Алексей Евтушенко - Сдвиг Страница 53

Но кто ж знал, что на обратном пути его Jeep Cherokee Laredo с четырехлитровым двигателем, верой и правдой прослуживший ему пятнадцать лет, мертво встанет без малейшей надежды на воскрешение? Обрыв шатуна в третьем цилиндре. В полевых условиях не лечится. Тем более в одиночку.

Да, он знает, что идиот.

Надо было захватить с собой больше воды. И, наверное, более тщательно провести диагностику и профилактику машины перед выездом. Но можно теперь хоть все волосы из задницы повыдирать, а делу это не поможет. Результат таков. Он в пустыне. Один. Без воды. И до Туманной Поляны еще около сорока миль.

Если не сбиться с направления, то теоретически дойти можно. Сорок миль – это чуть больше шестидесяти километров. Допустим, он движется сейчас со средней скоростью четыре километра в час. Вряд ли быстрее. При таком темпе ему потребуется пятнадцать часов. Паршивых пятнадцать часов. Это много или мало? Для сильного человека, у которого в запасе хотя бы пара литров воды, мало. Для ослабшего и уже порядком обезвоженного – много. Возможно, смертельно много. Но он все-таки попробует. Есть карта, есть часы и есть компас. На правом боку, в кожаной кобуре принадлежавший еще отцу, но в отличном состоянии, «Смит и Вессон» 38-го калибра. На левом – пустая фляга и нож. За спиной – рюкзак со спальником, парой банок консервов, свертком с найденным в Солт-Лейк-Сити золотишком (максимум полфунта) и разной мелочовкой, вроде запасных носков, свитера, ложки и спичек. Вроде ничего тяжелого. Но если отшагал уже миль пятнадцать и допил всю воду, то каждый фунт превращается в два, а то и три, и возникает просто-таки непреодолимый соблазн бросить, к хренам, все лишнее. Тут же, правда, возникает и вопрос, что можно считать лишним? В детстве он прочел пару книжек Джека Лондона и помнил, как в одной из них описывались новички – «чечако», приезжавшие на Аляску с большими и страшными револьверами и затем бросавшими их прямо на тропе, ведущей к перевалу Чилкут. Ибо штука тяжелая и абсолютно не нужная. Но там они на себе тащили не рюкзачок с легким пуховым спальником, а тюки в десятки кило весом. Что ж до ненужности, то не далее как сутки назад этот револьвер спас ему жизнь, когда в заброшенном доме на окраине города он наткнулся не на обычных «плунжеров», а на самых настоящих жестоких убийц, считающих себя вправе прикончить любого конкурента на месте. И прикончили бы, не будь у него револьвера и не умей он им пользоваться. Дело завершилось тем, что одного из нападавших Фредди убил наповал двумя выстрелами, а второго, кажется, ранил, и тот счел для себя полезным резво прыгнуть в машину, дать по газам и исчезнуть. Бросив, к слову, добычу в виде трех золотых колец и четырех цепочек, которые теперь покоились у Фредди в рюкзаке. Ну и как без револьвера при таких раскладах? К тому же и в Солт-Лейк-Сити, и здесь, в пустыне, он уже видел издалека крупных собак. Среди «плунжеров» ходят слухи, что собаки это необычные, чуть ли не обладают разумом вроде человеческого, но лично он, Фредди Харди, в эти россказни не верит. Легенды и байки, ничего больше. Обычные, давным-давно одичавшие собаки. И поэтому опасные, как всякое дикое и хищное животное. Значит, без огнестрельного оружия никуда, нельзя бросать «Смит и Вессон». К тому же это все равно что бросить старого друга. Из этого револьвера отец учил стрелять его, двенадцатилетнего мальчишку, расставляя в заброшенном песчаном карьере пустые бутылки и банки в качестве мишеней. Через два года он насмерть разбился на ночной трассе за рулем мотоцикла, и револьвер – единственное, что осталось у Фредди в память о нем. Нет, не брошу.

То же относится и к поясу-патронташу, ножу и фляге. В поясе – патроны. Нож… нужно по-настоящему сойти с ума, чтобы бросить нож в походе. О фляге и говорить нечего. Пустая она почти ничего не весит, а если наполнить водой… Тогда это сама жизнь.

