Удар акинака - Анатолий Анатольевич Логинов Страница 52

руки винтовку и выстрелил в сторону османских казарм, дав сигнал к началу восстания. В течение трех дней хашимитские силы захватили почти всю Мекку. Османский губернатор Галиб-паша в это время находился в своей летней резиденции в высокогорном местечке Эт-Таиф в сотне километров к востоку вместе с основой частью гарнизона. Поэтому город охраняли не больше полутора тысяч солдат. Однако крепость, расположенная на вершине горы, продержалась против войск эмира четыре недели, обстреливая город из артиллерийских орудий. Несколько снарядов попали в Заповедную мечеть и подожгли навес над одной из главных святынь ислама Каабой.

Осколки еще одного снаряда попали в фасад мечети, поразив написанное на стене имя третьего Праведного халифа Усмана ибн Аффана, что арабы восприняли как «предзнаменование неизбежного падения Османской державы». В конце концов у осажденных артиллеристов закончилось продовольствие и боеприпасы, и они были вынуждены сдаться восставшим. После того, как эмир Хусейн дал сигнал к началу восстания, отряд из четырех тысяч всадников ополчения бедуинского племени гарб под командованием их вождя эмира Мухсина напал на портовый город Джидда на Красном море. Гарнизон из полутора тысяч османских солдат, имея солидный запас боеприпасов и продовольствия, несколько дней успешно отражал атаки арабов мощным артиллерийским и пулеметным огнем. Боевой дух мятежников непрерывно падал и казалось турки смогут удержать город и порт. Однако получившие известия о боях под Джиддой англичане отправили на помощь восставшим три канонерские лодки. Которые подвергли турецкие позиции интенсивному обстрелу из скорострельных орудий калибром в шесть и четыре дюйма. В результате деморализованные турки сдали город.

Незадолго до начала восстания второй сын шерифа Хусейна Абдалла отправился в сопровождении небольшого отряда верблюжьей кавалерии человек в Эт-Таиф. Губернатор Галиб-паша пригласил Абдаллу в свой дворец, чтобы обсудить слухи о неминуемом восстании. «Люди в Таифе покидают свои дома вместе с детьми и всем имуществом, которое только могут с собой унести», — заметил губернатор. Взяв с полки Коран, он призвал Абдаллу рассказать ему всю правду о готовящемся восстании. Абдалла сумел выкрутиться, заявив:

— Если эти слухи не ложны, это означает, что либо восстание готовится против вас и шерифа, либо оно готовится шерифом и его людьми против вас. Но если последнее верно, разве приехал бы я сейчас к вам и отдал себя в ваши руки?

Покинув резиденцию поверившего его словам и успокоившегося губернатора, Абдалла приказал своим людям перерезать телеграфные линии и перехватывать всех курьеров, пытающихся покинуть Эт-Таиф. В полночь через два дня после начала восстания он отдал приказ своим войскам, усиленным ополчениями из местных племен, начать атаку на османские позиции. Бедуины быстро прорвали турецкую линию обороны и вернулись назад, захватив несколько пленных турок. Однако на следующее утро, когда турецкая артиллерия открыла огонь по арабам, многие ополченцы просто разбежались. Опасаясь, что его войска будут полностью разгромлены, если он попытается предпринять очередной штурм, Абдалла перегруппировал свои силы и взял Эт-Таиф в осаду. Однако его войскам, вооруженным лишь винтовками и карабинами Винчестера, никак не удалось бы не только взять крепость, но и удержать ее в осаде.

Если бы ему на помощь, с разрешения англичан, не пришли египетские войска. Перевезенные на английских кораблях в Джидду, они прибыли к Эт-Таифу на пятой неделе осады. И начали обстрел крепости из полевых и осадных орудий. Однако упрямый губернатор отказывался сдавать крепость еще почти месяц. Но в конце концов капитулировал. В течение четырех месяцев Хусейн и его сыновья захватили Мекку и Эт-Таиф, а также портовые города на Красном море — Джидду, Рабиг и Янбу. Они взяли в плен больше шести тысяч турецких солдат с относительно небольшими потерями с обеих сторон. Еще через месяц, пользуясь тем, что все внимание турок было приковано к Лондонской конференции, эмир Хусейн в одностороннем порядке объявил себя «королем Арабских земель», а его сыновья взяли себе титул эмиров. А глядя на него, независимыми эмирами объявили себя и некоторые вожди курдских племен. Сильнейшим из всех этих новоявленных властителей оказался эмир Барзани.

Пока на востоке и западе, юге и севере происходил распад империи, новые власти согласились на проведение в Лондоне переговоров о мире со странами Балкаснкого Союза и одновременно — международной конференции по Балканскому вопросу.

Мирный договор, надо признать, стороны подписали довольно быстро и без особых споров и сенсаций. Турецкая республика признавала потерю всех своих европейских владений, а также островов в Эгейском море. Греки первоначально требовали уступки и всех прибрежных к этому морю территорий, на которых проживало много греков. Но в итоге вынуждена была отказаться от своего требования. Ситуация с Константинополем договором вообще не рассматривалась. Зато флот турок был признан законной добычей болгар, греков и сербов. Но надо честно признать, что за исключением крейсера «Гамидие», пары современных канонерских лодок и четверки эсминцев, остальные корабли могли принести победителям лишь моральное удовлетворение.

Зато Лондонская конференция стала значительным международным событием, вызвавшим немалый интерес. Тем более, что началась и проходила она при явном нарастании противоречий между всеми участниками конференции. Великие державы сцепились, выясняя, под предлогом защиты интересов балканских государств, отношения между собой. Балканские страны, начав делить доставшееся им османское наследство, также вступили в непримиримую борьбу за получение большей доли преференций.

Единственный вопрос, который удалось решить в первый же день конференции, заключался в статусе Константинополя. Он стал международным портом под управлением комиссаров от всех великих держав. Готлиб фон Ягов от Германии и болгарин Александр Малинов пытались, надо признать, отстоять право Болгарии на этот город, как военный приз. Но их не поддержал никто, даже Австро-Венгрия и Италия высказались против. Также никакого успеха не имела попытка обосновать право на владение городом греческого представителя Иоанниса Грипариса. С большим трудом русскому представителю Извольскому удалось отстоять захваченный русскими войсками анклав на Северном Босфоре, как арендуемую (непонятно правда, у кого) территорию, с разрешением создавать там укрепления и устанавливать крепостную артиллерию любого калибра. Зато на следующий день, когда начали обсуждать ситуацию с сербским портом на Адриатике, уступить пришлось уже России.

В результате нескольких дней споров и торгов никак не удалось решить вопрос о создании автономной и нейтральной Албании под суверенитетом султана и под контролем и коллективной гарантией шести европейских держав. Англия колебалась, страны Тройственного союза дружно стояли за такое решение проблемы. Франция, как ни странно, тоже склонялась к этому решению. Против были только Россия, Сербия и Черногория. Черногория хотела получить завоеванный ею Скутари (Шкодер). Сербия, не получившая желанный морской порт, решила отыграться хотя бы в этом вопросе. В результате вопрос отложили на несколько дней, решив