Сергей Симонов - Трамплин для прыжка Страница 58

   - Не в девок кукурузой кидаться, говорите, - всё ещё посмеиваясь, повторил Хрущёв. - Это вы хорошо сказали, Николай Герасимович! Это я обязательно запомню, и, с вашего позволения, где-нибудь в речи вверну! А теперь - представьте. Тот самый угрожаемый период. Где-нибудь за тыщу километров от наших берегов идёт авианосец с охранением. И за ним следит наш крейсер. Или два. И несколько этих... эсминцев, которые поменьше. Американцы ведь не дураки, они вас видят, они знают, что за ними следят. И воздушный патруль держат в воздухе над эскадрой постоянно. И вот получают они приказ. Что они делают?

   - Разворачиваются на курс к нашему побережью. Мы продолжаем слежение. Как только они пытаются поднять большую группу штурмовиков, мы отрываем огонь и топим этот авианосец нахрен, - ответил Кузнецов.

   - Ага. А как только вы разворачиваете башни в их сторону, вас атакует их воздушный патруль. Причём атакует противокорабельными ракетами, - пояснил Хрущёв. - И пока вы там своими десятью снарядами из сотни пристреляетесь и попадёте в авианосец, эти самолёты раскатают вас, как ту самую черепаху. Вашими зенитными пукалками стрелять по реактивным самолётам - это всё равно, что кукурузой в них кидаться.

   - А я, между прочим, всегда говорил, что Советскому Союзу нужны авианосцы! - ответил Кузнецов.

   - Нужны, Николай Герасимович! Очень нужны! - согласился Хрущёв. - Вот только Советскому Союзу ещё нужнее квартиры для людей, мясо, молоко, сметана, хлеб, овощи и фрукты. А ещё - холодильники, чтобы всё это хранить, стиральные машины, чтобы наши женщины руки себе об корыта не ломали, и много-много всего прочего. И всё это нужно каждый день. И где мне на всё денег взять? У нас десяти лет ещё не прошло, как война кончилась. Полстраны лежало в руинах, только-только восстанавливаем всё, что немец проклятый порушил... А вы говорите - авианосцы... Не до жиру, Николай Герасимович... Людей бы накормить да под крышу определить...

   - У американцев на их территории уже 90 лет войны не было! - продолжил Хрущёв. - Пока мы воевали, они оружием торговали по всему миру. Их экономика во время войны выросла в несколько раз. А наша - разрушена. Американцы торгуют со всем миром, от денег чуть не лопаются, а у нас внешней торговли вообще нет! Буржуи проклятые после блокады Западного Берлина у нас даже икру и водку покупать перестали! У нас большая часть трудоспособного мужского населения повыбита в войну, а мы еще пять миллионов человек держим под ружьём, сознательно изымая их из производства материальных ценностей.

   - То есть, развивать флот мы больше не будем? - то ли спросил, то ли констатировал Кузнецов.

   - А вот и ошибаетесь, Николай Герасимович! - торжествующе ответил Хрущёв. - Флот развивать непременно будем! Однако соревноваться с Америкой не будем. Потому что надорвём экономику и погубим страну. Придётся нам, Николай Герасимович, придумать асимметричный ответ. Мы с Георгием Константиновичем уже обсуждали этот вопрос, и я собираюсь в ближайшем будущем пригласить вас обоих это обсуждение продолжить, так сказать, на троих.

   - На троих - звучит многообещающе, - усмехнулся Кузнецов. - И каким же партия и правительство видит этот самый асимметричный ответ?

   - Очень простым, Николай Герасимович, - ответил Хрущёв. - Вот представьте себе обычного буржуя, у которого в собственности целая корпорация, ну и там, дома, машины, яхты, куча денег... Чего, по вашему, такой буржуй больше всего боится?

   - Всё это потерять, полагаю, - пожал плечами Кузнецов.

   - Именно! - подтвердил Хрущёв. - А как он может всё это потерять? Тремя основными способами: либо в результате экономического кризиса капитализма, либо в результате социалистической революции, либо в результате военных действий. Ну, ещё стихийные бедствия, но это - природные явления, влиять на которые человечество пока не может.

   - Довоенная политика Сталина, политика поддержки Коминтерна и экспорта революции создала нашей стране плохой имидж в капиталистическом мире, - продолжил Хрущёв. - А после победы в войне нас стали не просто ненавидеть за наши коммунистические идеалы, нас стали ещё и бояться, потому что у нас появилась сила, чтобы нести эти идеалы по всему миру.

   - Никита Сергеич, это всё понятно, только какое отношение это имеет к военно-морской доктрине? - спросил Кузнецов.

