Тверской Баскак - Дмитрий Анатолиевич Емельянов Страница 57

— Хороший выстрел! — Наконец произнес Александр. — Точно между пластин вошла.

Вторя ему, кто-то из толпы добавил.

— Гля, Гаврила, а ведь он бы тебе прямо в сердце попал.

Наградив шутника свирепым взглядом, дружинник одним рывком сорвал с забора кольчугу и протянул ее мне.

— Держи! Признаю, твоя взяла!

Хорошая броня на дороге не валяется! Поэтому беру приз и с ожиданием смотрю на князя, а тот, словно понимая чего я жду, задумчиво произносит.

— Говоришь, у тебя есть два десятка таких стрелков.

Я уверенно подтверждаю.

— Да! И к ним, как я уже говорил, могу выставить столько же копейщиков. Еще десяток всадников из детей боярских, но…

Замолкаю и дожидаюсь сурово-вопросительного княжеского взгляда.

— Что но, говори!

Для приличия еще немного мнусь, а потом выдаю то, ради чего, собственно, я и мчался сюда, загоняя коней.

— Да вот, замятня какая! Недавно вышла у меня свара с Новгородом. Так мелочи, торговые разногласия, а они ополчились на Тверь. Ныне войной вон идут. Людей-то ратных у меня немного. И тебе, князь, в помощь послать нужно, и землю твою же от разбойных ушкуйников защитить тоже нужно. Не разорваться, и то и другое никак не получится. — Демонстративно развожу руками в стороны, мол и не знаю что делать, рассуди.

Несколько мгновений Александр смотрит на меня своим жестким пристальным взглядом, а потом вдруг кривит губы в усмешке.

— Ну ты и жук, Фрязин! Хочешь моими руками свою тяжбу с новгородцами порешать!

Тут, как и положено на государеву проницательность, я склоняюсь в уважительном поклоне.

— Так кто же, кроме тебя, княже, с этими супостатами справится то?! Они же, как саранча, всю землю разорят!

Я открыто льщу Александру, рассчитывая на то, что непокорный нрав Новгорода ему самому поперек горла. Расчет оказывается верен, и то и другое попадает точно в цель.

Князь, словно бы раздумывая, цедит сквозь зубы.

— Значит, говоришь, новгородцы, не спросясь, землю мою решили разорить?!

Ничего не говорю и не киваю, понимая что не со мной он советуется и не у меня спрашивает. Молча стою и жду, пока Александр не взвесит все за и против, а тот, бросив еще один оценивающий взгляд на моего стрелка, говорит, глядя мне прямо в глаза.

— Пока ты соберешь свое ополчение, пока вы доползете до Смоленска… К тому времени, может, и помощь твоя никому уже не понадобится.

Не отводя взгляда, я вступаю в разговор в предложенной мне манере.

— Может и так, а может и по-другому. Это ж война, а на войне всяко бывает. — Чуть усмехнувшись, решаюсь взять молодого князя на понт. — А насчет сроков, так тут могу и поспорить. Что если я приведу два десятка своих стрелков в Вязьму раньше тебя, князь?!

Произношу эту фразу и замираю. Я вновь зашел с того же самого козыря, что и раньше, а вдруг в этот раз не получится.

«Азарт дело тонкое, — мысленно поддерживаю самого себя, — тут либо взлетишь, либо так рухнешь, что и костей не соберешь».

Покачав головой, Александр не сдерживает эмоций.

— Ну и наглец же ты, Фрязин! Ты никак поспорить со мною решил?!

— Ежели тебе не в зазор, то почему и нет! — По-прежнему держу на губах извиняющую улыбку, мол, если что не так, то это просто шутка была.

Мой расчет прост. Когда я говорил про пятьдесят бойцов, я, мягко говоря, блефовал и сильно приукрашивал свои возможности. Новгородские ушкуйники ведь могут юного князя и не послушать, и даже если не дойдут до Твери, то мой медный рудник точно разорят. Отправлять в такое время все силы неведомо куда, это верх неблагоразумия.

Я рассчитываю, что Александр поведется на этот спор, и тогда все внимание сфокусируется на двадцати стрелках, о которых и идет речь. Они должны прийти первыми, а когда подойдут остальные разговора нет. Как заметил сам же Александр, пока соберутся, пока дойду и зима закончится. Тем более, что и ждать их никто не будет. Я ведь знаю — Ярослав выбьет литовцев из Смоленска еще до окончания зимнего тракта, и без всякой моей помощи. Значит, можно вообще никого больше не посылать, а только что набранный взвод пехоты вместе с десятком стрелков отправить для защиты медного рудника и Заволжского острога. Про дворянскую конницу так это совсем уж мой вымысел. При такой реальной угрозе городу, Лугота своих людей точно не даст, даже если я у него в ногах буду валяться.

Все это проносится в моей голове в один миг, пока я не спускаю глаз с князя. Вижу, как один из его ближников склоняется к нему и что-то шепчет на ухо. Тот слушает и иногда непроизвольно кивает, словно бы в знак согласия. Я очень надеюсь, что в этот момент опытный дружинник говорит своему князю.

«Дело выигрышное. От Ржевы до Вязьмы путь в два раза короче, чем от Твери, а этим еще вернуться надо. Спорь смело, пусть поставит на заклад сотню таких самострелов. Глядишь, тебе пригодятся».

Время тянется как смола, и я начинаю нервничать. Ветеран уже выпрямился, а Александр все не торопится с решением. Наконец, я ловлю в его взгляде задорную искру и понимаю, что моя взяла.

Князь бросил на меня прищуренный взгляд и едва заметно усмехнулся.

— Ну что ж! Коли ты решился вызвать князя на спор, то и ставки будут княжеские. Проиграешь, с тебя пятьдесят таких вот самострелов, а коли выиграешь, то…

Он поощрительно глянул на меня, мол проси что хочешь.

'Ну вот и дождались, — мысленно поздравляю самого себя, — и ставка даже меньше, чем я ожидал. Уже полностью успокоившись, произношу с наигранным простодушием:

— Дак, мне ничего и не надо. Ежели новгородцев угомонишь, так и достаточно будет.

Что-то молча прикинув, Александр, кивнул.

— Хорошо! Я завтра же отсюда пошлю людей в Торжок. Мимо него ушкуйникам все едино не пройти. Там им мою волю скажут и ежели не послушают, то я потом спрошу с них строго. Такой заклад тебя устроит?

— Более чем, княже, более чем! — Вновь кланяюсь в пояс, но в этот раз скорее, чтобы скрыть довольную мину на лице.

* * *

Нахлестывая коней, гоним по зимнему тракту практически в противоположную сторону от Вязьмы. Укатанный санный путь петляет по лесу, выгадывая пологие речные спуски и обходы крутых оврагов. Александр выйдет из Ржевы лишь завтра утром, но у него все равно будет чуть ли не сутки форы. Он думает, что больше, ведь мне надо добраться до Твери, а