Лиза Гарднер - Третья жертва Страница 58

– Под пояс, сзади, – предложил Сандерс.

– Не могу.

– Почему?

– Потому что юбка, на хрен, тесная!

– Ладно, ладно. – Сандерс поднял руки, показывая, что ничего такого в виду не имел, и на всякий случай отошел.

Куинси сложил шесть чистых белых полотенец и положил между ними пистолет – так, чтобы рукоятка высовывалась и ее не пришлось искать. Передавая стопку Рейни, он спокойно посмотрел ей в глаза.

– Сделает хоть одно лишнее движение…

– Я не могу его застрелить.

– Если полезет за оружием, придется.

– Я не могу его застрелить, – повторила Рейни с нажимом. – Если я застрелю его…

Она не договорила, но этого и не требовалось – он понял ее без объяснений. Сомнения, подозрения, слухи – они так и не рассеялись за четырнадцать минувших лет.

– Весьма вероятно, он знает, что мы здесь.

– Тогда просто доведем дело до конца. Что-то я устала от его игр.

Она посмотрела на необычайно оживленного Сандерса, потом – на раскрасневшегося Карра. Все уже заняли свои позиции.

Всё, хватит думать-размышлять. Рейни подняла полотенца, чтобы скрыть нижнюю половину лица, и шагнула к лестнице.

Первый пролет. Второй. Третий. Вот и дверь. Пауза. Вдох. Эй, мистер, нужны свежие полотенца? Или, может, сначала стреляй, а вопросы потом?

Она постучала.

Тишина.

Знаешь ли ты что-то о том, о чем говорил в баре? Или просто трепался в расчете, что это дойдет до меня?

Она постучала еще раз.

Никто не ответил.

Все остальное пошло очень медленно. Рейни положила полотенца. Взяла свой девятимиллиметровый. Повернула дверную ручку и, толкнув дверь плечом, влетела в комнату.

За спиной у нее кто-то закричал: Пошли, пошли, пошли.

Даже не представляя, что найдет, Рейни вскинула пистолет. Хотя, может быть, она бы и не удивилась, увидев в комнате тело. Вот только…

Ничего.

Пусто. Пусто. Пусто.

Ее оттолкнули в сторону. Комнату заполнили местные бравые парни.

– Полиция! Полиция! Полиция!

Ничего.

– Что значит – ничего? А куда он, черт возьми, подевался? Вы же сказали, что взяли номер под наблюдение?

– Не знаю, сэр. Ей-богу, не знаю.

Рейни не смотрела на них. Она смотрела на зеркало в ванной, над полочкой, и выведенные большими красными буквами слова: слишком мало, слишком поздно.

Под буквами к стеклу был приклеен локон волос. Длинных, черных, слегка завивающихся к концам. Рейни и без лабораторного анализа знала, кому они принадлежали.

Мелиссе Авалон, красавице, лежавшей на полу в луже крови.

– Слишком мало, слишком поздно, – дрогнувшим голосом прочитала вслух Рейни и, оглянувшись, посмотрела на собравшихся в комнате мужчин. – Кто-нибудь объяснит, что это значит?

Ей никто не ответил.

Детектив Сандерс достал наконец сотовый и вызвал бригаду криминалистов.

– Привет, – сказал он коротко. – У нас еще одно место преступления.

Глава 27

Пятница, 18 мая, 22:38

В Бейкерсвиль Рейни и Куинси выехали через два часа. Перед этим они наконец-то выяснили, как Дэйв Дункан выбрался из номера. Он заранее вырезал в задней стене комнаты дыру, выходившую прямо на куст рододендрона, а когда появилась полиция, вылез через нее, прихватив минимальный багаж.

Куинси был прав: их противник предусмотрителен и не оставляет места случайности.

Пока криминалисты искали отпечатки, собирали волоски и фотографировали сделанную губной помадой надпись, Куинси нарисовал более подробный профиль разыскиваемого. На основании своего опыта он пришел к заключению, что неустановленное лицо скорее всего мужчина, средних лет, неженатый. Высокий уровень планирования и организации преступления указывали на ай-кью выше среднего и наличие профессиональных навыков. Использование манипулирования означало, что он комфортно чувствует себя в компании и даже может иметь серьезные отношения, хотя партнерша, вероятно, нередко чувствует, что не вполне его понимает.

Согласно статистике, неизвестный, вероятно, пытался когда-то поступить на службу в полицию или армию, но либо не был принят, либо был уволен. Определенно мобилен и внимательно следит за ходом расследования.

Здравый смысл подсказывал, что имя Дэйв Дункан вымышленное. За номер он расплатился наличными, предъявив сомнительного вида водительские права. Теперь, возможно, ищет новый мотель в каком-нибудь более населенном месте, где обнаружить «коммивояжера» довольно трудно. Он знает, что сеть затягивается, но не бежит, потому что – и это мнение разделяли все – еще не закончил свои дела.

