Капитан «Неуловимого». - Владимир Геннадьевич Поселягин Страница 56

нашёл. Тут мне попалась стоянка советской бронетехники рядом с которой на территории «МТС» расположилась немецкая ремонтная рота. Та свою технику чинила и нашу вводила в строй. Так у меня в трофеях оказалось двенадцать «КВ», из которых три «двойки», а я думал их ещё летом все потеряли, тридцать две «тридцатьчетвёрки» и сорок шесть «Т-26». Тут и те что на ходу, и те что повреждены, запчасти я все прибрал, даже запасные дизеля для «КВ» и «тридцатьчетвёрок». Уж не знаю где их немцы нашли. Ну и оснащение самой роты на шестнадцати грузовиках разместилось, полный парк станков, фактически всё что нужно. Как я мимо такого пройти мог? Вот это я не отдам, самому такие мобильные ремонтные мощности пригодятся.

Когда стемнело, я устроил рывок на пятьдесят километров в сторону, убрав танк в Хранилище, и посетил расположение немецкого аэродрома. Мне лётчики нужны, те кто будет учить меня управлять их техникой. Это часть Люфтваффе была штурмовой, такие самолёты тоже пригодятся. Вокруг уже стояла паника. Немцы похоже в курсе что тут террор-группы работали, в эфире только вопли и стояли. Не раз пытались засады устроить, но я их банально объезжал, благо прижать меня к болоту и обездвижить не смогли, выбрался, и вот добрался до аэродрома. Тут тоже старался не шуметь. Сначала пробежался и снял всех часовых, группу разводящих, зенитчиков. Ох как я тут порадовался, в охране было две счетверённых зенитки, помимо ещё четырёх двуствольных того же калибра. С учётом что я до этого всего одну добыл, сразу найти две для меня праздник. Все трофеи я сразу убирал в Хранилище. Всю технику и самолёты тоже, коих было пятьдесят четыре. Тридцать семь «Лаптёжников», пока они основные машины штурмового флота, потом три «Шторьха», какой-то огромный транспортный четырёхмоторный самолёт, не боевой, по корпусу видно, что для перевозки грузов, потом восемь истребителей. Это были «мессеры» модели «Фридрих», новые, это видно. Потом четыре тяжёлых двухмоторных истребителя «Ме-110», и разведчик, «Хеншель-126». Вот так буквально выметя всё, даже старьё брал и то что в починке, ремонтные мощности, запчасти, запасы топлива и боеприпасов, всё это отдам лётчикам Черноморского флота, Крымской армии фиг, моряки мне роднее. Так вот, закончив с трофеями, принялся за личный состав в землянках. Кстати, судя по обломкам самолётов на краю взлётной полосы, ранее аэродром принадлежал советским военным лётчикам, и готовую инфраструктуру с землянками и всем необходимым заняли немцы. Я на то кладбище ходил, немцы видимо советские машины использовали как мишени для пристрелки бортового вооружения, ничего целого и интересного для себя не нашёл.

Так вот, как я побудку устроил, закинул в земляки техперсонала, обслуги и охраны противотанковые гранаты, и пока звучали разрывы, залез в извлечённый из Хранилища танк, и запустив двигатель, покатил к землянкам офицеров. Тут положив снаряд рядом с выходом трёх землянок, загнав самых шустрых обратно, там те и обитали, и заглушив двигатель, дав пару очередей из пулемёта, громко сказал:

- Оставить оружие в землянках и выйти наружу. Работает советская террор-группа. Рекомендую без шуток со спрятанным оружием.

После недолгих переговоров те всё же начали выходить, Взор показал, что у двоих оружие было, так что две короткие очереди и те повалились на снег.

- Я предупреждал. При убитых было оружие. Ближайшим достать их и бросить ближе к танку. Выполнять.

Когда те выполнили приказ, я покинул танк, и подобрав оружие, сходив в землянки, пусть думают, что их продолжают на прицеле держать, собрал личное оружие и там, с кобурами, и ремнями. Покинув последнюю землянку, поглядывая на данные Взора, не все убиты были в других землянках, немало оглушённых, но они пока не бойцы, контузии серьёзные, поэтому я считал, что с полчаса у меня есть, поэтому осмотрев строй летчиков, что дрожали от холода, не все успели тёплые куртки накинуть, я в трофеи с десяток кожаных с меховыми воротниками прибрал, и сообщил тем:

- Мне нужно три добровольца. Специалист по истребителям, специалист по гидросамолётам, и специалист по штурмовой авиации, желательно чтобы все трое умели управлять самолётами типа «Шторьх». Все трое будут работать на меня. После окончания войны они не будут отправлены в Сибирь, более того получат оплату за работу в виде золотого слитка в один килограмм каждый, и возвращены на родину. Итак?

На мой вопросительный взгляд лётчики мялись, многие недобро, а то и с ненавистью смотрели на меня, видимо узнали, но добровольцев особо не было.

- Забыл уточнить. Эти трое останутся в живых, остальные будут ликвидированы тут же. Или они купят жизни своих коллег. Правда, оставить я их просто так не могу, всё же офицеры противника, но думаю одна пуля в ногу каждому, решит этот вопрос. Итак?

В этот раз добровольцы были, я не брал тех что на меня с ненавистью смотрели, но отобрал троих, под честное слово, что оставшихся не трону, за это те будут служить не за страх, а за совесть. К счастью один умелец по гидросамолётам был, он меня и обучит. Да, эти немцы ещё меня и учить пилотированию будут, об этом я их позже уведомлю. А так в качестве торга я всем лётчикам не в ногу стрелял, а в руку, сквозная ниже локтя, рана есть, лечиться будут, выпав из строя, так что все формальности соблюдены. Эту тройку я спустил в землянку, те утеплились, одев верхнюю одежду, и убрав по очереди в Хранилище, вернулся в танк и погнал прочь, что нужно с аэродрома забрал, двигаемся дальше. Так до полуночи и работал, снова бывшие советские склады, захваченные немцами, были мне интересны. С продовольствием, таких мало было, с боеприпасами, этих больше всех, с вооружением и бронетехникой. С состава одной из станций я увёл двадцать новеньких «четвёрок», а вместе с танками было шесть броневиков, шестиколёсных, пушечных, новые, французы их делают. Вот так в полночь я достал связной «мессер», и один из лётчиков, капитан, подняв машину в воздух, хотя говорил, что в такой мороз они не летают, повёз меня в сторону Крыма. Дальность у машины почти тысяча километров, скорость за триста километров в час, думаю до рассвета, с одной дозаправкой, будем в районе Севастополя. Как капитан и говорил, даже на небольшой высоте, на максимальной скорости, началось обледенение, пришлось снизить до двухсот в час. Однако, чем дальше к югу, тем становилось теплее. Дозаправившись, мы в шесть утра добрались до Крыма, Перешеек уже прилетели, когда я приказал срочно идти на посадку. Да тут Джанкой под нами мелькнул, и плотно забитая припасами станция. Такой куш я упускать не хотел.

Сели