Дальше.

Рюкзак со спальником, свитером, золотом, консервами и всякой мелочовкой. Да, сейчас солнце делает все, чтобы тебя убить, хотя уже давно прошло зенит. Но неизбежно придет ночь, и она будет холодной (кто не верит, что в конце сентября в пустыне ночью можно промерзнуть до костей, тот глупец). Поэтому и спальник, и свитер оставляем. Две банки мясных консервов. Это еда. Выбрасывать еду почти то же самое, что выливать воду. Забыли об этом.

Остается полфунта золота.

Абсолютно бесполезная ноша. Но это сейчас. Там, за Туманной Поляной, эти двести с лишним граммов желтого металла можно обменять на много полезного. Пока еще можно. А он все-таки рассчитывает выжить и добраться до дома. Да и полфунта – не десять и даже не пять. Ладно, решили. Сегодня он все это несет. И завтра (до завтра Фредди уж точно рассчитывал дожить) тоже. Вот если завтра станет невмоготу, тогда он бросит все. Возможно, за исключением ножа.

Впереди показалась скала, похожая на гигантский уродливый большой палец, торчащий из-под земли. Словно погребенный под песком каменный великан, показывал небу, что у него все о’кей. От «пальца» на восток тянулась густая тень, и Фредди подумал, что впервые за последние сутки судьба изобразила для него что-то вроде тени улыбки. То есть скала – это и есть улыбка, в тени которой можно чуть передохнуть. Совсем немного, минут десять-пятнадцать. Двадцать максимум.

До скалы и тенечка, однако, еще нужно было дойти. Как-то вдруг Фредди почувствовал, что очень устал. Ослабли ноги. Отяжелел рюкзак. Револьвер на боку ощутимо тянул тело вправо и вниз. Мир перед глазами плыл и качался. Подступила тошнота, по спине быстрой мерзкой сороконожкой прополз озноб. Его передернуло. Застучали зубы. Хуже нет – печься на безжалостном солнце и одновременно трястись в лихорадке.

Будь все проклято. Неужели я еще ко всему и заболеваю? И чем? Лучше не думать. Мертвый Джон – вот та единственная болезнь, которую подхватывают «плунжеры» за Туманными Полянами и приносят ее в родной мир вместе с золотом. Мертвый Джон, от которого нет спасения. Мертвый Джон, который, скалясь зубами черепа, не спрашивая разрешения, заходит в любой дом и берет в свою мертвую компанию того, кто ему понравится. А нравятся ему все… Может быть, все-таки не он? Просто я валюсь с ног от усталости и жажды. Просто слабость. Слабость, мать ее. Другими словами – полное отсутствие сил. Сейчас бы упасть на песок, закрыть глаза, и пошло оно все куда подальше. Что так, что эдак помирать. Какая разница – сейчас или через месяц-два?

Так думал Фредди Харди по прозвищу Молчун и продолжал идти. Или, скорее, тащиться. Его ноги уже почти не отрывались от земли, при каждом шаге пыльные ботинки цеплялись за неровности почвы, пучки сухой, выжженной солнцем травы, мелкие камни.

Но он не падал.

Шатался, но продвигался вперед. Фут за футом, ярд за ярдом, минута за минутой. Было в этом человеке что-то несгибаемое. Такие, как он, сто с лишним лет назад превратили Америку в великую страну. На таких, как он, продолжало держаться то, что от великой страны осталось.

Видимо, последние три или четыре сотни ярдов он преодолел, уже теряя сознание, потому что совершенно не помнил, как сделал это. Когда в следующий момент обнаружил себя, оказалось, что он полулежит в тени скалы, опершись плечами и затылком на камень. В правой руке почему-то револьвер. Запах сгоревшего пороха. И убитое животное в семи шагах.

Собака. Большая.

Отсюда видно, что пуля попала в шею – кровь обильно струится по короткой темно-коричневой шерсти.

Кровь.

Жидкость.

Вода.

Жизнь.

