Не отступать и не сдаваться. Том 1. Том 2 - Алим Тыналин Страница 54

Собаки убежали совсем, полностью и бесповоротно. Действительно, это малоизученная могущественная сила. Ее надо взять на вооружение. Вот, как раз завтра и попробую на Мазурове.

По дороге домой я зашел в аптеку и купил бабушке лекарства. Надеюсь, с ней все в порядке.

Наш двор был тих и безлюден. Сапоги одиноко хрустели по снегу, когда я шел вдоль дома. Фонари горели через один.

Когда до подъезда осталось метров десять, из подворотни неподалеку вывалились две темные фигуры. Не говоря ни слова, бросились ко мне. Я заметил, что в последнее время наш уютный дворик стал для меня опасным местом. Чудеса, да и только.

Многострадальная сумка снова полетела на землю, ведь мне надо освободить руки. Остановить нападающих взглядом у меня не было времени.

Ладно, оставим эти мистические фокусы на потом. Большую часть проблем лучше решать традиционным способом, кулаками и добрым словом.

Доброе слово я использовал сразу. Мало ли, может это лихой народ с нашего района, просто спутали меня со случайным прохожим.

— Вы на кого лезете, шакалы? Попутал, что ли? — заорал я нападающим. — Это я, Рубцов Витька! Живу здесь! Щас порву нахрен, если не отстанете!

Но нет, доброе слово их не остановило. Ну да, так и должно быть. Без подкрепления кулаком или пистолетом доброе слово бессильно. Поэтому мне пришлось вступить в неравный бой.

Габаритами и ростом нападающие лица были не намного больше меня. Объемы их из-за полушубков тоже не разобрать. Так, плотные стремительные фигуры, летящие ко мне.

Первого я встретил прямым в голову. Он так торопился напасть на меня, что не особо заботился о защите.

Нет, он явно не боксер. От моего удара его голова откинулась назад. Я успел ударить второй рукой и он упал. Больше я уже не мог им заниматься. В это мгновение на меня налетел его напарник.

Он толкнул меня в бок, пнул да еще и вдобавок тоже ударил кулаком по лицу. Действовал он очень быстро, по-колхозному размахивая кулаками. Я быстро оправился от его неуклюжих ударов. Отскочил в сторону, на ходу контратаковал его.

У меня получилось задеть его боковым в голову. Гораздо эффективнее, чем у него. После моих ударов он зашатался и отошел назад, стараясь сохранить равновесие.

Теперь я увидел, что это безусый парень, мой ровесник. Я хотел добавить ему по лицу, но обратил внимание на руки. На костяшках пальцев появились кровавые ссадины.

Эдак можно и руку повредить. И это накануне самого ответственного боя! Не лучше ли утихомирить их теперь добрым словом?

— Чего вам надо, придурки? — снова заорал я и от волнения перешел на выражения двадцать первого столетия: — Вы совсем берега попутали, уроды позорные? На кого вы прете?

Мой оставшийся на ногах противник тяжело дышал, подняв кулаки перед собой. Второй копошился в снегу, пытаясь подняться.

Кажется, они какие-то непробиваемые. Хоть кол на голове теши. Ни малейшего проблеска интеллекта в глазах. С такими рекомендуется держать дистанцию. Или, если уж схлестнулся, идти до конца.

Тот, второй, что остался на ногах, тоже заорал что-то вроде: «Завалю, сука!» и опять бросился на меня молодецким боем. Размахивая кулаками чуть ли не на весь квартал.

Оберегая свои драгоценные кулаки, я с легкостью ушел от него в сторону. Парень поскользнулся, пытаясь достать меня и чуть не упал.

Чего им надо, почему пристали ко мне? Если бы дело было в двадцать первом столетии, я бы предположил, что они под кайфом. Но сейчас, в начале семидесятых, кайф можно было обрести только от спиртных напитков.

Но не до такой же степени, чтобы упорно атаковать случайного прохожего? Впрочем, легкий запах алкоголя я уловил от них обоих.

— Ах ты, сука, — продолжал ругаться второй, с трудом сохраняя равновесие на скользкой дороге. — Сейчас я тебя урою.

Поскольку его напарник продолжал попытки встать, я поспешил закончить эпическую битву. Двигаться чересчур быстро опасно. Можно тоже поскользнуться и упасть. Поэтому я имитировал удар в голову, а когда противник поднял руки, пнул его в живот.

Боюсь, при этом, я угодил парню ниже пояса. Он застонал от боли и рухнул в сугроб позади.

— Сдохни, ублюдок! — выдохнул голос сбоку.

Я обернулся и увидел рядом первого нападающего. Каким-то чудом ему удалось подняться. Он навалился на меня и только с большим трудом я смог оттолкнуть его от себя.

Однако, он все равно не упал, а снова накинулся на меня, размахивая кулаками. Разозленный его настырностью, я ударил в голову. Черт с ним, с руками, надо наконец утихомирить этих придурков.

Первый удар, левой рукой, угодил в лицо нападающего. Во время второго удара моя рука столкнулась с его кулаком и вдруг мою левую кисть пронзила острая боль. Мне даже показалось, что я услышал легкий хруст. Превозмогая боль, я ударил парня еще раз, теперь уже правой и он упал на заснеженную дорожку.

Вот ведь чертовщина. Я ощупал кисть. Дикая боль полыхала в районе запястья и дальше, по направлению к фалангам указательного и среднего пальцев.

Нет, только не это. Вывих или перелом. Маленькая трещина в кости. Ну как же так, я же хотел уберечь руки!

Слепая ярость окутала меня. Я шагнул к ближайшему парню, схватил здоровой рукой за грудки, приподнял к себе.

— Какого черта вы полезли ко мне, придурки? — закричал я в его запорошенное снегом лицо. — Какого черта?

В досаде я хотел швырнуть его обратно на снег, но услышал, как он тихо пролепетал:

— Самосвал приказал.

Вот это было нечто новенькое. Или я ослышался?

— Что ты сказал? — спросил я, все еще не веря своим ушам. — Ну-ка, повтори!

Парень трепыхался в моей руке. Занесенные снегом глаза быстро-быстро моргали.

— Самосвал, говорю, сказал нам, — прошептал он. — Серега Самосвал. Идите, говорит, наваляйте вот этому фраеру. Он будет вечером возвращаться домой, тогда и поймайте возле подъезда.

Вот это да, какие новости. Очередная подлянка от моего закадычного друга.

— А зачем ему это? — спросил я, а сам лихорадочно соображал. Действительно, зачем Самосвалу избивать меня чужими руками?

— Не знаю, — прохрипел парень в моей руке. — Мы вообще с другой улицы. Сюда пришли по поручению от старших.

Я уронил его обратно в снег. Ладно, с Самосвалом я еще разберусь. Сейчас самое главное — это рука. Моя долбаная рука. Ну как же так меня угораздило?

Подняв сумку, я забежал в подъезд. Парни так и остались валяться на дорожке. Я поднялся на свой этаж, открыл дверь.

На удивление, сегодня родители