   - Как ни странно, самое прямое, Николай Герасимович, - ответил Хрущёв. - Для начала мы изменим нашу политическую позицию и военную доктрину. Мы объявим, что отказываемся от экспорта революции и переходим к политике мирного сосуществования различных политических систем. Но. Одновременно мы заявим, что любая попытка нападения на территорию Советского Союза повлечёт за собой удар возмездия с применением атомного оружия.

   - То есть, мы откажемся от принципа не применять атомное оружие первыми? - спросил Кузнецов.

   - Да, откажемся, - кивнул Хрущёв.

   - А чем ударять-то будем? - усмехнулся Кузнецов. - Что-то это мне напоминает попытку, извините за прямоту, напугать ежа голой жопой.

   Хрущёв в ответ усмехнулся и погладил себя по лысине.

   - Эк вы меня покритиковали, Николай Герасимович! Я, конечно, не красавец, но уж так-то, может, не стоит?

   - Вы меня не так поняли, Никита Сергеич... - пробормотал Кузнецов.

   - Шучу, Николай Герасимович, шучу! А то уж очень у нас с вами разговор поначалу нелицеприятный получился, - засмеялся Хрущёв.

   У Кузнецова отлегло. Он, конечно, был человеком смелым, не боялся поспорить и со Сталиным, за что бывал разжалован и снят с должности, но здесь ситуация была явно не та.

   - Ударять нам, пока, Николай Герасимович, действительно нечем, - констатировал Хрущёв. - Основная надежда у меня на баллистические ракеты, но пока наши инженеры сделают ракету, способную достать до США, пройдёт ещё несколько лет. Самолётами мы до Штатов не достанем - передовых баз нет. Поэтому главной ударной силой придётся сделать подводные лодки с баллистическими ракетами, пока что средней и малой дальности, а в перспективе - и межконтинентальной дальности. Такие лодки уже проектируются.

   - Но подводная лодка сама по себе не обладает достаточной боевой устойчивостью, даже атомная лодка не обладает, - продолжил Хрущёв. - К тому же, помимо нанесения удара возмездия, остаётся задача противолодочной обороны и уничтожения авианосцев противника. А также - задача по оказанию военно-политического давления и обеспечения вооружённого присутствия в различных регионах Мирового океана. И я теперь хорошо понимаю, что подводная лодка для военно-политического давления не всегда годится. Для этого нужны мощные надводные корабли.

   - То есть, надводные корабли у нас всё-таки будут? - переспросил Кузнецов.

   - Будут, - кивнул Хрущёв. - И даже больше, чем вы думаете. Для начала, что у нас с линкорами?

   - В боевом строю в настоящее время только "Новороссийск", - ответил Кузнецов. - И то, линкор имеет ограниченную боеспособность и большей частью находится в ремонте. "Октябрьская Революция" и "Севастополь" летом этого года были переклассифицированы в учебные суда.

   - Каково их техническое состояние? Сильно изношены?

   - Ремонт потребуется, конечно... Но ввести в строй можно.

   - Линкоры будем вводить в строй и модернизировать, - решил Хрущёв. - Быстро это сделать не получится, но к 60-му году сделать это надо будет обязательно.

   - Это довольно неожиданное решение, Никита Сергеич, - заметил Кузнецов. - Можно узнать, зачем нам в ракетно-ядерный век понадобились старые артиллерийские корабли?

   - Конечно, - ответил Хрущёв. - Вы знаете, что такое активно-реактивный снаряд?

   - Э-э... - Кузнецов замялся. - Новая разработка?

   - Именно, - улыбнулся Хрущёв. - Представьте себе ракету, которая выстреливается из ствола крупнокалиберной пушки, что-то вроде снаряда с ракетным двигателем и головкой самонаведения. За счёт ракетного двигателя такой снаряд увеличивает дальность полёта, к примеру - 90-100 километров. Такой снаряд обычно имеет раскрывающееся в полёте оперение, поэтому орудие может быть гладкоствольным. Соответственно, такое орудие дешевле, проще в изготовлении, и эксплуатационный износ у него меньше. К тому же снаряды калибра 152 миллиметра и более могут оснащаться ядерными боевыми частями. А где у нас есть пушки крупного калибра? Прежде всего - на кораблях!

   - Гм! Интересно! - Кузнецов был заинтригован. - А уже есть опытные образцы?

   - Пока нет. Но разработки начаты, - ответил Хрущёв. - Будем делать.

   - Дорогие игрушки получатся, - заметил адмирал.

   - Зато эффективные, - парировал Хрущёв. - Это вам не восемь процентов попаданий, это один снаряд - один потопленный корабль. Представьте, что в авианосец попадёт самонаводящийся снаряд с атомной боевой частью. И, в то же время, такой снаряд значительно дешевле сверхзвуковой крылатой ракеты, предназначенной для поражения авианосцев.