Александр Прозоров - Паутина зла Страница 55

— Древнее оно, старше чуди, что прежде здесь жила. Не Перуна, не Ярилы святилище, а неведомых богов, чье и имя-то все забыли. Ступай пока, Олег.

— Здесь ли Рада? — Ведун не решался доставать пока саблю, но и подчиняться был не намерен.

— Там, у ручья найдешь, — кивнул в сторону слуга чародейки.

Середин, помедлив, все же отошел от капища. С расстояния в десяток шагов он даже лучше мог его рассмотреть. Теперь не нужно было напрягаться, приводить себя в паническое настроение — слишком много энергии скопилось над древними камнями. «Нити» растянутой Асфирью паутины над валунами искривлялись и дальше, сливаясь вместе, повторяли в воздухе спираль, постепенно спускаясь к земле. Плоский камень в центре капища и был центром паутины, там энергетический завиток растекался пульсирующей лужицей, покрывая камень целиком. Олег подумал, что если спираль паутины так точно соответствует каменной, то нарушить верхнюю можно, просто разбросав камни. По крайней мере, стоило бы попробовать, но Стае наверняка для того и поставлен тут на стражу, чтобы не позволять таких шалостей. А еще — то, что легко разрушить, легко и починить.

Пока Середин раздумывал над своей задачкой, позади послышался заливистый смех. Ведун оглянулся и увидел бегущего по краю поляны крупного синеглазого волка, на котором верхом сидела Всеслава. Платочек ее сбился на шею, сарафан был сильно перепачкан — и все равно именно сейчас девочка более чем когда-либо напоминала шоколадку «Аленка».

— Дядя Олег! — радостно завопила Всеслава, увидев Середина, и тут же плюхнулась с серого друга в траву. — Дядя Олег! Ты пришел в горелки играть? Помнишь, обещал?

— Не умею я, Славушка! — Середин пошел к ней, с опаской поглядывая на развалившегося в траве волка. — Лучше расскажи мне, куда же ты пропала?

— Я пропала? Я не пропадала! — Всеслава обняла волка за толстую шею, но ручонок не хватало, как она ни старалась. — Меня Глеб унес в лес, ночью! Сказал: дождемся дядю Олега. Мы и ждали. Сначала вместе, потом я одна, а ты все никак не шел! Страшно одной в лесу, дядя Олег! Это не я пропала, это ты куда-то пропал!

— Я был очень занят, Славушка, — смущенно признался ведун. — Что же с тобой дальше было?

Жутковатое зрелище производил на Олега ребенок, играющий с волком, засовывающий ему в пасть ручонки. Хищник казался вполне довольным; он развалился на траве, высунув язык, и вообще поведением напоминал добрую крупную собаку. Но волк есть волк, это чувствовалось в бугрящихся мышцах, в беспокойных ушах… А более всего почему-то в хвосте, валяющемся на земле, как полено.

— Он добрый! — перехватила его взгляд Всеслава. — Я с ним давно познакомилась!

— Как же ты его назвала? — Это, похоже, был тот самый волк, что шел по лесу за ведуном.

— Полканом! — сообщила Всеслава, и Олег вздрогнул. — Тебе не нравится?

— Нравится, на Мирополка чем-то похоже. Есть у меня знакомый по имени Мирополк, с такими же вот глазами.

Если волк и понял, о чем речь, то виду не подал ничем. Всеслава продолжала с ним возиться, чесала за ушами, как кота, шептала что-то.

— Как ты сюда попала? — повторил вопрос Олег. — Кто тебя привел, Славушка?

— Одна девушка, я ее раньше не видела, а имя вроде как знакомо, — беззаботно откликнулась девочка. — Асфирь — ты ее знаешь?

— Немного…

— Она хорошая, добрая, и у нее платье красивое. Если ты ее не знаешь, то я вас потом познакомлю! А еще здесь Рада со мной, она тоже хорошая. Болеет вот токмо…

— Чем болеет? — насторожился Середин.

— Да так… Говорит: тебя не помню, этого не помню — ничего не помнит. Токмо Глеба и родителей. — Всеслава вскочила, потянула волка за загривок. — Мы пойдем, дядя Олег! Моему Полкану вредно долго лежать, он любит бегать. Побежали, Полкан!

По Полкану нельзя было сказать, что он любит бегать. Скорее, волк всем своим поведением показывал, что любит лежать на траве, высунув язык. Но Всеслава упрямо тянула его за собой, и хищник встал, послушно затрусил следом, болтая хвостом-поленом.

— Славушка! — позвал Олег. — А где Рада?

— Там, у ручья! — показала рукой девочка. — Токмо она тебя не помнит, так и знай. С ней немного скучно, но она хорошая.

— Я тебя обязательно заберу обратно, домой, — пообещал ведун. — Потерпишь еще немного?

— Домой?! — даже испугалась Всеслава. — Дома плохо теперича… Бабку Лушу Глеб убил, я видела. А к деду в дом не хочу, дядьев боюсь. Я уж лучше здесь с Полканом поживу!

— Понимаю. А волки здесь еще есть? — Середин предположил, что на «свадьбу» хозяйки должна собраться вся стая.

— Волки? Конечно, их тут много!

— А где они?

— Где елки, там и волки! — засмеялась Всеслава, убегая вместе со своим серым другом.