Местная полиция пообещала собрать всю возможную информацию по визиту «Дэвида Дункана» в город – описание, места, где он бывал, что говорил. Координацией обработки улик с криминалистической лабораторией предстояло заниматься Сандерсу.

Люк сказал, что до конца ночи продолжит наблюдение за домом Шепа, а потом съездит в Портленд – уточнить кое-какие детали у мистера и миссис Авалон. А еще он собирался показать им словесный портрет. Сесть напротив мистера Авалона, сунуть портрет ему под нос и посмотреть, какой будет реакция.

Рейни досталась самая нескучная работа – составить список прибрежных отелей. Не слишком далеко от Бейкерсвиля. Не слишком далеко от Сисайда. Может быть, комната в доме, снятая у какой-нибудь тихой старушки. Или редко используемый охотничий домик.

Рейни и не представляла, как много в окрестностях ее городка мест, где можно укрыться от посторонних глаз. Так что работа ей досталась незавидная.

День получился долгий. Все устали и едва держались на ногах. Люк и Сандерс отправились домой первыми. Рейни и Пирс ехали молча.

На въезде в город Рейни остановилась у вечернего магазина – купить упаковку пива. Потом по молчаливому уговору вместе отправились в отель Куинси.

Здесь у них случился неловкий момент. Рейни осталась на пороге с бутылкой «Будвайзера». Куинси стоял в центре комнаты, обозревая пространство с таким видом, будто лишь сейчас осознал, сколь оно мало и интимно.

Подумав, он выдвинул из-под шаткого стола два стула. Рейни демонстративно их обошла и направилась прямиком к кровати. Пирс ничего не сказал. Потом сбросил пиджак, стащил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и сел на матрас, почти рядом с ней.

С этого угла прочитать выражение его лица было трудно. Одна половина попадала под свет прикроватной лампы, другая пряталась в тени. О чем он думает после таких вот дней? Рейни не знала. Жив ли в нем еще азарт охоты? Или адреналин уже уходит, оставляя трезвое осознание того простого факта, что в мир пришел очередной злодей? Что еще одним хищником стало больше?

Устал ли он? Она устала. Она нервничала и уступала тому настроению, в котором и сама себе не доверяла. В голове эхом отдавались слова Джорджа Уокера. А как смутился Карр, когда ему поневоле пришлось упомянуть старое обвинение, что это она убила свою мать!.. Ей надо быть более толстокожей. Сегодня не получилось. Не хватало уверенности, свежести и осточертело притворяться, будто она знает, что делает, хотя на самом деле давно уже не знает, а расследование только запутывается еще больше.

Что-то она расслабилась сегодня. Что-то ее потянуло на романтику. Рейни смотрела на Куинси и видела его мускулистую грудь под рубашкой, полоску темно-каштановых волос. Сильный, надежный мужчина. Положить бы голову ему на грудь… Слушать, как бьется под ухом его сердце… Обнимет ли он ее, прижмет ли к себе, как делают герои в кино?

Ее никогда так не обнимали. Разве что похлопывали добродушно по плечу. Или пониже спины, намекая, что не прочь развлечься. Ее не ласкали, не баловали нежными прикосновениями, и она как-то обходилась без этого. До сегодняшнего дня.

Рейни взяла из упаковки две бутылки. Бросила одну Куинси, другую пристроила к краю прикроватного столика и ударила по крышке основанием ладони. Над горлышком тут же поднялось холодное облачко тумана. Рейни глубоко вдохнула, втягивая в себя горьковатый вкус хмеля, катая его на языке. Черт. Чего бы она ни отдала за один только глоток. Долгий, успокаивающий, пьянящий глоток…

Но вместо этого она прислонилась к деревянному изголовью старой кровати и прижала бутылку к животу.

Куинси так и не открыл свою. Стоял и смотрел на Рейни цепкими темными глазами.

– Поговори со мной, – тихо сказала она.

– О каком разговоре может быть речь…

– Заткнись и поговори со мной.

Он вскинул бровь, отмечая явное противоречие в ее требовании.

– Какая она, твоя бывшая?

– Господи, ты меня убиваешь.

Рейни выпрямилась. Посмотрела ему в глаза.

– Я серьезно. Какая она?

Куинси вздохнул и, решив, что она настроена серьезно, снял крышку и приложился к горлышку. Потом устроился поудобнее на середине кровати. Рейни сидела, подобрав под себя ноги, и ее пальцы почти касались его бедра. Она смотрела на его горло в открытом вороте белой рубашки и не могла оторваться.