Решающий бой - Алекс Шу Страница 55

— Вытащите, кляп — попросил он нас.

Мы с наставником брезгливо обходим с разных сторон расплывшуюся под ногами валютчика желтую лужу. Зорин снова поднимает голову Лавровского вверх, а я сдергиваю со рта тряпку и вытаскиваю жеваный обслюнявленный кляп.

— Деньги в шкафу в другой комнате, — сразу же начинает колоться перепуганный валютчик. — Последняя полка, Большая советская энциклопедия, 10 том — Евклид-Ибсен. В середине книги сделан тайник из вырезанных страниц. Там 10 тысяч долларов.

— Глянь, — бросил Андрей Иванович мне.

Направляюсь в соседнюю комнату. Чтобы добраться до последней полки, пришлось стать на стул. Деньги действительно обнаружились в энциклопедии. Пачка стодолларовых купюр, перевязанных резинкой, была спрятана в вырезанном из страниц квадрате.

Прихожу обратно, демонстрирую деньги разведчику и наставнику, а потом небрежно бросаю их в сумку.

— Молодец, — похвалил Лавровского Андрей Иванович. — Давай дальше.

— Нет больше ничего, — бурчит главарь, — Что было, я сказал.

— Уверен? — ГРУшник впивается в него взглядом.

Валютчик отводит глаза и стискивает зубы.

— Ну что же ты замолчал? — приветливо улыбнулся валютчику ГРУшник, — Видишь, правду говорить легко и приятно. А главное, полезно для здоровья. Продолжай. Или мне опять попросить тебе помочь?

— В той комнате письменный стол, — глубоко вздохнув, признался Лавровский с опаской, поглядывая, на ухмыляющегося Зорина, крутящего нож в руке, — к обратной стороне, примыкающей к стене, изолентой прикреплен конверт. В нем — пять тысяч рублей. Это всё.

— Ты, что с нами шутить вздумал сучёнок? — голос разведчика похолодел, — Кому ты заливаешь? Ты столько за пару дней зарабатываешь. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Это последнее предупреждение. Потом тебе придется жрать свой отрезанный член.

Игорь Семенович, хищно оскалясь, делает шаг вперед, сжимая в ладони нож.

— На балконе большая тумбочка стоит, — зачастил перепугавшийся главарь. — Под её ножкой плитка. Она держится на соплях. Под ней тайник. Там 150 тысяч рублей и 30 — долларов. Ещё двадцать царских червонцев. В шкафу в коридоре под старой одеждой — сумка. В ней ещё 60 штук рублями, 5 тысяч марок, двушка — фунтов стерлингов и десятка баксами. Это действительно всё.

— Уверен? — интересуется разведчик.

— Да, — обреченно выдохнул Лавровский. — Хоть на куски режьте, больше ничего нет.

ГРУшник сверлит валютчика тяжелым взглядом, но тот спокоен. Похоже, действительно всё сдал. Наставник снова засовывает кляп в рот Лавровскому, Андрей Иванович остается присматривать за связанными, а мы с Зориным перемещаемся в другую комнату. Все указанные тайники полны рублями, валютой и золотом, именно в том количестве, которое указал Лавровский.

Моя сумка раздувается от денег. Но вся добыча в неё не помещается. Приходится прихватить с собой сумку валютчика, найденную в шкафу. Мы быстро и бесшумно покидаем квартиру, оставив Лавровского и его друзей, валяться связанными на полу.

Как только наши фигуры вынырнули из дома, Серега сразу же завел машину. Мы забрались на сиденья, и горбатая «волга» моментально сорвалась с места, выстрелив клубом дыма из выхлопной трубы.

И только в машине, Андрей Иванович и Зорин расслабляются. Напряжение уходит, на лицах появляются улыбки.

— Хорошо получилось, — подводит итог довольный ГРУшник, — больше двухсот тысяч рублями, полтинник с лишним баксов, и это не считая марок, английских фунтов и николаевских червонцев. Если и дальше так пойдет, то мы точно все необходимые суммы соберем, даже с излишком.

— И это только начало, — подтвердил я. — Другие дельцы покрупнее этого будут. Кстати, у меня пара вопросов есть?

— Задавай, — разрешил Андрей Иванович, — Только коротко и по делу.

— Вы эту сценку с кляпом специально подготовили? Уж больно всё красиво вышло. А вообще можно же было без членовредительства обойтись? Кровь, резаные раны, это лишнее палево. Я без претензий, просто интересно.

— Ничего мы не готовили, — вздохнул ГРУшник. — И без членовредительства, как ты говоришь, нельзя. Мы с Игорем Семеновичем давно знакомы и оба знаем азы допроса пленных в реальной боевой обстановке, когда срочно требуется получить информацию. Сначала надо сломать его психологически. Поэтому ещё даже не начиная допрос, обозначаем серьезность намерений, чтобы не было желания торговаться и что-то скрыть. А потом уже начинаем общаться. Игорь это прекрасно знает. Поэтому всё понял, и сразу же подыграл мне. У нас с ним, скажем так, в одной дальней командировке, ситуации похлеще были.

— Мы с этим Залесским ещё очень мягко работали, — подтвердил Зорин, — можно сказать, нежно.

— А что касается крови и резаных ран, — добавил Андрей Иванович. — В милицию он не пойдет. Что он там скажет? Ограбили и забрали выручку от фарцовки и незаконных валютных операций? Так его первого посадят за это. А по-другому просто нельзя. У нас не было времени часами искать тайники с деньгами. А если бы Лавровский не почувствовал, что его могут покалечить или убить, ничего бы не рассказал.

— Понимаю, — кивнул я, и прикусил язык, чуть не сказав, что сам так в Афганистане с пленными духами общался, когда от результата допроса зависели жизни наших ребят. На войне не до сантиментов. Просто в мирной обстановке, будучи школьником, чуть расслабился и отвык от экстремальной тактики ведения «полевого допроса». Да и порезы — это улика. Понятно, что валютчик со своей пристяжью никуда жаловаться не побежит, но всё-таки, зачем оставлять лишнее свидетельство «экспроприации»?

— Сейчас, едем в санаторий, отдыхаем, потом утром я заезжаю за вами. Летим в Краснодарский край, потрошим «Железную Беллу». Затем в Караганду. Там работаем с Соломенцевым.

— Андрей Иванович, в Краснодарский край мы едем все вместе. Там у нас показательное выступление в части, это я помню. А в Караганде, остальные ребята с нами или мы одни будем работать?

— Одни, — отвечает ГРУшник, — Там им делать нечего. В Караганду едем только мы четверо. Остальные отправляются обратно. Мы будем плотно работать с одним из местных товарищей. Времени для показательных выступлений не будет. Ещё что-то спросить хочешь?

— Нет. Что хотел, уже спросил.

— Вот и хорошо.

Зорин, Мальцев и Андрей Иванович оживленно разговаривали, но я не вслушивался в разговор, наблюдая за проносившимися мимо московскими улочками и домами.

Через час мы должны были доехать до ведомственного пансионата «Подмосковье», принадлежавшему Министерству Обороны. Он находился недалеко от столицы рядом с Мытищами. По