сократилась эффективность хозяйственной деятельности, дефицит бюджета достиг критической отметки, стала очевидной разбалансированность внутреннего рынка, катастрофически упал жизненный уровень населения, резко возросла преступность. Экономический застой и последовавший коллапс уже не могут быть объяснены временными трудностями, происками внешних врагов, социалистическим заговором. […]»

Зазуммерил телефон, и я в полусне, еще досматривая сон, в котором мы втроем — я, Андрей и Семен на «Рыжем», грохоча мотором и гусеницами, проскальзывавшими по мокрому камню, преодолевали Саланг, поднял трубку и поднес к уху. Услышанное сразу выдуло из головы остатки сна: «Ягуар!» — не произнес, а именно прокричал в трубку знакомый голос дежурного по бригаде майора Шимского.

Умывшись, одевшись и достав из сейфа свои табельные «АС» и «ПМ», я пытаюсь оценить сложившуюся обстановку. Тэк-с, Сталин уехал отдыхать в Крым, Берия — на Тюра-Таме, проверяет пусковые для «семерки», Меркулов вчера выехал за город на дачу. Классический случай! Интересно, правильно я посчитал или нет — кто есть ху, как говорится. Нет, не зря полгода назад Жданов так настаивал на том, чтобы передать пост военного министра Еременко. Добился своего. А Еременко точно с партией по пути. Да и многие из тех, кто Жукова и Хрущева поддержал в нашем пятьдесят третьем, на тех же постах сидят. Профессионалы, ничего не поделаешь. Это только в сказках наших якобы либералов говорится, что в сталинские времена считалось, будто «незаменимых людей нет». На самом деле профессионалов берегли, продвигали и уважали. Ладно, что-то опять меня не туда занесло. Волнуюсь, похоже. Так, вот и машина. Поехали!

— Какие новости? — спрашиваю у сидящего в машине подполковника Кактусова, командира штабной роты. Он докладывает:

— Готовность бригады — военного времени, расчетное время согласно переданному Евграшиным, — Петр смотрит на часы, — ровно четыре ноль-ноль, через пятнадцать минут. Обстановка: два танковых батальона Кантемировской танковой бригады подняты по тревоге и начинают движение к Москве. Кремль окружен ротой десантников из Тульской воздушно-десантной бригады и двумя-тремя ротами батальона охраны Главного штаба войск ПВО, а также первой ротой осназа ГРУ «Сокол». Попытка прорыва «соколов» внутрь отбита частями охраны. Потери большие. К этим войскам, по поступившим сведениям, в ближайшие полчаса присоединится первый батальон осназа из ОДОН.[24] Остальные части ОДОН, по тем же данным, к возмущению не примкнули.

— Петр Алексеевич, ты же не дипломат, говори прямо, — замечаю я, и он продолжает:

— По тревоге подняты большинство частей Войск ПВО, четвертый гвардейский механизированный корпус и тринадцатый гвардейский стрелковый корпус. Линии связи МГБ и МВД частично блокированы или уничтожены, за исключением специальных. Радиосвязь глушится «семами» войск ПВО.

— Понятно. — Я стараюсь улыбнуться, но, кажется, гримаса получается еще та, если судить по ее отражению — оскалу на лице Кактусова: — Какие получены приказы?

— Генерал Судоплатов приказал выдвигаться к Москве, блокировать возможность прорыва танковых батальонов и, по возможности, осназа в город.

— Ясно, — отвечаю, прокручиваю полученные данные, потом говорю сидящему на переднем сиденье сержанту: — Связь со штабом есть?

Тот еще раз пытается связаться по рации, но тут же прекращает бесплодные попытки — все доступные диапазоны заглушены воем помех, слышимым даже нам.

Несколько минут дороги тянутся томительно долго, как в кошмарном сне, тем более что откуда-то с южной стороны городка сквозь шум мотора доносятся звуки перестрелки. Них… себе, и сюда добрались, видимо, блокировать пытаются! Пока подъезжаем к штабу, стрельба затихает. Смотрю на Петра, а тот, уже весело улыбаясь, докладывает:

— Я выдвинул своих на угрожаемые направления сразу. Оба взвода мотострелков и сводный взвод из дежурных танков и ЗСУ.

