Глеб Дойников - Возвращение Варяга Страница 57

 На русских броненосцах сначала с интересом и непониманием, а потом с ужасом наблюдали, как от линии японских кораблей, поворачивающих вправо, отделился третий вымпел. Он, постепенно уменьшая радиус поворота и ускоряясь, неуклонно шел в сторону русских кораблей. Без всяких команд, вся артиллерия русских броненосцев перенесла огонь на явно идущий на таран корабль. Несмотря на обстрел и почти не отвечая на огонь, из — за выбивания все новых и новых орудий попаданиями в упор отстреливаться на нос уже было просто нечем, «Ивате» почти дошел до русской линии. Непосредственная виновница его гибели «Полтава», и следующий за ней «Севастополь» вынуждены были отвернуть влево, чтобы не попасть под таранный удар явно идущих на самоубийство японцев. Только в пяти кабельтовых от борта «Севастополя» изначально обреченный корабль лег наконец на левый борт и опрокинулся. Пользуясь тем, что все внимание русских было приковано к атакующему их колонну «Ивате», строй японских кораблей синхронно повернул вправо, и начал удаляться от противника. Неизбежную, казалось бы, победу русского флота, который сейчас просто обязан был повернуть вслед за противником профукал всего один человек.

 Контр адмирал Ухтомский держал флаг на «Победе» и командовал отрядом из трех броненосцев типа «Пересвет». Его корабль только что, в первый раз с начала боя, попал под обстрел. «Победа» получила два крупных и с десяток средних снарядов. Увидев большой пожар в средней части своего корабля, идущую на него тараном «Ивате» и «совершенно не поврежденную линию Того» Ухтомский решил отвернуть от противника. Вслед за ним дисциплинированно пошли остальные два корабля его отряда, и вынужденно примкнувшая к ним еще в начале боя. «Россия». На мостике медленно удаляющегося от боя «Александра» полностью лишенный контроля над ситуацией адмирал Макаров с матом вырвал из бороды клок волос. Все надо было начинать сначала!

Воспоминания А. В. Витгефта

 Ночь прошла неспокойно, «Очаков» донес, что увидел какие-то неизвестные суда на западе, но приближаться не стал, опасаясь ловушки, несколько раз играли минную тревогу будто бы из-за обнаруженных миноносцев, но при внимательном рассмотрении никто ничего не видел, несмотря на лунный свет, довольно хорошо освещавший пространство. Как я узнал потом — Новик даже гонялся за этими «миноносцами», но и на нем никто наверняка не мог сказать: были это миноносцы, или сигнальщикам почудилось. Особо опасались последних двух часов перед рассветом, когда уже зашла луна — самое время миноносцам нападать, но обошлось.

 Посветлело небо на востоке, скоро взойдет солнце, наши дозорные крейсера что-то заметили на юго-востоке. По эскадре пробили боевую тревогу, в направлении врага направились Лена и Новик и чуть позже Светлана. Эскадра начала перестраиваться в боевой порядок, выдвигая ближе к неприятелю наш быстроходный броненосный отряд, которым командовал лично адмирал Макаров. Крейсера Руднева, образовывающие до этого сторожевую завесу увеличили ход и обгоняя эскадру собирались вместе в голове колонны, я с завистью смотрел, как они легко обгоняют нашего неторопливого «Сисоя».

 Некоторое время шли в боевом порядке: две линии броненосцев; впереди броненосцев сторожевые суда; слева транспорты и миноносцы. Неприятеля не было видно, почему был поднят сигнал: «команда имеет время обедать». Часть людей и офицеров остались у пушек, а остальные побежали обедать.

 В кают-компании «Сисоя» завтрак был чисто походный: без скатерти; каждый брал тарелку, вилку, ножик и забирал себе завтрак, усаживаясь, где попало. Настроение было приподнятое, но веселое. Слышался смех (может быть немного и нервный, так как каждый старался замаскировать свое волнение). Вдруг завтрак в своем конце был прерван: сыграли боевую тревогу: публика побросала тарелки и побежала к пушкам, а кто был по расписанию внизу, подрали на верхнюю палубу, посмотреть неприятеля.

 С юго-востока раздавалась стрельба, но с «Сисоя» ничего было не разобрать — мешало солнце. Как я позже узнал: это японские броненосные крейсера обстреливали «Новик» который не обращая внимание на падающие снаряды продолжал разведку, надеясь выяснить расположение главных сил противника. К счастью «Новик» отделался одним или двумя попаданиями не повредившими особо ничего.

 Наши разведчики отступили, а неприятельские броненосные крейсеры и примкнувшие к ним несколько малых крейсеров попытались обойти наш строй с кормы и добраться до транспортов, находившихся между нами и берегом.

