Сергей Гужвин - Иванов, Петров, Сидоров Страница 56

Московский градоначальник тяжело вздохнул. Покойный Император таких задачек не задавал.

Из пустоты под сердцем поднялась злость. Не на Ники, и даже не на Сандро. Сергей Николаевич разозлился на своих сановников. Это они во всём виноваты, не хотят исполнить волю Императора. Хотя, футы-нуты! Они ещё даже не в курсе дела! Но он знает, как они работают! Они будут два месяца обсуждать, потом полгода согласовывать, ещё месяц переезжать! А тут на всё про всё три дня!

Сергей Александрович стукнул кулаком по своему обширному столу.

— Завтра жду всех в девять часов утра здесь! Трезвых! Кто опоздает — лишится должности!

К великому изумлению Московского градоначальника, когда он вошёл в зал совещаний ровно в девять часов утра, все сидели на своих местах, перед каждым высилась стопка папок, а за спиной стоял секретарь. Они тоже почувствовали своим чиновничьим нутром, что что-то изменилось в их патриархальной жизни. Сергею Александровичу это понравилось. Раньше трудно было собрать всех, и ещё в такую рань. Рабочий день обычно начинался в одиннадцать часов пополудни, а после мероприятий, подобных вчерашнему, местные бонзы вообще не утруждали себя появлением на службе.

При появлении градоначальника все привстали, ожидая приглашения садиться. Ни его не последовало. Сергей Александрович не намеривался долго засиживаться. Он коротко передал распоряжение Императора, и определил план действий на ближайшие три дня. К исходу первого дня найти помещения для двух департаментов, к исходу второго — их освободить, к исходу третьего — переехать в них из Кремля. Было явственно слышно, как крякнул Комендант Москвы, а некоторые потянули из карманов платочки, вытирать испарину.

Тем не менее, всё так и произошло. Для Коменданта был найден особняк на Большой Дмитровке, с достаточным количеством комнат, который продавала вдова генерала Сухоткина. На следующий уже день грузились подводы, на которых мебель хозяйки перевезли в её подмосковное имение, а в это время в Кремле разбирали архивы и паковали имущество.

Для Окружного Суда освободили трёхэтажное здание в Крутицких казармах. Московский Уездный воинский начальник, полковник Виктор Михайлович Адамович не только был не против, но и сам этому всячески содействовал.

На третий день Потешный дворец опустел. Иванов ходил по гулким залам и прикидывал, как лучше установить стеллажи.

Во второй половине дня пришли монашки из Вознесенского женского монастыря мыть полы и дворец засиял.

Сергей Александрович, наконец, связал появление "американских инженеров" с переселением из Кремля государственных служащих. Это произошло в тот момент, когда ему доложили, что департаменты переехали, а в Потешном дворце остались только "гости Императора".

Московский градоначальник решил глянуть на них лично. Что это за "фрукты", из-за которых он столько переволновался.

Сначала "гости Императора" расположились в Потешном дворце скромно. Когда же дворец освободили, и Иванов пошёл считать комнаты, то быстро сбился со счёта. Всего на трёх этажах было больше тридцати помещений, включая и маленькие комнатки, и обширные залы. Тогда Иванов решил, что можно расселиться по свободнее. Мебели было в избытке. И какой мебели!

Сергей Александрович застал их за размещением в новых спальнях. Он поднялся на второй этаж один, без свиты. И натолкнулся на Иванова с Петровым, несших громадное кресло. Они узнали Великого Князя и, поставив кресло на пол, сдержанно поклонились.

Сергей Александрович, решив, что с американцами нужно говорить по-английски, и учитывая их статус, сказал:

— Welcome to Moscow! How are you fixed?

— I thank you, well, — ответил Иванов и перешёл на русский: — Можно говорить по-русски, мы русские.

Сергей Александрович слегка удивился: — Но вы американцы?

— Да, — ещё раз поклонился Николай, — Но мы русские американцы, разрешите представиться: Николай Сергеевич Иванов, инженер, а это мой друг и коллега Александр Артемиевич Петров.

Александр слегка наклонил голову.

Великий Князь хмыкнул: — Иванов и Петров, значит, может у вас и Сидоров есть?

Подошедший Алексей прищёлкнул каблуками: — Так точно, Ваше Высочество! Сидоров Алексей Вячеславович!

Сергей Александрович захохотал.

— Ну, молодцы! Рассмешили! — он достал носовой платок и вытер набежавшие слёзы.

Друзья не удивились. Такую реакцию они наблюдали с детства, поэтому просто вежливо улыбнулись.

На шум подошли все остальные. Их начали представлять Великому Князю.

Сергей Александрович поздоровался с молодыми людьми кивком головы, женщинам поцеловал ручки.

