Мой адрес - Советский Союз! Книга четвертая - Геннадий Борисович Марченко Страница 55

— Согласен, о нашем западном слушателе забывать нельзя, чтобы он сам о нас не забыл, — сказал я. — Кое-что у меня уже есть, но и вы сами не сидите сложа руки.

— А мы не сидим, — заявил Горелый. — У нас уже парочка вещей почти готова. Кстати, на английском. Когда на репетицию заглянешь?

Заглянул через пару дней, послушал… Конечно, творчество моих ребят отдавало вторичностью, но одна песня была вроде ничего. Правда, предстояло ещё поработать с текстом, я пообещал довести его до ума. У меня же были планы на «Livin» on the Edge' и «Cryin»' с любимого альбома «Get a Grip» группы «Aerosmith», «Behind Blue Eyes» от «Limp Bizkit» и «Sunday Bloody Sunday» ирландской группы «U2». Как раз прошлой зимой случилось так называемое «Кровавое воскресенье», когда британские солдаты расстреляли безоружных протестующих в Ирландии, думаю, нашим цензорам понравится идея песни.

Однако песни песнями, а бокс никто не отменял. До Бишкека… то есть до Фрунзе мы с Лукичом добирались самолётом. Напрямую, благо из «Кольцово» до столицы Киргизской ССР существовали прямые рейсы. Причём аэропорт так же и назывался — «Фрунзе». На фасаде здания аэровокзала красовались два больших портрета — Брежнева и какого-то местного босса в очках.

— Не подскажете, кто это на портрете рядом с Брежневым? — поинтересовался я у какого-то киргиза в костюме и сплюснутым, словно по нему ударили сковородкой, лицом.

— Это первый секретарь ЦК компартии Киргизии товарищ Турдакун Усубалиевич Усубалиев, — с торжественностью в голосе ответил он.

— Понял, спасибо, больше вопросов не имею!

Фамилия Усубалиев мне вспомнилась, был такой деятель. Долго рулил вроде бы республикой, и умер, если память не изменяет, в глубокой старости. Может, и в этой реальности протянет до преклонных лет.

Столица республики располагалась в Чуйской долине, и вдалеке на юге виднелись горы Алатау. Поселили участников турнира в Доме отдыха на окраине Фрунзе. Причём назывался он «Иссык-Куль», хотя до знаменитого горного озера отсюда добираться было более полутора сотен километров. Оказалось, что для желающих туда будет организована экскурсионная поездка. Хотя что делать на Иссык-Куле в апреле… Летом я бы с удовольствием там поплавал, хотя горная вода в этом озере даже в самую жару остаётся, наверное, достаточно холодной.

Итак, живём и питаемся в «Иссык-Куле», а тренируемся в спортзале «Динамо», посменно. Всё-таки больше 80 участников, за один раз все просто не втиснутся. Среди ребят встречались и знакомые лица, кого-то помнил наглядно, с кем-то доводилось и на ринге пересекаться. Сароян, Иняткин, Илюк, Ващюк… Не скажу, что они выглядели сильно счастливыми при встрече со мной. Из вежливости, конечно, улыбались, жали руку, но, видимо, понимали, что, раз я приехал (вернее, прилетел), то им о победе можно забыть.

Нет, они наверняка рассчитывали всё же побороться за Кубок и грамоту победителю, и это здорово, никогда нельзя сдаваться раньше времени. Просто я реально фаворит и, если бы можно было делать ставки, то все однозначно ставили бы на меня. Я бы и сам на себя поставил, хоть на Западе, например, такое почему-то запрещено. Нет, понятно, если человек ставит на своё поражение и «сливает» бой, а если на свою победу? Почему это запрещено?

Я слышал — вернее, читал где-то в интернете — что в СССР, не считая официальных на ипподромах, существовали подпольные тотализаторы, где можно было сделать ставки на те же боксёрские поединки. В таком случае не исключено, что и на меня кто-то поставил, надеясь что-нибудь заработать. Правда, если все будут ставить на фаворита, то выигрыш составит не очень большую сумму. А вот если я неожиданно проиграю…

Хм, лучше о таких вещах не думать. Нужно сосредоточиться исключительно на боксе, отбросив в сторону посторонние мысли. Хотя, например, как отбросишь мысли о беременной жене? Вольно или невольно, но я чуть ли не постоянно думал о ней и молил про себя Бога доносить плод, дать родиться ему здоровым и в срок.