 Крейсеры Йессена и Владивостокский отряд пошли им наперерез с целью помешать — и им удалось это, после нескольких выстрелов Корейца с большой дистанции — японцы отвернули. Но видимо это был обманный маневр со стороны японцев, т.к. на юге показались идущие нам наперерез главные силы японцев, возглавляемые почему-то крейсером Токива , сначала по ошибке принятого за Микасу. Не помню наверное, кто, но кажется отряд Ухтомского, шедший в хвосте нашей эскадры и бывший на траверсе японцев, открыл огонь и дал несколько выстрелов из 10 дюймовых орудий. Одним из первых снарядов он залепил в головного японца, был виден столб дыма я огонь, после чего Токива повернулся и ушел в хвост колонны устранять повреждения.

 Публика на «Сисое» ликовала, говоря: «молодцы артурцы, сразу дали японцам гостинец» .

 Японские броненосцы тем временем, пошли на выручку своим оконфузившимся крейсерам, надеясь видимо раздавить наши броненосные крейсера числом и это им почти удалось. Адмирал Йессен увлекся, неожиданно представившейся возможностью сделать палочку над Т японским главным силам и сам не заметил, как положение поменялось на обратное — теперь японские броненосцы делали нашим крейсерам кроссинг с хвоста. У наших крейсеров была только надежда, что японцы не успеют сбить им скорость и успеть выскочить из-под огня. И это им удалось, существенно пострадала только «Россия».

 А мы ничем не могли помочь, удаляясь от места боя и оберегая драгоценные транспорты. Но адмирал Макаров не был бы Макаровым, если бы бросил своих в беде. По его приказу при транспортах остались только «Мономах» и «Лена», а обе колонны броненосцев начали последовательный поворот навстречу нашим отступающим крейсерам в надежде прикрыть их. Ход отряда увеличили до 13 узлов. Мимо нас контркурсами пронеслись на полном ходу броненосные крейсера владивостокского отряда , закопченные и избитые, на корме «России» бушевало огромное пламя и что-то взрывалось, корабль управлялся машинами и шел каким-то зигзагом, тем не менее нашей колонне удалось благополучно разойтись с ним. На их фоне крейсера Йессена , находившиеся дальше и избежавшие обстрела выглядели как новенькие. По приказу Макарова Йессен стал в кильватер нашему отряду.

 Более скоростные броненосцы Макарова и Ухтомского уже поворачивали и ложились на боевой курс вступив в перестрелку с неприятелем, а наш отряд все никак не мог дойти до точки поворота, чтоб повернув образовать единую линию с быстроходными бороненосцами Макарова в голове. Небогатов на «Петропавловске» еще увеличил ход примерно до 14 узлов, но третий в строю «Севастополь» начал отставать и увеличивать дистанцию до «Полтавы». Так как Небогатов хода не сбавил, то наш отряд как бы распался на два отдельных ("Петропавловск» и «Полтава» в голове и за ними, отставая и сокращая отрыв на поворотах «Севастополь», «Сисой» и «Святители».

 На какое-то время дым пожара «России» закрыл неприятеля, когда же рассеялся глазам представилась следующая картина японцы начали ворочать последовательно, чтобы ложиться на параллельный с нами курс. В группе стоявших на палубе офицеров «Сисоя» раздались радостные крики: «японцы опять повторяют свою прежнюю глупость, ворочая последовательно; значит мы сейчас будем строить линию, чтобы огнем всех наших судов бить по ближайшему кораблю во время его поворота». Раздался первый выстрел, с «Петропавловска», и мы все сошли вниз на свои места.

 В это время броненосцы Ухтомского находились уже в линии , а «Громобой» и «Баян» еще готовились к повороту. Я спустился в батарейную палубу, так как по боевому расписанию был при исправлении канализации тока и старшим в палубах по тушению пожаров и заделке пробоин.

 Заревели и наши пушки. Первое время особенно старалась совершенно бессмысленно наша 75-мм батарея, так как все равно снаряды ее не долетали до неприятеля (расстояние было 60—50 кабельтовых). Однако это не мешало командиру ее, лейтенанту Щ. вопить во всю глотку: «подавай патроны скорее» и держать безумно беглый огонь. Рассудив, что таким образом 75-мм батарея бессмысленно выпустит весь запас снарядов без всякого вреда неприятелю, а между тем, ночью именно она и понадобится, я взял на себя и приказал подаче не подавать больше снарядов при общем одобрении команды, которая говорила: «так ведь нам ночью нечем будет отбиваться от миноносцев».