Машина останавливается, и мы в темпе заскакиваем в здание штаба. Ага, часовой сразу показывает вниз, на спуск в подземный запасной командный пункт.

Внизу обстановка вполне привычно напоминает развороченный муравейник. В центре водоворота, у большого планшета с планом Москвы и ближайших окрестностей — начштаба бригады, полковник Евграшин. Заметив меня, он прерывает разговор по телефону и докладывает:

— Готовность бригады к выдвижению полная, первый и второй танковые батальоны выдвинуты в районы сосредоточения… Мотострелки заняли оборону… Артдивизион силами первой и второй батарей… Получен доклад с аэродрома — винтолеты с десантом к вылету готовы.

Отлично. Не зря мы готовились. Вообще, как я читал в какой-то хорошей книжке, настоящий мятеж устроить очень трудно, надо же не только все подготовить, но и собрать всех плохих парней в одно место. А то, что недовольство зреет и рано или поздно прорвется, догадаться после девятнадцатого съезда было не сложно. Особенно с учетом того, что партия за последние два года все больше и больше отстранялась от управления кадрами. После последнего указа Совета Министров партийный аппарат мог заниматься только своими партийными кадрами, тасовать их, как карты в колоде, до полного посинения. Естественно, такое полное отстранение от реальной власти, да еще с учетом ухудшения состояния здоровья Сталина, не могло не спровоцировать попытку взять власть в свои руки. Первый заход они в конце июня сделали, пытаясь на заседании Совмина поднять вопрос об увеличении числа замов у Председателя, читай — у Сталина, и заменить не справляющегося со своими обязанностями из-за большой нагрузки первого заместителя предсовмина Берию на Вознесенского. Маленкова они не боялись или не принимали в расчет. Не прошло. Тогда, видимо, решили от отчаяния военный переворот устроить. А что, Сталина в Крыму блокировали, Берию могут или переманить, или убрать на обратной дороге, а остальные так, мелкие сошки. Не учли только, что Судоплатов, министром госбезопасности Самим назначенный, против них выступит. Охрана Кремля ему подчиняется. Как и наша Первая гвардейская харьковская тяжелая танковая бригада имени Ф. Э. Дзержинского, впрочем. Когда МВД и МГБ делили, то бывшую ОМСБрОН милиции оставили, а нашу танковую бригаду МГБ придали.

Пока эти воспоминания кружатся в голове, я отдаю приказы и все вокруг начинает вертеться с ускорением.

Выходим во двор и садимся в «кашеэмку». Размещаемся, и тяжелая бронированная двухкорпусная махина, по существу — вагон на гусеницах, медленно набирает скорость. Тем временем связисты все же подбирают диапазон, не подавленный мятежниками. Ага, должны же они свои приказы передавать. Да и постановщики помех пэвэошников в основном на противодействие самолетным рациям и радарам рассчитаны. Тем лучше, значит, без управления не останемся. Начштаба уже оформил приказы и сейчас ждет докладов. Судя по всему, блокировать армейские танки мы не успеваем. Черт побери, придется действовать жестко. Приказываю связать меня с аэродромом.

— …Левый, «мельницы» раскрутились?…

— Так точно. Один бат уже нырнул. Для его сопровождения поднимаю всех «крокодилов».

— Отставить всех. Половину «крокодилов» в квадрат шесть-восемьдесят по улитке пять. Остановить «чемоданы», разрешаю открывать огонь первыми. Как поняли? Прием.

— Первый, Левый принял… Разрешено открывать огонь первыми. Прием.

Голос авиатора явно глохнет. Что, не верится, что по своим стрелять придется? Вот и я не очень верю. Но если их не затормозить, то бои в городе начнутся. А что такое мои «топтыгины» ИС-3 в городе, я по Берлину представляю. Разнесем все к екарной бабушке. Нет, лучше уж малой кровью. Солдат, конечно, жалко, они только приказ выполняют. Ну, а приказ начальника, как в уставе написано, закон для подчиненного. И правильно, конечно, армия — не место для дискуссий. Если кто жив останется, то отвечать только начальникам. Бой же, увы, есть бой.