— Ну, хорошо, не буду вам мешать устраиваться, — Великий Князь покосился на стоящее посреди коридора кресло, — какие-нибудь просьбы есть, пожелания?

— Да, Ваше Высочество, — ответил Иванов, — в некоторых помещениях нужно поставить стеллажи для приборов, полки. Нужны плотники и материалы. Желательно завтра с утра, Его Величество Император поставил задачу к его приезду всё подготовить.

— О! И вас молодой Государь не забыл? — Сергей Александрович сочувственно улыбнулся. — Скажите, сколько чего нужно, чтобы я выделил деньги.

— Об этом не беспокойтесь, — Николай сделал останавливающий жест. — Мы сами расплатимся. Главное, чтобы плотники были хорошие.

Сергей Александрович кивнул и, попрощавшись, вышел. Иванов пошёл его провожать. На лестнице Великий Князь всё-таки не утерпел и спросил:

— Скажите, любезный Николай Сергеевич, а в какой области вы инженеры?

— Электроника. — Бухнул Николай и задержал дыхание.

Сергей Николаевич покосился на него и сказал: — Ну, секрет, так секрет.

На следующий день пришли плотники в рясах. Человек десять, все немолодые, степенные. Оказалось, это монахи из Чудова монастыря, расположенного здесь же, в Кремле. Старшим был маленький, пожилой монах с бородавкой на носу, звали его брат Силантий. Иванов провёл его по помещениям, выбранным под склады, объяснил, что от него требуется, и дал сто рублей на закупку материалов. Тот отправил четверых из своей команды в город, написав на клочке бумажки что купить.

Николай постучал в дверь к Петровым: — Идите в город, гуляйте пока, стеллажи поставят, начнётся работа, некогда будет. Отпуск заканчивается.

Петров открыл ему, и оказалось, что пока Иванов водил брата Силантия по третьему этажу, все уже оделись и находятся здесь. И при этом вид у них заговорщицкий.

Николай посмотрел на них подозрительно и спросил: — Куда это вы так резко собрались?

Александр сделал невинные глазки: — Ты же сам сказал: "Идите в город".

Ирина Сидорова засмеялась: — Нас мужчины ведут в "Яр".

Алексей пропел фальшиво: — "А ну, ямщик, гони-ка к Яру…"

Николай покачал головой: — Понятно… Всем копироваться. Давно что-то копии не обновляли…

Татьяна Петрова посмотрела в глаза Иванову: — Ты думаешь это опасно?

— Нет, конечно, — буркнул Иванов, — просто… просто, нужно обновить копии…

Через час, после того, как скопированные путешественники отправились в трактир, монахи привезли доски, гвозди, инструменты и работы по превращению дворца в офисно — складской комплекс, начались.

Конечно, стены не ковырялись. Стеллажи устанавливались на пол и к внутренней отделке не прикасались. Часов в восемь вечера пришёл брат Силантий и сказал, что пора шабашить, заканчивать на сегодня, и принёс сдачу со ста рублей. Три сотни шестиметровых досок толщиной пять сантиметров, обошлись по шесть рублей восемьдесят копеек за сотню, а пуд гвоздей в два рубля двадцать копеек.

— А когда закончите? — спросил Иванов.

— Да, завтра и пошабашим враз, чуток осталось, — брат Силантий приподнял скуфью и почесал лысинку, совсем, как Сидоров.

— И во сколько ты ценишь работу?

— Ну, барин! Меньше чем рупь на нос никак не получается. Работу сам видел — от души для души старались.

— А если я попрошу сегодня работу закончить, в смысле, к утру, чтоб готово было, а ты всю сдачу себе оставишь? Как ты на это смотришь?

Брат Силантий глубоко вздохнул, втянув воздух носом, подумал несколько мгновений, и сказал с расстановкой: — Я-то всегда готов помочь, но как обчество скажет, надо спросить.

— Ну, иди, спроси общество, скажи, эти полки нужны завтра утром, — Николай внутренне восхитился. Это ж надо! Просят рупь, предлагаю больше семи, а он: "с обчеством надо посоветоваться"! Молодец!

Силантий вернулся скоро, положил на стол ассигнацию в пятьдесят рублей, высыпал горсть мелочи и заявил: — Обчество согласное, закончим сегодня, только больше чем по два рубля на нос это не по Божески. — Кивнул и вышел из комнаты.

Иванов решил, что завтра утром пойдёт в их монастырь и пожертвует ему денег. Или нет, поставит Богу самую толстую свечку, в руку толщиной. Или нет, сделает и то и другое. А сейчас, наверное, нужно их накормить. Николай включил повторитель и накопировал продуктов. Потом развеял их. Пожалуй, не будут они есть эти суррогаты из XXI века. Вспомнил про друзей в "Яру" и решил заказать блюда из трактира. Потом подумал, что у них какое-нибудь церковное питание и решил спросить Силантия.