В нашей весовой категории было 8 участников, таким образом, мы начинали с ¼ финала. Первым моим соперником по жребию выпало стать боксёру из Ленкорани Ильхаму Исмаил-Заде. Впервые увидел его только на взвешивании. Чуть крупнее меня, чуть выше, руки чуть длиннее… В общем, всего по чуть-чуть больше, включая нос. Кроме, разве что, длины чёрных, курчавых волос.

Мои-то отросли вполне себе, чтобы можно прикрыть верхнюю часть ушей, но чёлку я попросил парикмахера сделать покороче, чтобы во время боя волосы не лезли в глаза. А ухо, кстати, вполне себе зажило, только неровность ушной раковины напоминала о людоедских наклонностях Мухаммеда Али. Надеюсь, больше каннибалов на моём боксёрском пути не встретится, а то так можно вообще без ушей остаться.

Если в глазах окружающих я видел уважение и даже некоторое подобострастие, то этот азербайджанец смотрел на меня как на равного, можно сказать, с некоторым вызовом. Ну-ну, посмотрим, что ты покажешь на ринге.

На удивление, соперник держался хорошо. Или я, может, недостаточно настроился, хотя дважды посылал оппонента в нокдаун. Вроде и в концовке прибавил, но соперник удачно оборонялся, хорошо двигаясь на ногах. Как бы там ни было, нам пришлось провести на ринге все три раунда, по итогам которых судьи единогласно отдали мне победу.

— Что-то ты расслабился, — попенял мне Лукич, когда мы шли в раздевалку. — В спаррингах вон как лев дрался, а тут… Не хватило тебе спортивной злости.

— Сам знаю, Семён Лукич, — вздохнул я покаянно. — Постараюсь в следующем бою не оплошать.

Моим соперником в полуфинале стал Камо Сароян. Так вот, один за другим представители двух исстари ненавидящих друг друга наций. Вот если бы они сошлись на ринге… Представляю, какая была бы рубка.

Конечно, в СССР все народности якобы жили в мире и дружбе, даже в Баку проживало немало армян, но просто советская власть умела прижать к ногтю националистов, которые сидели тише воды — ниже травы. А как только эта советская машина начала работать со сбоями — тут сразу всё дерьмо и полезло. А яблоком раздора стал Нагорный Карабах, который и в моём будущем всё никак не могли поделить армяне с азербайджанцами.

Но меня эти политические дрязги в данный момент волновали меньше всего, на кону стоял выход в финал, и потому я постарался перед боем набраться той самой спортивной злости, без которой победа даже над заведомо слабым противником может стать проблематичной.

Камо, к моему удивлению, не стал проводить разведку, а сразу пошёл вперёд, выбрасывая удар за ударом. Мне даже пришлось какое-то время от него побегать, как-то не хотелось сразу же ввязываться в драку, толком не разогревшись. Но к середине первого раунда стартовый запал Камо иссяк, и я постепенно начал перехватывать инициативу. Не знаю, что там по очкам, но у меня под левым глазом взбухала гематома, а у моего соперника кровоточила разбитая губа. Повреждение редкое, учитывая наличие во рту капы, и достаточно дискомфортное. Каждое следующее попадание усугубляет травму. И хоть я, повинуясь неписаному кодексу чести, старался специально в эту часть лица не бить, во всяком случае акцентированно, но то один, то другой скользящий удар задевал и расширял рану. Закончилось всё тем, что на исходе второго раунда рефери остановил бой, пригласил на ринг врача, и тот, осмотрев повреждение, покачал головой:

— Тут и так глубокое рассечение, придётся накладывать швы. Думаю, не стоит усугублять.

Сароян чуть не плакал, услышав вердикт. Когда меня объявили победителем, мне оставалось лишь похлопать соперника по плечу, мол, не грусти, всякое бывает. Камо вяло отмахнулся, из последних сил сдерживаясь, чтобы не пустить слезу.

Ну не знаю, он что, всерьёз рассчитывал на победу? Ведь по ходу боя я доминировал, и если не считать относительно равный промежуток на старте поединка, то в дальнейшем я Сарояна просто перебил и перебегал. Моя выносливость никуда не делась (тьфу-тьфу), и в третьем раунде я планировал ещё больше взвинтить темп. Кто знает, может, всё закончилось бы нокаутом, и снятие из-за травмы — это ещё вполне достойный исход для моего соперника.

Перед воскресными финалами у нас был день отдыха. Как раз в субботу предлагалось посетить Иссык-Куль. Так как по Фрунзе я уже спел побродить и ничего интересного для себя здесь не обнаружил, то всё же согласился сесть в автобус и отправиться к знаменитому озеру, которое совсем