Не думая, что делает, на чистом, не искаженном ни единым проблеском разума инстинкте, Фредди Харди сунул револьвер в кобуру, перевалился на четвереньки и пополз к собаке. Дополз. Свежая теплая кровь толчками продолжала выплескиваться из раны на шее, стекать и впитываться в песок, окрашивая его в красно-бурый цвет. Что-то неясно шевельнулось в голове. Мысль? Образ? Воспоминание? Он не стал прислушиваться и разбираться. Припал сухими потрескавшимися губами к открытой ране и принялся глотать, высасывать и снова глотать эту теплую солоноватую жидкость до тех пор, пока источник не иссяк. Потом оторвался, поднял голову, вытер губы тыльной стороной ладони, сел на песок. Солнце коснулось вершины далеких холмов на западе. Скоро ночь. В пустыне она наступает быстро. Голова продолжала кружиться, и предательская слабость во всем теле никуда не делась, но нестерпимая жажда была почти утолена собачьей кровью, и ему уже не казалось, что он вот-вот умрет. Знобило. Хотелось спать. По-прежнему на четвереньках он дополз обратно до скалы. Стащил с себя рюкзак, достал свитер и спальник, натянул кое-как свитер, вытащил из кобуры револьвер, дослал патрон в одно опустевшее гнездо барабана, положил оружие рядом с собой, с трудом, не снимая ботинок, забрался в спальник, закрыл глаза и мгновенно провалился в черную спасительную пустоту сна.

Из докладной записки директора CDC (Федеральные центры по контролю и профилактике заболеваний США) чрезвычайной комиссии Сената. «… «плунжер» Фредди Харди по кличке Молчун, в чьей крови был выявлен Вирус. Однако Харди до сих пор жив, хотя по всем прогнозам должен был умереть еще три дня назад. Здоровым его назвать нельзя, но чувствует он себя относительно нормально – связно мыслит, ест, пьет и даже может работать, хотя быстро утомляется. Налицо замедление развития болезни в несколько раз. Тщательный опрос Фредди Харди выяснил, что во время его последней ходки в Реальность-1 через Туманную Поляну, расположенную в районе Большого Соленого Озера, на обратном пути он подстрелил бродячую собаку и напился ее крови, чтобы не умереть от жажды. Мы предположили, что это была не собака, а гиперкин. Как вам известно, гиперкины или арг-кхины, как сами они себя называют, – это собаки-мутанты из Реальности-1, обладающие зачатками разума и телепатическими способностями. Мы уже сталкивались с ними, но до сего дня не было понятно, чем они могут быть нам полезны. Нами была организована экспедиция, перед которой стояла единственная задача – получить кровь гиперкина (арг-кхина) и доставить ее в наши исследовательские лаборатории. Экспедиция завершилась успешно, задача была выполнена. К сожалению, из-за досадного недоразумения при этом погибло двое наших сотрудников и два арг-кхина, что наверняка осложнит в дальнейшем получение крови этих существ на добровольной основе. Тем не менее нам удалось установить, что сама по себе кровь гиперкинов (арг-кхинов) является ингибитором. Даже принятая перорально, она явно замедляет развитие болезни, вызванной Вирусом и уже прозванной в народе Мертвым Джоном. Нашими специалистами выделено из крови гиперкинов (арг-кхинов) вещество, вызывающее данный эффект. Его описание и формулу вы можете найти в приложении к данной записке. Сейчас проводятся клинические испытания, но уже понятно, что в чистом виде ингибитор способен продлить жизнь человеку, зараженному Мертвым Джоном, как минимум на порядок. Скажу сразу, что это не лекарство, только ингибитор. И, к сожалению, быстро получить его искусственным путем на данный момент не представляется возможным. Другими словами, нам нужна кровь гиперкинов (арг-кхинов) и в больших количествах. Есть предположение, что подобное вещество также может содержаться в крови дельфинов, обитающих в Реальности-1, но эти данные требуют проверки. Равно как слухи о том, что дельфины в Реальности-1 по интеллекту не уступают гиперкинам (арг-кхинам) и поддерживают с последними постоянный контакт. В связи с вышеизложенным прошу…»