Судя по всему, девочка была совершенно счастлива. Асфирь хорошая, у нее красивое платье… Счастье, что девочку еще не тронули. И это тоже не очень понятно. Зачем она нужна чародейке? Середин пошел в указанном направлении искать ручей.

Он оказался совсем рядом, и на его берегу, положив голову на колени, сидела Рада. Олег тихонько подошел, опустился рядом.

— Здравствуй, Радушка! — Олег осторожно потрогал девушку за плечо.

Рада подняла голову, сонным взглядом посмотрела на Олега, улыбнулась.

— Здравствуй, добрый молодец! Как тебя зовут?

— Олег меня зовут, — тоскливо ответил Середин. — Я тебя знаю.

— Меня все знают, а я никого. Помню только, что живу много-много лет, что отца и мать мою сожгли заживо злые люди… Но это было давно. Ты красивый, Олег.

— Да… То есть… У тебя болит рука? — вспомнил Середин свое неловкое движение саблей. — Покажи.

Рада, ничего не понимая, вытянула руку. Олег ощупал ее плечо и не нашел ни малейших следов раны. Он помнил, как клинок срезал кусочек кожи вместе с мясом, как много было крови… Обычной красной крови. Все еще не веря, Середин засучил рукав платья, пальцами ощупал чистую ровную кожу, потом проделал то же самое с другой рукой. Ни следа.

— Я тебе нравлюсь? — по-своему поняла его Рада и потянулась, прижалась к груди Олега. — Ты мне тоже нравишься. Поцелуй меня…

— Подожди, Радушка, дай мне немного подумать о нас, — попросил Середин, но Рада уже развязывала тесемки сарафана.

— Мне так грустно было одной… А с тобой хорошо. Погрей меня, зябко в тени…

— Перестань, увидит кто-нибудь, — остановил Олег девушку, даже оттолкнул немного.

— Да кто увидит? — удивилась Рада. — Мы тут одни, смотри.

— Где елки, там и волки, — не нашелся, что еще сказать, Олег. — Радушка, ты совсем ничего не помнишь?

— Волки здесь добрые, игривые, — сообщила девушка, снова заскучав. — Помню много, путается все. Разные люди, некоторые на тебя похожи. Любила я многих, а родители мои сгорели в избе, злые люди их сожгли. Очень давно…

Середину хотелось заплакать. Рада — нежить, самая обыкновенная нежить… Или это другая, морок, обман? В тоске Олег обхватил голову руками, застонал.

— Ну, скоро уже вечер, — остановилась рядом Асфирь, погладила по голове Раду. — Ты уже понял?

— Что я должен понять?

— Что любишь меня, если любишь ее. Но вечер скоро — ты заметил, что здесь время течет быстрее? Пора выбирать, какая я тебе больше нравлюсь. Если такая, как Рада, то… Я тебя прощу! — рассмеялась Асфирь.

— У тебя два лика, — кивнул Олег. — Я слышал о таком. Только оба не настоящие, так?

— Так, — кивнула чародейка. — Этот лик женской жизнью живет, так мне лучше, приятнее. А я — по воздуху летаю, везде бываю! Выбирай любую. Я, ведун, думала, что ты меня полюбишь… И лоскуток подобрал…

— Дался тебе этот лоскуток! — Олег в сердцах вскочил, и чародейка испуганно отлетела в сторону. — Что за ерунда!

— Может, это потому, что я маленькая умерла, — предположила Асфирь и подошла к Раде: — Идем, пора на капище. Там посидишь, подождешь, пока начнется свадьба.

— А чья будет свадьба?

— Наша.

— Как со Ставром! — вдруг вспомнила Рада и этим окончательно разрешила все сомнения Олега. — Я помню его!.. Он выбрал тебя, хотя все обычно выбирают меня…

Они ушли, а Олег остался сидеть, тупо глядя в ручей. Он только сейчас понял, какое место в его сердце успела занять Рада. Теперь же выяснилось, что он пришел ее убить — ни в чем не виноватую, добрую, человечную часть чародейки, которая умрет вместе с Асфирью-паучихой. Никакого морока не было — ведун знал, что почуял бы его, отличил бы фальшивую Раду от настоящей.

Солнце опустилось уже низко, кусты отбрасывали длинные тени. Ведун оглянулся на капище — здесь действительно часы текли быстрее, чем в других местах. Ему показалось, что он видит, как тени от валунов ползут по поляне, стараясь дотянуться до деревьев. Времени совсем не осталось, надо было выбирать.

«Она одна, — понял Середин. — Нежить, которая выросла нежитью, почти не была человеком. Ребенок… Ее душа почернела от зла, но у нее были и телесные потребности. Нежить создала нежить — красивую, нежную. Это тоже настоящая Асфирь. Рада не меньше Асфирь, чем эта взбалмошная девчонка. И даже не хорошая ее часть, нет — просто теплая, любящая, земная… И тоже нежить, тоже не настоящая, не человеческая. Асфирь лишает ее памяти, потому что любит, любит сильнее, чем сестру. Хочет, чтобы всегда все было как в первый раз. И все мужчины, приходящие в царство Асфири, тянутся к Раде, а не к сумасшедшей девочке, летающей куда попало и болтающей о лоскутках на ветках. Но иногда такие, как Ставр, выбирают душу. А я подвел ее… Я выбрал низшее. Я расстроил паучиху. Что ж, спасибо и на этом…»